посёлка Студёные Ключи. У них там свой командир — Степан Батов.
— Сын старшего лейтенанта Батова?
— Так точно, товарищ генерал. Он самый. Поселковые ребятишки теперь скрытно готовятся к атаке. Ну и Комов, конечно, тоже не сидит сложа руки.
— А вы, сержант, как думаете организовать летние игры у наших подшефных?
— Я полагаю, товарищ генерал, устроить так, чтобы ребята из интерната и Студёных Ключей совместно действовали в разведке.
— Ну что ж, не возражаю. А потом мы их на наши учения пригласим.
Тим, щёлкнув каблуками, отдаёт честь командиру, по-военному решительно делает поворот к двери. Полководцы словно оживают в своих тяжёлых, официальных рамках. А один из них, с белобрысым вихром надо лбом, вдруг, как чудится Тиму, звякнув орденами на груди, хитровато, по-свойски подмигивает ему.
Нет, вовсе и не такой уж они строгий народ, эти генералы и маршалы! Полководцы, оказывается, тоже могут улыбаться.
Глава II
Рано командиру уходить в запас
На душе у Стасика невесело. Как жить дальше? Школьный отряд, который он с таким трудом собрал и который героически штурмовал крепость третьеклассников, наполовину разъезжается на каникулы, покидает интернат до осени. И это в тот самый момент, когда Стёпка Батов, как донесла разведка, объявил «всеобщую мобилизацию». Каждый день Стёпка обучает в посёлке мальчишек юнармейским правилам. Новобранцы пыряют штыками огородные чучела и ползают по-пластунски. Правда, за войну на огородах им крепко влетело. Наиболее ярых потрошителей чучел родители больше не выпускают на улицу. Если и дальше так дело пойдёт, то всё батовское пополнение может оказаться под домашним арестом. Вот бы! Тогда Стасику нечего бояться.
Не хочется Стасику терять былой славы. В Студёных Ключах, наверное, до сих пор помнят, как интернатовцы в честном бою в пух и прах разгромили Стёпкино войско. Когда-то это было… И нужно добиться, чтобы так было всегда.
Дня не проходило, чтобы Стасик не вспомнил Тима. В последнем письме танкист написал: «До скорой встречи!» Как Стасик ждал его возвращения!
И вот вчера Тим приехал. Неожиданно появился он в пионерской комнате. Стасик с друзьями рассматривали только что полученные дневники с оценками. Мальчишки сравнивали, кто как закончил учебный год и чей космический экипаж, судя по оценкам, летит быстрее. На звездолёте «Млечный Путь» нет ни одного двоечника, и Стасик доказывал одноклассникам, что они уже совершили мягкую посадку на Венере.
— Приземляйся, Стасик! — вдруг услышал он за спиной знакомый голос. — А то, гляжу, с космических высот ты меня совсем не замечаешь…
Стасик обернулся и оторопел от радости — Тим! Смеющийся, с новенькими сержантскими погонами на широких плечах, с медалью на груди. Как же тут не приземлиться! При виде танкиста он сразу забыл про всё на свете. Бросился к нему, повис на шее, задёргал от радости ногами. И мальчишки тоже накинулись на Тима, завизжали «ура!». И пошло, и пошло!.. Каждый лезет с расспросами.
— Медаль «За отвагу»! — ликовал Стасик. — Так, значит, вы не просто так куда-то ездили?
— Просто так танкисты никуда не ездят.
— А за что медаль дали? — интересовался Колька Мерлин.
— Ты что, читать не умеешь? — покосился на него Стасик. — Ясно написано — за отвагу! Зря не дадут. А за какую такую отвагу, каждому знать не обязательно. Так ведь, Тим?
— Точно так!
— А мы тоже победили, когда в лыжный поход за кормом для кроликов ходили.
— Как же, знаю, знаю. К нам в часть журналист один приезжал. Наслышался я от него о ваших делах. А теперь я всех вас поздравляю с успешным окончанием четвёртого класса. Сразу на целый класс выше стали — скоро и до Луны дотянетесь.
— Наш «Млечный Путь» уже до Венеры дотянулся, — похвастался Стасик. — Без единой двойки!
И тут ребята снова загалдели:
— И мы без двоек!
— Зато у нас пятёрок больше! Получил?
— А у нас совсем троек нет! Мы быстрее летели…
— Летели, летели да и перекувырнулись, — не унимался Стасик. — По физкультуре у ваших ни одной пятёрки. Слабаки! То ли дело наш экипаж: по спорту первые и у каждого медаль «Победитель»!
— А по географии? Ты же, Стасик, целую четверть по географии отставал. Она важнее физкультуры — без карты не долетишь…
Тиму пришлось вмешаться в спор:
— Да будет вам! Нашли чего делить! У вас же была цель — всем классом долететь, без единого отстающего. Коли никто не получил двойки, значит, порядочек! Одни раньше, другие чуть позже — не столь важно. Это даже лучше, что не одиночки, а сразу весь класс долетел. А теперь пришла пора и отдохнуть. Каникулы. Знай играй себе на здоровье!
— Каникулы, а что толку?! Ребята по домам разъезжаются. Некому будет в интернате играть…
— Фу ты, голова садовая! — сокрушается Тим. — Совсем выпустил из внимания, что интернатскую армию на каникулы демобилизуют. Выходит, один останешься?
— Один не один, но не то, что прежде. Самая малость. Колька Мерлин, Мирон, Петя Гусев и ещё кое-кто.
— Не так уж и мало. Командные кадры остаются на своих постах. А это уже что-то значит.
— Не буду же я одними командирами командовать! Они сами собой не хуже меня умеют командовать.
— А в других классах? Там тоже никого?
— Почему же, останутся некоторые. Какой от них толк? Не знают, где право, а где лево. Прикажешь им: «Направо!» — а они друг в дружку носами тычутся. Прикажешь: «Шагом марш!» — а они бегом или же каждый по-своему ногами задвигает: кто левой, кто правой — того и гляди, пятки отдавят.
— И в нашей армии, между прочим, обученных солдат, которые отслужили свой срок, увольняют в запас. Но армия продолжает существовать. На место ушедших в запас прибывают новобранцы. Они, конечно, правое от левого отличают, но в военном деле нередко на обе ноги хромают. Для того и остаются в строю командиры, чтобы обучить, подковать их как следует.
— Это я понимаю, — сказал Стасик. — Что ж мне, самого себя подковывать?
— Командиры без войска не остаются. Разве лишь, когда в запас по старости уходят. А ты ещё совсем юный командир. До пенсии тебе жить да жить. И вдруг такое: «Командовать некем…»
— А кем же мне командовать?
— Сам решай. У меня нет такого права, чтобы тебе приказывать, — усмехнулся Тим. — Ты же командующий, а я всего-навсего сержант.
Тут в комнату вошла вожатая Любовь Павловна. Увидела Тима и, ахнув, чуть было не бросилась, как Стасик, ему на шею. Но глянула на мальчишек и остановилась смущённая. Тим тоже почему-то растерялся. Вскочил со стула, одёрнул китель и, вытянувшись, отдал честь, хотя — это даже Стасику известно — без фуражки военные не козыряют. Тим понял свою оплошность и поздоровался с вожатой за руку.
Он долго не выпускал её ладонь из своей руки. А Любовь Павловна смотрела на него такими глазами, словно перед ней стоял сам Маршал Советского Союза или по крайней мере герой кинокартины «Сильные духом».
Так они помолчали-помолчали и вместе вышли из комнаты. Тим забыл фуражку на столе. Вернулся за ней, сказал, что ему надо спешить куда-то по важному делу. Торопливо попрощавшись, наказал Стасику
