– Ну как, Оленька, настроение? – обратился Самохвалов к Ольге Петровне.
– Шикарно живешь, Юрка! – обводя рукою комнату, сказала Ольга Петровна. Сзади них был виден Новосельцев, мучимый сомнениями.
– Попробуй вон тот салат! – с вежливостью хозяина предложил Самохвалов.
– Уже пробовала. Я его готовлю лучше твоей жены! – с шутливой задиристостью сказала Ольга.
– Характер у тебя не изменился! – улыбнулся Самохвалов.
– Ты все-таки помнишь какой у меня характер?
– Я помню все! – Самохвалов галантно склонил голову.
В это время Новосельцев наконец решился и отворил дверь.
На пороге комнаты, где отдыхала Калугина, появился Новосельцев. При этом он вел себя так, словно переступал порог директорского кабинета:
– Людмила Прокофьевна, разрешите войти?
– Входите, товарищ Новосельцев! – дозволила начальница.
Новосельцев остановился с подносом посередине комнаты, не зная, что сказать.
– Садитесь, пожалуйста! – разрешила Калугина.
– Спасибо. – Новосельцев робко присел, держа в руках поднос, и продолжал молчать.
– У вас ко мне дело? – спросила Калугина, отрываясь от журнала.
– Да, да. Пожалуйста, выпейте коктейль!
– Товарищ Новосельцев, я не пью! – с укором сказала Калугина.
– Я тоже, – вздохнул Новосельцев.
– Тогда зачем вы это принесли?
– Это моя ошибка, – с готовностью признался подчиненный.
После некоторой паузы Новосельцев вдруг нашел тему для разговора:
– Вы знаете, Людмила Прокофьевна, вы были правы. Я начал перерабатывать отчет, и он на глазах становится лучше.
– Рада это слышать, товарищ Новосельцев! – Калугина снова уткнулась в журнал.
Новосельцев мучительно искал, о чем бы еще поговорить.
– Вы любите собирать грибы?
– Что? – ахнула Калугина.
– Грибы... ну, знаете, белые, подосиновики, опята... – тихим голосом пролепетал Новосельцев.
Убедившись, что он над ней не смеется, Калугина снова стала листать журнал:
– Нет, я к этому равнодушна.
– Людмила Прокофьевна, я вам искренне сочувствую. Грибы интересно искать. Опята, например, растут на пнях, – постепенно Новосельцев воодушевился. – Если напасть на удачное место, можно сразу набрать целую корзину. Белые находить труднее. Иногда они растут под елочками, иногда под березками. Если лето сухое, то грибы надо искать в низине, там, где сыровато.
– Вы большой специалист по грибам, товарищ Новосельцев, – сухо произнесла Калугина.
– Меня зовут Анатолий Ефремович, – грустно сообщил специалист по грибам.
– Я это запомню, товарищ Новосельцев!
Снова воцарилась пауза.
– У вас ко мне больше нет вопросов? – официально спросила Калугина.
– Нет.
– Тогда можете идти! – И директор отпустила Новосельцева.
Новосельцев встал, в руках он держал все тот же поднос:
– До свидания!
– Всего хорошего, товарищ Новосельцев!
Глубоко оскорбленный, Новосельцев ушел, унося поднос с нетронутыми бокалами.
В большой комнате Самохвалов бросился ему навстречу:
– Ну как? Почему ты не угостил ее коктейлем?
– Она непьющая! – зло сказал Новосельцев.
– Что вы делали? О чем говорили? – Самохвалову было любопытно. Вокруг них танцевали гости.
– О грибах!
– Почему о грибах? – удивился Самохвалов.
– Не о змеях же с ней разговаривать? Понимаешь, Юра, я попытался за ней ухаживать, но как-то не умею. Последний раз я ухаживал за женой... да, двенадцать лет назад, и, наверное, разучился.
– А Людмила Прокофьевна заметила, что ты за ней ухаживаешь? – проявил догадливость Самохвалов.
– Боюсь, что нет... – задумчиво сказал незадачливый ухажер.
– Хочешь всю жизнь корпеть старшим статистиком?
– Не хочу. А нельзя придумать что-нибудь другое вместо ухаживания? Когда я с ней вдвоем, у меня ноги подкашиваются.
– А ты не стой, ты сядь! – пошутил Самохвалов.
– Я не знаю, о чем говорить.
– О чем-нибудь интеллектуальном. Она тетка умная.
– Интеллектуальном? – обрадовался Новосельцев. – Это легче, это я могу попробовать. Сейчас вот подкреплюсь. – Новосельцев взял большой кусок торта и отправил его в рот. – Наберусь сил и пойду метать бисер...
– Юрий Григорьевич, отчего это вы не приглашаете меня танцевать? – послышался задорный голос Рыжовой.
– Ольга Петровна, я вас приглашаю! – Самохвалов был воплощенная любезность.
– Это после того, как я сама навязалась.
Самохвалов сменил пластинку в проигрывателе. Зазвучала томная мелодия. Ольга Петровна прижалась к Самохвалову:
– А помнишь, мы сбежали с лекции по финансовому праву и пошли в кафе-мороженое? Ты так роскошно заказал, а потом у тебя денег не хватило? – Ольга Петровна громко расхохоталась.
Самохвалов тоже засмеялся:
– Конечно, помню! Слушай, у меня к тебе вопрос. – Самохвалов понизил голос и показал на человека у окна.
Тот стоял с чашкой в руках и веселился, глядя на собеседника.
– Вот этот Бубликов, который возглавляет отдел общественного питания, что он за человек? – спросил Юрий Григорьевич.
– Карьерист! – ответила Ольга Петровна и добавила игриво: – Слушай, а твоя жена не будет тебя ревновать?
– К кому? – не понял Самохвалов.
– Ко мне!
– К тебе? Конечно, будет! – несколько преувеличенно сказал Самохвалов.
Ольга Петровна осталась довольна ответом, принимая его всерьез.
– А помнишь, как мы ездили в Кунцево целоваться? А теперь на месте этого леса – город!
– Конечно, помню. – И Самохвалов показал на человека, который демонстрировал фокусы двум-трем гостям. – А Боровских из отдела местной промышленности? Что он из себя представляет?
Ольга Петровна оглянулась:
– Мировой мужик! Знаешь, Юра, вот я сейчас танцую с тобой, и мне кажется, будто этих восемнадцати лет не было...
Новосельцев наконец обрел мужество и обратился к Самохвалову, который проплывал мимо в танце с Ольгой Петровной:
– Ну, я пошел!
– Побольше интеллекта, Толя! – вдохновил приятеля Юрий Григорьевич.
Кончилась музыка. Перестав танцевать, Самохвалов поцеловал Ольге Петровне руку.
А Новосельцев снова возник в кабинете, где Калугина в одиночестве листала журналы.
