— Вот именно. Поэтому я подумал, что, может быть, он — психопат.
— Как ты сказал?
— Психопат. Это такой зверь, который любит скандалить ради удовольствия. Поверь мне, такие тоже бывают. Я когда-то знал одну белку, с которой совершенно невозможно было разговаривать. Что ни скажи, она обязательно прицепится и каждое слово твое перевернет.
— Да уж, — сказал Роберто. — Миляга Людо Карсон явно не испытывает угрызений совести оттого, что мучает других. Скорее наоборот.
— Вот видишь! Во всяком случае, ясно одно: если он и дальше будет так забавляться, нам надо что-то предпринимать.
— Верно! — согласился Роберто. — Вот только что именно?
— Сейчас время позднее, — сказал фон Страус и зевнул так сладко, что выронил из клюва сигару. — Уже почти час ночи. Пойдем спать, а утром решим. Кстати, на дворе, кажется, дождь. Так что надень старый плащ, который остался от моего покойного батюшки.
Тем временем собралась настоящая буря. По небу мчались темные тучи, и дождь лил как из ведра. На небе сверкала молния, озаряя землю голубоватым светом. Спускаться по крутой дороге к пансионату надо было очень осторожно.
Выйдя из лесу и очутившись на опушке, Роберто заметил, что в окнах пансионата на первом и на втором этажах горит свет. При виде приветливых желтых огоньков ему стало тепло и радостно на душе. «Здесь я живу, — подумал Роберто. — Там внизу мой дом. Там ждут друзья. А всего лишь полгода назад мы с Самсоном жили в большом городе». Роберто содрогнулся при одном воспоминании об их продуваемой сквозняками лачуге и о спертом воздухе, которым приходилось дышать. Другое дело здесь, на берегу фьорда! Тут тебе и простор, и сколько угодно свежего воздуха. Роберто прибавил шагу и почувствовал себя совсем помолодевшим.
Но тут вдруг ему предстало зрелище, которое перебило его приятные мысли и настроило совсем на другой лад. Внизу, всего в нескольких метрах от него, на уступе холма сидел Людо Карсон и пристально наблюдал в бинокль за окнами пансионата. Потоки дождя струились с полей его ковбойской шляпы и стекали по плащу. Роберто отчетливо видел его силуэт на фоне освещенного окна. А в окне Роберто разглядел Самсона, который сидел, притулившись у печки, и читал книгу.
В первое мгновение Роберто почувствовал такой прилив ярости, что чуть не бросился на спину ненавистному псу. Но тут он вспомнил его страшную пасть с могучими клыками и тихохонько попятился назад под сень лесных деревьев. Злой и обиженный, он поплелся домой кружным путем, чтобы незаметно зайти через заднюю дверь.
Когда он, сняв с себя насквозь мокрый плащ, вошел в комнату, то обнаружил Самсона позади кресла. Самсон спрятался так, что из-за спинки виднелись только два дрожащих уха.
— Успокойся, — сказал Роберто. — Это же я! Неужели ты не можешь отличить кота от собаки ростом с гору!
— Да у меня просто книжка упала на пол, и я полез ее поднимать, — соврал Самсон, робко улыбаясь.
— Садись на место и веди себя как ни в чем не бывало, — сказал ему Роберто. — И не оглядывайся на окно!
Самсон тут же обернулся и посмотрел в окно.
Роберт о громко вздохнул:
— Сядь в кресло и сиди как ни в чем не бывало!
Самсон уселся в кресло, но вести себя как ни в чем не бывало у него не получалось. Губы его дрожали, а глаза так и бегали.
Роберто сел рядом в другое кресло и подбросил в печку дров:
— Людо Карсон сидит на опушке и подсматривает за нами. В бинокль.
— Ой-ой! — Самсон даже зажмурился и задергал лапами. — Ведь я же главный подозреваемый!
— Ничего! Скоро ему надоест торчать под дождем и шпионить, — успокоил его Роберто.
И затем Роберто рассказал Самсону про новую печатную машину, которую соорудила Улли в подвале фон Страуса. Слушая его рассказ, Самсон немного успокоился.
Впервые с того дня, как они переселились в «Раздолье», Самсон и Роберто заперлись на ночь на замок. А погасив свет, они долго вглядывались в темноту, стараясь разглядеть выступ скалы, на котором Роберто видел Людо Карсона.
— Убрался! — с удовлетворением сказал Роберто.
— Ну и погодка! — сказал Самсон. — Еще больше разбушевалась. Хорошо, что я хоть бояться перестал!
Самсон был прав. Буря так разыгралась, что от порывов ветра сотрясался весь дом, а дождь так и хлестал в окно.
Когда они улеглись спать, Самсон сказал:
— Какой странный выдался день! Мне кажется, мы его надолго запомним.
— А самое странное, что у меня в животе какое-то странное чувство, — откликнулся Роберто. — Что- то подсказывает мне, что это еще только начало и дальше случится что-нибудь еще более странное.
Самсон зевнул.
— Давай договоримся, мы сейчас не будем думать о таких вещах! Чтобы хоть сон приснился хороший.
Роберто вдруг откинул перину и настороженно привстал:
— Можешь спать, если хочешь. А у меня сна ни в одном глазу. В голове так и роятся разные мысли. Пойду-ка я посижу у печки и посмотрю на горящие угли, может быть, тогда это пройдет.
Самсон не ответил. Он уже спал с разинутым ртом.
Надевая халат, Роберто нечаянно взглянул в окно и даже вздрогнул от неожиданности. Посреди фьорда плясал огонек — он подпрыгивал вверх и вниз, взад и вперед!
— Самсон! Скорее! Проснись!
Самсон подскочил, растерянно крутя головой:
— Что? Уже утро? Мне показалось, как будто я проспал только несколько секунд.
— Ты и правда проспал только несколько секунд. Но там на фьорде какая-то лодка. Может быть, они терпят бедствие! Надо скорее бежать туда с фонарем, чтобы показать им, где можно пристать к берегу, тьма такая, что ни зги не видать. А если они наткнутся на скалы, то лодка разобьется в щепки.
— Не надо! — жалобно заскулил Самсон. — Перинка такая теплая, под ней так хорошо! Ну разве нельзя сделать вид, как будто ты ничего не видел?
— Еще чего! — Роберто сорвал с кровати перину и швырнул на пол. — А вдруг это Грегор? Или тебе очень хочется идти завтра на его похороны?
— Нет, этого мне не очень хочется, — промямлил Самсон, натягивая штаны.
Роберто задумчиво наклонил голову набок:
— Ну конечно же, это он! Это не кто иной, как Грегор! Никто из местных не отправился бы в такую погоду в море. Тем более среди ночи. А вот если он плыл на лодке из Шотландии, то непогода могла застать его в пути. Пошли! Я побегу вперед, а ты позови Грету!
На берегу фьорда Роберто привязал фонарь к длинному шесту и крепко воткнул его в песок, так чтобы свет был виден издалека. Море бурлило, словно кипящий котел, и волны далеко выплескивались на берег.
— Грего-о-ор! — Это кричала Грета.
Она бежала в ночной рубашке, а следом за нею, весь запыхавшись, едва поспевал Самсон. — Ну будет, будет тебе! — сказал Роберто. Еще ничего не известно, может быть, это совсем не Грегор.
— Нет, это Грегор! Грегор там! — громко причитала Грета. — Я сердцем чувствую, что это он.
— Огонек приближается! — взволнованно прогавкал Самсон. — Они заметили наш фонарь!
И вдруг — песня. Грубый простуженный голос донесся с моря: «Sing, sailor, sing!» Потом на редкость сиплый, грубый хохот. А через минуту-другую они уже различали очертания лодки на гребне огромной волны. Волна вынесла лодчонку прямо на берег, так что не успели встречающие и глазом моргнуть, как она плюхнулась на песок.
