— Да, вот именно! — Он тяжело дышал от волнения. — Я хочу, чтобы все было написано хорошо — от начала до конца. Но последние главы… Ненавижу чувство, будто кто-то держит у моего виска пистолет. — Он помолчал немного. — Иногда я представляю себе редакторов, которые читают последние главы и покатываются со смеху.
— О чем ты говоришь?! Если уж они купили права, прочитав первые главы…
— Джойс говорит то же самое, — несколько нетерпеливо прервал он, и Джоанна почувствовала, что ее воодушевление моментально улетучилось. — Ее послушать, так через год я стану знаменитым и богатым.
— С каких это пор Майкл Мелоун так сомневается в себе?
— В себе я не сомневаюсь. Если бы сомневался, то не ушел бы из университета. Ведь я уже давно пишу — стихи, рассказы, очерки. И эта повесть не первая.
— Не первая?
— Первая тоже была неплохой, ее даже напечатали, но она так и осталась незамеченной. Тогда я еще не был знаком с Джойс.
Джоанна заставила себя улыбнуться.
— Так ты что же, хотел моментально разбогатеть и прославиться? Не все сразу.
— Я и не надеялся, что стану богатым и знаменитым. Я просто хотел хорошо писать. Но теперь… — Майкл вздрогнул и рассмеялся, как будто эта мысль и напугала, и удивила его в одно и то же время. — В общем, могло бы быть лучше.
— Что ты имеешь в виду? Что значит — лучше?
— Ты взгляни на меня! Мне уже скоро тридцать, а постоянной работы нет. Дома нет, жены, детей, даже собаки и той нет. Хоть что-то у меня есть? Я как корабль без штурвала.
Джоанна засмеялась.
— Это точно, и не говори.
— У тебя то же самое?
Снова эта нерешительная улыбка. У нее быстро lзастучало сердце. Пока они с Майклом разговаривали, Джоанна незаметно погрузилась в теплую атмосферу общности, и откровения Майкла заставили ее отказаться от упорного нежелания поделиться с ним своими проблемами.
— Стать вдовой — это почти то же самое. Вдруг то, что я делала и кем была, утратило всякий смысл. Я потеряла Фила, и теперь мне приходится целиком перестраивать свою жизнь. Конечно, есть еще и Кэйси. — Она сжала кулак, словно держась за невидимую спасительную соломинку.
— И работа тоже.
— Да, но я не сама выбирала для себя эту карьеру. Я пошла туда работать только потому, что это было семейное предприятие, и в том же самом доме, этажом ниже.
— Ясно. — Туман уже успел сгуститься, волосы Майкла были усеяны мелкими серебристыми капельками.
— Но я не хочу и дальше жить в той квартире. С ней связано слишком много воспоминаний, и на Кэйси это плохо отражается.
Майкл понимающе посмотрел на нее.
— Майкл, он меня очень беспокоит.
— Нужно просто подождать.
— Поэтому я и привезла его на Винъярд, — кивнула Джоанна. — Ему… нам нужно отвлечься. — Возможно, эти разговоры и не решали проблемы, но все же ей становилось гораздо легче по мере того, как она делилась с Майклом. — В последнее время я думаю о том, чтобы подыскать другую работу… а может быть, вернуться в колледж и получить диплом.
— Вот и отлично!
— Да нет. Я не могу себе этого позволить, потому что буду редко видеться с Кэйси. Хотя с дипломом Легче найти работу, такую, чтобы жить немного получше.
У Майкла посерьезнело лицо.
— Я раньше и не представлял, что тебе придется тащить на себе семью. Тяжело тебе, Джо?
— Ничего, выкарабкалась, — выпалила Джоанна и сделала ошибку, взглянув Майклу в глаза. — Ну ладно — иногда бывает очень тяжело.
— А что ты будешь изучать, если вернешься в колледж?
— Не знаю. Может быть, программирование? Казалось, Майкл пробуравил ее своим проницательным взглядом.
— Все-таки нужно думать и о рынке труда, — сказала Джоанна в свое оправдание.
— Да я и слова не сказал!
— Зато я знаю, что ты подумал. Ты подумал, что я терпеть не могу математику. Но не все же такие талантливые, как ты. Некоторым приходится заставлять себя. — Джоанна вдруг почувствовала такую неуверенность, что у нее задрожали губы. — Да я и сама не знаю, что делать. Жизнь моя сломана и безотрадна. Поэтому и мне было так необходимо пожить здесь все лето. Мне нужно отдохнуть, навести порядок в мыслях и понять, что же теперь делать с остатком жизни. — Она даже застонала: так велика была тяжесть стоявших перед ней проблем. Она уронила голову на колени и начала горестно раскачиваться из стороны в сторону.
Сидевший напротив Майкл тихо проговорил:
— Да, ну и парочка! Джоанна подняла глаза.
— Пара удальцов.
И оба они засмеялись.
— Что нам сейчас нужно, так это по чашечке крепкого кофе, — сказала она.
— У тебя есть?
— Это первое, что я упаковала.
Джоанна залезла в палатку и вытащила из корзины термос. Вернувшись к костру, налила две чашечки кофе. Подавая Майклу чашку, она случайно коснулась его пальцев, и их взгляды быстро встретились.
— Майкл…
— Что?
— Ты меня тоже извини за вчерашнее. Я наговорила много всяких обидных вещей, просто я от злости была сама не своя. Во мне столько всего накопилось…
— Ничего страшного. Это я виноват. — Он задумчиво потягивал горячий кофе. Джоанна поняла, что он, подобно ей, думает о вчерашнем вечере.
— Мне правда очень жаль, — сказала она. — Надеюсь, у тебя не осталось царапин и шишек.
— Нет. Во всяком случае, не от падения. — Он продолжал пить кофе и смотреть на огонь. Но, видимо, Майкл понимал, что ее любопытство только усилилось, и медленно приподнял край джинсов. Джоанна сжала губы. — Ты просто дикарка, — прошептал он.
Джоанна оторвала взгляд от свежего шрама на его ноге, посмотрела ему в лицо и поняла, что он пытается скрыть улыбку.
— Какая же я дура!
— И вся наша ссора дурацкая. Просто идиотизм какой-то!
Вдруг они оба начали смеяться, и напряжение, еще сохранявшееся после вчерашней ночи, растаяло.
Майкл встал — в искаженных тенях от костра он походил на огромную статую.
— Вот мы и заключили перемирие… Я сейчас вернусь. Не уходи.
Джоанна смотрела, как он взобрался на дюну и растворился в темноте. Через минуту Майкл вернулся со спальным мешком на плече. Он бросил его на землю и сел рядом.
— Вообще-то мне не нравится, что вы тут совсем одни, потому я и пришел.
— Для того, чтобы нас защищать?
На лице у Майкла появилась обезоруживающая улыбка.
— В общем, да. Ты не против? Я уже давным-давно не выходил на природу.
Джоанна пожала плечами.
— Пляж большой.
