постовых полицейских в восемь часов вечера у подъезда не было голубой машины. Одному из них кажется, что он заметил эту машину около девяти вечера, когда она возвращалась, но его пост был довольно далеко от дома и он не мог разглядеть, въехала ли она во двор.
— Кто сидел за рулем?
— Он не обратил внимания. Он помнит только, что голубая машина марки «понтиак» шла из центра и направлялась в сторону набережной.
— У тебя все?
— Я узнал адрес сестры. Не так легко было его разузнать, так как за последние годы она меняла его раз пять или шесть.
— Она навещала своих родных?
— По-видимому, нет… Сейчас она проживает на улице Франсуа, в доме 17—6.
— Замужем?
— Не думаю. Может быть, мне сходить на улицу Франсуа?
Мегрэ заколебался, подумал о завтраке, о жене, которая ждет его на бульваре Ришар-Ленуар, и пожал плечами.
— Нет. Я сам этим займусь. Продолжай свой раскопки в окрестностях и звони мне время от времени.
Любопытно было познакомиться с третьей представительницей семейства Ляшом, которая, как он предвидел, должна сильно отличаться от остальных, так как она единственная сбежала из этого дома.
Он надел еще мокрое пальто и заколебался, брать ли ему казенную машину. Так же как Арман Ляшом, он не умел водить автомобиль, значит, ему пришлось бы брать кого-нибудь с собой. А разговаривать ему сейчас не хотелось.
Выйдя на улицу, он направился к площадь Дофина, заранее зная, что в последнюю минуту, он завернет в пивную, чтобы выпить стакан вина. У стойки он встретил, несколько инспекторов из других отделов, из его отдела не было ни одного — все были разосланы в разные стороны.
— Что будете пить, месье Мегрэ?
— Грог.
Раз он утром начал с грога, лучше продолжать его пить, даже если час не совсем подходящий. Ребятам из уголовной полиции не нужно было долго наблюдать, чтобы понять, что сейчас не время обращаться к нему с вопросами. Некоторые даже вдруг заговорили шепотом.
Бессознательно он пытался разместить жителей дома в Иври по своим местам, представить их повседневную жизнь, а это было совсем не так просто.
Например, можно было предположить, что вся семья собиралась вместе в часы завтрака, обеда и ужина. Как же вела себя Полет в присутствии дряхлых стариков? Каково было ее положение между замкнутым и незаметным мужем и его старшим братом, который, казалось, был душой дома?
А по вечерам?.. Где находился каждый из них? Чем они занимались?.. Он не заметил в доме ни радио, ни телевизора…
Для поддержания порядка в этом огромном доме — правда, часть его была полностью заброшена — Ляшомы имели только одну восьмидесятилетнюю служанку.
Не надо забывать и этого мальчугана Жан-Поля, которого так внезапно поместили в пансион, но который до сегодняшнего дня каждый полдень возвращался домой из школы.
Как мог реагировать на такую атмосферу двенадцатилетний мальчишка?
— Такси!
Он велел везти себя на улицу Франсуа и, забившись в угол машины, пытался вообразить себе дом Ляшомов в разные часы суток.
Если бы не настойчивость этого нового следователя, он, конечно, знал бы теперь гораздо больше. В частности, он точно знал, что, если бы мог наедине допросить Армана Ляшома, он заставил бы его заговорить.
— Приехали, шеф!
Он расплатился и оглядел семиэтажный дом, перед которым его высадил таксист. Нижний этаж был занят магазином мод, и несколько медных дощечек напоминали об известных фирмах. Он вошел в подъезд, толкнул застекленную дверь и очутился в швейцарской, очень чистой и почти роскошной. Кошки не было. Не пахло жареным луком, а консьержка оказалась — молодой и миловидной.
Он показал свой служебный значок, пробормотав:
— Комиссар Мегрэ.
Она тотчас же предложила ему сесть, указав на стул, покрытый красным бархатом.
— Мой муж вас несколько раз возил и много мне рассказывал. Он шофер такси. Работает в ночную…
Она указала на занавеску, которая отделяла швейцарскую от спальни.
— Он там спит…
— У вас есть жиличка, которую зовут мадемуазель Ляшом?
Почему она улыбнулась так таинственно и насмешливо?
— Да. Вероника Ляшом. Значит, это она вас интересует?
— Она давно живет в этом доме?
— Погодите… Это легко установить, она возобновила контракт в прошлом месяце… Значит, немногим больше трех лет…
— На каком этаже?
— На шестом, одна из двух квартир с большими балконами.
— Она сейчас у себя?
Консьержка покачала головой и снова вздохнула.
— Она работает?
— Да. Только в другие часы. Вы знаете «Амазонку» На улице Марбеф, в двух шагах отсюда?
Если Мегрэ и слыхал, что существует кабаре под таким названием, сам он туда никогда не заходил. Он только вспомнил стеклянные двери между двумя магазинами, неоновую вывеску и фотографии полураздетых женщин.
— Кабаре принадлежит ей? — спросил он.
— Нет. Она там одновременно и барменша и конферансье.
— Понятно. Значит, мадемуазель Ляшом никогда не возвращается домой раньше четырех часов утра?
— В пять часов, в половине шестого… Раньше это было систематически… А вот уже несколько месяцев случается, что она совсем не возвращается…
— У нее роман?
— Да. Серьезный.
— Вы знаете этого человека?
— Я могу вам его описать: мужчина лет сорока, элегантный. У него машина — открытый «панхард».
— Случается, что он ночует у нее?
— Он ночевал у нее всего два или три раза. Обычно она уходит к нему.
— Вы знаете, где он живет?
— У меня все основания считать, что недалеко отсюда. Мадемуазель Вероника всегда пользуется такси. Она не любит ни метро, ни автобусов. А по утрам, когда она не ночует дома, возвращается пешком, из чего я заключаю, что она была где-то рядом.
— Вы не помните номера его «панхарда»?
— Он начинается с двух семерок… Готова поклясться, что кончается тройкой, но все-таки я не совсем уверена… Зачем вам это нужно? Это срочно?
Все срочно в начале следствия, потому что никогда не знаешь, какие неожиданности тебя ожидают и
