тоже не было видно ни одного человека.
Да, Жеф был твердо уверен, что видел только чью-то голову над стеной, голову человека, который, несомненно, взобрался на лестницу во дворе.
На каком расстоянии от дома? Около десяти метров. Это точно, так как к этому времени Жеф Ван- Ковеляр выпил только пять-шесть стаканов можжевеловой наливки.
Мегрэ взял со стола план, составленный оперативным отделом. Крестом было отмечено то место стены, на котором было раздавлено бутылочное стекло, на расстоянии десяти-двенадцати метров от дома. А в трех метрах от этого места находился фонарь, что делало показания матроса вполне достоверными.
Бонфис особенно настойчиво расспрашивал Жефа относительно времени, желая выяснить, в котором часу он был свидетелем этого происшествия.
— Это легко узнать, потому что я выходил еще до того, как подали пирог.
Бонфису пришлось сходить на баржу, чтобы расспросить жену Жефа. Пирог был подан на стол около половины одиннадцатого.
Мегрэ механически регистрировал эти сведения, не пытаясь пока систематизировать полученную информацию и делать из нее выводы.
Он просмотрел третью телефонограмму, также из Иври, переданную несколькими минутами позже первой. За всеми этими клочками бумаги, на которых было набросано несколько беглых строк, скрывались долгие часы поисков, хождений под дождем и внушительное количество людей, которым пришлось задавать вопросы, на их взгляд, весьма нелепые.
Все так же накануне вечером, только несколько раньше, в шесть часов, некая мадам Годуа — хозяйка соседней бакалейной лавчонки, расположенной прямо против моста Насиональ, — заметила красную спортивную машину, стоявшую в нескольких метрах от ее лавки. Она заметила, что «дворники» на ветровом стекле были включены и что за рулем сидел мужчина. Он читал газету, и поэтому верхняя лампа была включена. У него был вид человека, который кого-то ждет.
Сколько времени стояла машина? Подсчитав, сколько клиенток она успела обслужить за это время, мадам Годуа определила, что около двадцати минут.
Нет. Этот мужчина был не слишком молод, лет за сорок. На нем был желтоватый непромокаемый плащ. Она его хорошо разглядела, потому что, устав ждать, он вышел из машины и прогуливался по тротуару. Он даже постоял перед ее лавкой, разглядывая витрину.
На нем была коричневая шляпа. Она разглядела даже его небольшие усики.
Это не был один из Ляшомов, ни месье Леонар, ни месье Арман. Она их обоих хорошо знала в лицо. А их старая служанка Катрин иногда заходила к ней в лавку за покупками и до сих пор должна ей. Эти люди были должны всем окрестным торговцам, в каждом магазине лежали их неоплаченные счета.
Потом бакалейщица услышала стук высоких женских каблучков. Лампа перед витриной освещала часть тротуара, и она абсолютно уверена, что узнала Полет Ляшом, подошедшую к мужчине, и даже может сказать, что на ней было меховое пальто и бежевая шляпка.
Мужчина распахнул перед ней дверцу. Полет Ляшом наклонилась, садясь в машину, которая была очень низкой.
— А вы не запомнили марку машины?
Она не различает никаких марок. У нее никогда не было машины. Она бедная, одинокая вдова и…
Инспектор проявил профессиональное рвение и принес ей проспекты различных автомобильных фирм.
— Она походила на эту! — сказала лавочница, указывая пальцем на изображение «панхарда».
Больше сообщений не было, если не считать дневной газеты, в которой Люка обвел синим карандашом несколько строк:
«Ограбление с убийством.
Прошлой ночью взломщик проник в особняк на набережной де-ля-Гар в Иври, принадлежащий семейству Ляшомов, и, застигнутый на месте преступления старшим сыном Леонаром Ляшомом, выстрелил в последнего.
Только сегодня утром родственники обнаружили тело убитого и…»
Прочие подробности будут опубликованы позже. Вокруг дома в Иври сейчас уже бродит добрый десяток журналистов.
А Мегрэ невозмутимо сидит за письменным столом, курит трубку, и облако голубоватого табачного дыма поднимается над его головой, пока он систематизирует полученные сведения.
Итак, в шесть часов вечера Полет Ляшом вышла из дома в меховом пальто и бежевой шляпке. Она не воспользовалась своей машиной, а быстро пошла по направлению к мосту Насиональ — метров двести от дома, — где ее ждал какой-то мужчина в красной спортивной машине, — по-видимому, марки «панхард».
Почти в то же самое время ее собственная машина, голубой «понтиак», стояла у подъезда особняка Ляшомов.
Не было никаких точных сведений о том, когда и кто воспользовался этой машиной.
Стало только известно, что около семи часов вечера ее там уже не было и что около девяти часов Леонар Ляшом приехал на ней и поставил ее в гараж в глубине двора.
А в котором часу обедали Ляшомы? Должно быть, обычно они обедали вшестером, потому что маленький Жан-Поль тогда еще не был в интернате.
Значит, в этот вечер Полет отсутствовала. Почти с уверенностью можно сказать, что Леонара тоже не было дома.
Следовательно, в столовой сидели только старики, Арман и мальчуган.
Приблизительно в десять часов хозяин баржи «Twee Gebroeders» услышал звук раздавленного стекла и в то же время увидел над стеной чью-то голову.
В половине двенадцатого ночи Полет вернулась — неизвестно, каким транспортом. Взяла ли она такси? Или ее привезла домой та же красная машина?
Когда она проходила к себе по коридору второго этажа, ее шурин в пижаме и халате приоткрыл дверь своей комнаты и пожелал ей доброй ночи.
Спал ли уже Арман? Слышал ли он, когда вернулась его жена?
Надев халат, Полет направилась в конец коридора в общую ванную и заметила свет под дверью комнаты Леонара.
Затем, следуя своей привычке, она приняла снотворное и, ничего не слыша, спала до утра.
Все остальное было еще более проблематично, кроме часа смерти Леонара, которая, по словам доктора Поля, последовала между двумя и тремя часами ночи.
Где и когда выпил Леонар такое значительное количество спиртного, на которое указывало исследование желудка и анализ крови?
Мегрэ нашел на столе первый отчет экспертов. В него входил подробнейший перечень всего, что находилось в комнате убитого, включая описание мебели, обоев и всех предметов. Но в этом списке не были упомянуты ни бутылки, ни стаканы.
— Будьте любезны, попросите к телефону доктора Поля. Он должен быть уже у себя.
Он действительно только что вернулся после завтрака, который привел его в великолепное настроение.
— Говорит Мегрэ. Не можете ли вы уточнить одну деталь? Речь идет об алкоголе, обнаруженном при вскрытии трупа Леонара Ляшома.
— В желудке, во всяком случае, находился коньяк, — ответил Поль.
— Мне бы хотелось знать, в котором часу был выпит этот коньяк. Вы имеете об этом представление?
— Я даже могу это установить с точностью до получаса. Часть алкоголя, найденного в крови, была поглощена в самом начале вечера, может быть, даже раньше, но это наименее значительная часть. Что же касается коньяка, который находился в желудке в момент смерти, он был выпит довольно много времени
