Стоявшие в распахнувшейся двери люди не отличались высоким ростом или богатырским телосложением. Самый высокий из них был на полголовы ниже Вратко. Падавший сзади свет факелов не позволял рассмотреть их лица, но играл кровавыми бликами на наконечниках копий, лезвиях секир и жалах стрел, уложенных в легкие самострелы.
– Na feadhainn a tha fileanta sa Ghаidhlig?[129] – сурово произнес тот, кто шагнул вперед.
Говорил этот сутулый, длиннорукий воин хрипловатым, как бы надтреснутым голосом. Его тело облегала поблескивающая чешуя кольчуги, тогда как остальных защищали, по всей видимости, доспехи из дубленой кожи.
– Балаболит не по-людски… – зло проговорил Гуннар, покрепче перехватывая копье.
– Air ais![130] – отшатнулся незнакомец. Его спутники недвусмысленно повели самострелами.
– Пугать нас вздумали! – набычился Олаф.
Рианна выскочила вперед, никто даже пошевелиться не успел.
– Mi anns a’ Ghаidhlig![131] – звонко воскликнула она.
Вратко вдруг понял, что все понимает. Уроки пикты не пропали даром. Зря, что ли, он весь путь до берегов Нортумбрии заучивал незнакомые слова?
– Скажи этим костоломам, чтобы бросили оружие! – приказал глава пришельцев.
– Они этого не сделают. Они воины, – отвечала Рианна.
– Тогда они умрут.
– Зачем оно тебе надо, кеан-киннид?[132]
– Они чужие. Они вторглись в наши владения.
– По необходимости. Спасая жизни от более сильного врага.
– И что с того?
– Помоги нам выбраться, и мы уйдем. С миром. Этим ты сохранишь жизни своих воинов.
Вождь задумался. Его спутники, сохраняя неподвижность, продолжали держать викингов на прицеле.
«Тугодум, – усмехнулся Вратко, несмотря на видимую опасность. – Что там размышлять? Отпускать надо»…
Парень подумал было, что судьба свела их с выходцами из народа Зверя, дальними родичами Рианны. Те же пикты, но избравшие путь служения делу мести и злобы. Договориться с ними будет очень тяжело. А в бою надежды на победу нет. Разве что сумеют подороже продать свои жизни. Но, поразмыслив, Вратко решил, что поклоняющиеся Зверю пикты, пожалуй, не стали бы тратить время на разговоры. Если, конечно, Рианна не приврала, описывая их нрав. Тогда, быть может, народ Холмов? О них почти ничего не известно, а поэтому трудно предсказать исход переговоров. Ну, они хоть попытались решить дело миром…
– Они мне не нужны, – изрек наконец предводитель. – Только колдун и королева.
– Что он говорит? – не поворачивая головы, спросил Гуннар.
Рианна, недолго поколебавшись, перевела.
– Тогда скажи ему, что он не угадал, – прорычал Олаф.
– Вместе пришли, вместе уйдем, – проговорил кормщик. – Так ему и передай.
– Колдун? – удивился Вратко. – Это про кого он?
– А ты как думаешь? – Гуннар по-прежнему не спускал глаз с жителей холма.
– Зачем я им?
– Ну, Подарок… Откуда мне знать? Монаху ты тоже нужен был. И дроттинг наша.
– Tog![133] – крикнул вождь подземельников. – О чем они?
– Они говорят, что не бросают своих. Это против чести воинов, – звонко проговорила Рианна.
Вождь забормотал, затряс головой. Потом замер, будто прислушиваясь к чему-то, не слышному для остальных.
– Пусть уберут оружие. И поклянутся не делать глупостей. Тогда я разрешу им пойти с нами.
Выслушав перевод пикты, Гуннар вздохнул:
– Ну, что? Пойдем? Или…
– Я бы им пошел… – Хриплый шепот Олафа не сулил народу Холмов ничего хорошего.
– Не нужно лишней крови и лишних смертей, – возразила Мария безучастным голосом. – Их и так слишком много.
– Как скажешь, дроттинг. – Кормщик кивнул, потер бороду о плечо. Опустил Злое Жало острием вниз. – Переводи. Мы согласны.
Олаф с размаху вогнал меч в ножны. Игни последовал его примеру.
– Веди нас, кеан-киннид. – Рианна изобразила почтительный поклон.
Вождь подземных обитателей шагнул в сторону, коротко скомандовал своим воинам. Только сейчас Вратко разглядел, что подземельщик – горбун. Именно этим объяснялся его кажущийся низким рост и едва не достающие до земли руки. И лицом – сущий урод. Скошенный лоб, сросшиеся на переносице брови, вывернутые ноздри мясистого носа, толстые губы и уши, больше похожие на неудачные блины…
Вперед вышли факельщики. Вооруженные воины расступились, освобождая проход. Самострелов они и не опускали и вообще продолжали поглядывать настороженно. Видно, побаивались высоких и широкоплечих урманов.
Кеан-киннид сделал приглашающий жест рукой. Пойдемте, мол.
Гуннар зажал копье под мышкой и зашагал, нарочито не глядя по сторонам. Даже спина его говорила: не боюсь я вас, некого тут бояться. Олаф поднял Рагнара, о котором в неразберихе едва не позабыли, а Игни взял под локоть Марию. Вратко и Рианна направились следом за ними.
Проходя мимо охранников подземелья, новгородец обратил внимание, как они отличаются осанкой и лицами от предводителя. Хоть и малого роста, но статью – настоящие воины. Стройные, светловолосые и синеглазые. Они горделиво поджимали губы и провожали пришельцев презрительными взглядами.
Вот еще одна загадка.
Разные племена? Или предводитель – какой-то выродок? Тогда почему урод возглавляет благородных бойцов? По какому праву? И кто из них истинные представители народа Холмов?
– Они – наверняка наследники племени богини Дану, – шепнула Рианна по-урмански. Похоже, последний вопрос новгородец задал вслух. – Так их в легендах и описывали. А кто этот кеан-киннид, я не знаю. Он не из наших. А похож…
– На лешака он похож, если честно, – ответил парень.
– Не знаю, кто такой лешак, но он похож на бриттов, живших на острове, когда здесь были римские легионы. Только урод, каких поискать.
Вратко не мог не согласиться, и лишь косые взгляды сопровождающих заставили его промолчать.
Они шагали по извилистым коридорам, вырубленным в цельном камне; пригибались, чтобы не удариться головами о низкий сводчатый потолок – особенно тяжело приходилось Олафу и Гуннару; дважды перешли вброд подземные ручьи, один раз миновали длинную пещеру, в которой рос каменный лес: белесые сосульки свисали с «потолка», а им навстречу поднимались матово отсвечивающие столбы.
Быстрая ходьбы разогнала по жилам замерзшую кровь, хотя уши и пальцы зябли в стылом и сыром воздухе.
Казалось, их дороге не будет конца и края, но за очередным поворотом проход уперся в дверь, украшенную искусно вырезанными цветами и стеблями трав. Кеан-киннид трижды ударил кулаком по округлому выступу, и створки почти беззвучно разъехались, скрывшись в стене.
Перед глазами гостей народа Холмов – а может, и пленников, кто его знает? – открылась округлая пещера. Наверняка рукотворная – уж слишком ровными были ее стены, пол и потолок. В центре зала возвышалось кресло из розового, отполированного камня, а на нем восседала женщина в просторном белом одеянии. На ее черных, как вороново крыло волосах, возлежал узкий серебряный обруч, украшенный зелеными самоцветами.
С первого взгляда понятно – королева. И никаких объяснений не нужно.
Ее синие, как летнее небо, глаза смотрели сурово и пристально. Казалось, ощупывали душу. Вратко даже захотелось спрятаться за спины товарищей, но он с негодованием отмел недостойную мысль. Вожак
