Осматривать свои раны не стал. Этим решил заняться позже. Пока предстояло воспользоваться победой. Точнее её плодами. Сделал это добросовестно. Обрезки колбасы, сала, куски хлеба, пирожки, булочки в более приемлемом состоянии ложились в пакеты. Их нашёл здесь же. Более детальную сортировку решил провести позднее. Добравшись до своего укрытия.
Потерпевшие поражение собаки. Крутились поодаль. Не приближаясь. Старался на всякий случай не упускать их из вида и быстро паковался. Наполнил три пакета и решил, что на сегодня достаточно. Пора убираться прочь.
До своего убежища добирался как разведчик. На вражеской территории. Внимательно смотрел по сторонам. Шёл низинами. Только замечал человеческий силуэт. Мгновенно прятался. Лежал затаив дыхание. Пока человек не проходил мимо. Удовольствие было не особо приятное. Земля в конце ноября была холодной и сырой. Одежду и так не очень чистую после пережитых приключений и ночи проведенной в ржавом грязном вагоне превратил в сплошной ком грязи.
Ещё по дороге присматривал и подбирал разную утварь. Обзаводился необходимым для жизни инвентарём. Ведро, помятая миска, щербатая кружка. Большая банка из толстого металла. Составили мои находки. Так медленно передвигаясь, и дошёл до заброшенных вагонов. Осторожно осмотрелся. Посторонних следов не заметил. Только тогда и затащил всё добытое в свой угол. Оставленные, мной вещи были в целости и сохранности. Внимательно осмотрел своё убежище. Выбитые стёкла. Сорванные двери. В общем, не очень комфортно. Оставил всё принесенное. Пошёл по брошенным вагонам в поисках лучшего убежища. Обнаружил подходящее место через три вагона. Это был старый почтовый вагон. В правой половине его было помещение без окон. Там сохранились двери и спальная полка. Рядом с ней стоял металлический стол. Сверху он был обшит пластиком. На стенках висели полки из металла. Старая ржавая печка. Труба из неё выходила на крышу. Стены потолок были обшиты толстой фанерой. Она потрескалась, покоробилась, но ещё держалась на стенах. Раньше очевидно здесь находился сопровождающий почтового вагона. Это место нашёл идеальным для временного жилья.
За два захода перетащил свои вещи и припасы. Повозился с трубой от печки. Пристроил её в дырку в полу. Рядом с вагоном находилась дренажная труба. Она уходила под полотно дороги куда-то в овраг. В неё и опустил трубу от печки. Завалил её разным хламом. Теперь дым будет уходить в овраг. И будет растекаться там. Остальные дыры заткнул.
Натаскал дров и угля. Этого добра вокруг было много. Затопил печь и начал устраиваться. Продукты перебрал и сложил в передней части вагона на холоде. Набросал тряпок на полку. Сделал ложе. Набрал снега в мятое ведро и поставил его на печку. Снег таял. Он превращался в воду. Вода грелась. Подождал. Вода нагрелась и стала тёплой. Тогда зачерпнул её и обмыл искусанные ноги. Обработал раны перекисью и замазал йодом. Набрал воды в мятый чайник. Поставил его на печку. Из ведра вылил горячую воду в миску. Обмылся и начал отстирывать свою одежду. Воду пришлось в ведре греть трижды. Отстиранная одежда была развешена. В отсеке было тепло. Чайник закипел. Налил кипятка в кружку. Ел добытые припасы и запивал. Тепло из сытого желудка согрело тело. Не заметил, как и уснул. Эту ночь спал хорошо. Блаженствовал. Забыл обо всех невзгодах. Утром проснулся от боли в искусанных ногах. Как старательно ни промывал раны, некоторые воспалились и очень болели.
Неделю провалялся. Изредка забываясь в тяжёлом сне. Тело горело. Помочь себе ничем не мог. Думал, это и есть конец моего пути. Моим мучениям. Всё на что хватало сил это с трудом добираться до продуктов и снега. Мучился, но поддерживал огонь в печке. Грел воду и тряпкой смоченной в тёплой воде обмывал гноящиеся раны. Покорно ожидал смерти. С ней смирился и просто ждал.
Но видно Бог решил, что облегчать мои мучения рано. И забирать жизнь не стоит. Через неделю жар спал. Гноящиеся раны покрылись сухими струпьями. Слабость охватила тело. Двигаться не было сил. Как ни мало ел продовольственные запасы подошли к концу. Хотел или не хотел идти? Никто не спрашивал. Продукты нужно было добывать. Голодная смерть не очень приятное дело. Приходилось идти на свалку отходов.
Дождался утра. Оделся. С трудом переставлял ноги. Но шёл на знакомую свалку. Обычно животные слабость человека чувствуют. Об этом думал всю дорогу. Приготовился к новой схватке. Кусок трубы подобрал заранее. Хотя понимал. Ещё один бой с собаками мне не выдержать. Боялся, что собаки загрызут насмерть. Страшная смерть! Но делать было нечего. Другого выхода не было. Умирать от голода тоже было страшно. Вот и шёл. Полагаясь на милость Божью.
Как ни странно, но всё обошлось. Собаки тоже были больные и забитые. Бой запомнили. Моё приближение учуяли. Трубу в руке увидели. Поступили разумно. Поджали хвосты и сгрудились в отдалении. Не приближаясь. Старался действовать быстро. Испытывать их терпение не хотел. Набросал три пакета и поспешил прочь.
По дороге 'домой' добавил пакетов. В аптечном киоске купил анальгин, антибиотик, мазь и бинты. Рядом в продуктовом киоске приобрёл чай и сахар. Это увеличило мой груз и требующиеся усилия ослабевших мышц. Для переноски всего приобретённого. Мышцы болели. Просили передышки. Сил идти было всё меньше. Еле переставлял не послушные ноги. Почти не прятался. Добрёл с передышками до своего убежища и рухнул на тряпки. Брошенные на спальную полку они были моим ложем. Лежал без сил. Приходил в себя часа два. С трудом встал и занялся хозяйственными делами. Растопил печку. Поставил на неё в чайнике. Снег в него набрал ещё до ухода на промысел. Печка грела помещение и чайник. Вот он закипел. Прямо в него насыпал заварки. Сахар клал в кружку. В неё и налил из чайника чая. Смог приступить к еде. Ел и блаженствовал. Запивал еду настоящим сладким чаем. О большем даже мечтать не хотелось. Сытость и тепло помогли слабости. Провалился в глубокий сон. Без сновидений и ощущений. Проснулся от холода. Было утро следующего дня. Печь прогорела и потухла. Чувствовал себя лучше. Встал. Укутался. Отправился за топливом. Осторожно передвигался. Старался не попасть никому на глаза. Собирал дрова и уголь. Собирал усердно. Не ленясь. Все найденное сносил в вагон. Тот, что стоял перед вагоном моим убежищем. Снега насыпало прилично. Добывать топливо было сложно. Провозился до позднего вечера. Угадал правильно. С утра пошёл снег и шёл не переставая. Завалило всё! Радовался этому. Ибо снег замёл и скрыл все мои следы. Через 5 дней заканчивался ноябрь. Первого декабря уже окончательно отошёл от болезни и набрался сил. За это время дважды ходил на свалку. Пополнял запасы продуктов. Были и приобретения. Нашёл старую куртку, валенки, две шапки. О былой жизни на Курском вокзале уже не вспоминал. Уже не мечтал пристроиться на Киевском. Довольствовал тем, что есть. О завтрашнем дне не думал. Жил настоящим. Задуматься было страшно. Да и бесполезно. Что мог изменить? Ничего!
Для меня время остановилось. Ничего в будущем. Очень ограниченные, чисто животные потребности. Еда и тепло. Так мало нужно для тела! О душе речь не идёт. Для нищего и бездомного этого понятия, к сожалению нет. Считает ли общество человеком этого отброса? Ответ очевиден! Хотя он не неприятен для меня.
Для того что бы двигаться, а не лежать всё время осматривал окрестности. Раньше Бережковская набережная, прилегающая к Киевскому вокзалу, была застроенная старыми маленькими заводиками и складами. Попадались и жилые ещё довоенной постройки двухэтажные и трёхэтажные дома. Теперь большая часть этого всего разрушенная и брошенная не привлекала людей. Зимой кое-где обосновались бездомные. Большинство же этих развалин были не обитаемы. Во время своих экспедиций нашёл там и вход в тепловой коллектор. Толстые трубы в коллекторе были горячие. Проходы в коллекторе были сухими и тёплыми. Там было тепло и уютно. В дальнем помещении возле теплового распределителя оборудовал себе ложе. Здесь рассчитывал отсидеться при сильных морозах. Конечно, Москва не Заполярье. Но бездомному при -15 уже конец. Выжить на улице без крова при таких температурах было не возможно. Это понимал хорошо. Вот и приготовил запасное жильё. На случай сильных морозов. Борьба за существование продолжалась назло очевидной бесперспективности и в любом случае печальному концу. Пусть и на день. Но позже. Абсурд! Безрезультатность и неотвратимость исхода понимаешь. А всё равно вертишься. Суетишься. Хотя изменить что-то? Не имеешь возможности. Своим поведением напоминал бабочку, насаженную на иголку.
Лёжал на своей постели и часто смотрел на огонь, горящий в печке. Вспоминал прошедшие годы. Было странно! Но память сберегла все подробности и ощущения. Всё видел ясно и чётко. Как будто покров времени спал. Часто думал о Боге. Взвешивал. Пытался оценить свои поступки. Свою жизнь. Все дела и события.
Могла ли моя жизнь сложиться иначе? Или своими делами и поступками прогневил Господа? За что
