Итак, мы пришли в очень цивильный дом г-на Жукова, которого сейчас не было, а были только всякие другие белые люди; Грила тут уже знали. Мы занялись постиркой белья и его просушкой, как вдруг нам передали: нам звонил и нас искал консул, желая нас куда-то поселить. Мы с Грилом подумали, что это очень кстати (Грил уже успел познакомиться и с консулом), и мы, оставив бельё сушиться, поехали к нему.
Посольство РФ располагалось в особом месте Лусаки, именуемом 'Дипломатический треугольник'. Там, между тремя некими улицами, прятались разнообразные посольства всех основных стран мира, в том числе и российское. Был уже вечер. Консул, между прочим, знал о нашем возможном приезде заранее: испуганные нами посольщики РФ в Эфиопии успели разослать факсы с описанием нашей болезненной сущности по всей Африке.
Как оказалось, нам передали неточно: консул РФ не нашёл нам вольной вписки, и предложил идти в некую платную гостиницу. Мы его предложение отвергли, предпочитая ещё не посещённый, но точно имеющийся в Лусаке сикхский храм.
Дело в том, что на карте города Лусаки и в его описании от фирмы 'Lonely Planet', в графе 'Где остановиться' было написано:
Мы решили, что пить и курить мы и так не собирались, а любимые Грилом мясные продукты он может слопать и вне территории храма, и попросили консула отвезти нас в сикхский храм. Консул согласился с некоторым удивлением. Мы поехали, размышляя о том, насколько много там должно быть всяких вписчиков, если даже во всемирном путеводителе этот храм указан под номером 1.
Интересно, что хотя храм широко известен, показан на всех картах и даже разрекламирован в путеводителе 'Lonely Planet', — посещается он редко.
Судя по журналу записи посетителей, — мы были первые за последний месяц! Никакой религиозной пропаганды — сикхи рекламируют свою религию не словами, а делами. Ни в одном сикхском храме нас не спросили, какую религаю мы исповедуем; а вот христиане регулярно спрашивают конфессию, паспорт, ксиву АВП, и даже если всё окажется как надо, вписывают далеко не всегда.
Сикхский храм в Лусаке малолюден. Здесь живёт только один молодой индус-священник, ему лет двадцать пять. Священник сей родом из Дели, сам же здесь два года как бы в командировке, до этого служил в Найроби, а через некоторое время, если будет хорошо себя вести, его могут перевести в другой храм, попрестижнее, например в Лондон или Нью-Йорк. Они здесь как послы, их могут перемещать туда- сюда. А на поясе у священника висит два предмета — сотовый телефон и кинжал. Есть ещё сторож-негр (не сикх), и ещё два индуса (парень и старик) приходят в храм на ежевечерние богослужения.
Нам с Грилом выделили комнатку с кроватью и окном, а также ключ от оной.
На стене нашего «нумера» висели правила вписки в сикхском храме. Привожу их в сокращенном переводе:
1. Храм вписывает посетителей, независимо от касты, пола и убеждений.
2. Посетители сдают возвращаемый залог $10, а когда выписываются, могут получить их обратно.
3. Вписка производится максимум на три ночи. В особых обстоятельствах может быть разрешено пребывание до 7 ночей.
4. Строго запрещено курение, алкоголь, наркотики и мясные продукты.
5. Парковка машин при храме осуществляется на ваш риск (храм не несёт отвественности за них).
6. Вписчики не должны приводить дополнительных гостей без ведома храмового начальства.
7. Нарушители этих правил могут быть немедленно выписаны из святого храма.
Мы воспользовались храмом по полной программе: три дня жили, спали, стирались, мылись, днём смотели Лусаку, а вечером питались на сикхской кухне. Священник и его двое прихожан совместно ужинали ежевечерне и подкармливали нас с Грилом; мы купили на кухню рису и сахару, чтобы не объедать храм.
Весь последующий день 28 ноября посвятили подробному изучению Лусаки. Именно здесь мы обнаружили супермаркет «Shoprite», где можно было купить продукты не только на наличные деньги, но и по кредитной карточке, в том числе и по пустой, потому что электронного терминала для проверки карточек в магазине не было. В центре города мы обнаружили также банкоматы и даже сняли с другой карточки (не пустой) двести тысяч квача ($50) и в одночасье разбогатели.
В столице Замбии выявились дешёвые молоко, сахар, ксерокс, почта и шоколад. А вот услуги фотоателье, телефоны, Интернет, газировка и бананы были дороги. Порадовал тот факт, что всего за 5000 квача (чуть больше доллара) в иммиграционном офисе всем желающим могли поставить Re-entry визу — особый штамп, позволяющий выехать из Замбии куда-либо, например в Намибию, и без дополнительных расходов в течение недели въехать обратно.
Пока наших других друзей не было явлено, мы с Грилом решили на три дня съездить в города 'медного пояса' Китве и Ндолу, и заодно изучить свойства замбийского автостопа и народа. Наметили в четверг покинуть Лусаку, поскольку встреча мудрецов ожидалась только в понедельник, 4 декабря.
Итак, мы с Грилом отправились в катание по стране, в города к северу от Лусаки — Кабве, Китве и Капири-Мпоши. Не вдаваясь в длинные подробности наших там приключений, расскажу лишь о том, как во всех четырёх упомянутых городах мы находили ночлег через разные христианские церкви. Замбия оказалась ещё более церковной страной, чем Кения и Танзания, ибо церкви всех конфессий здесь попадались повсюду, а танзанийской ментобоязни в этой стране не было. Более того, полицейские были совсем безвредны и документов не проверяли нигде. Палатка, поставленная где угодно, не вызывала нездорового интереса ни у властей, ни у местных жителей. Итак, Грил, заядлый атеист и антицерковник, и я, таковым не являющийся, — мы занялись изучением разных направлений христианской веры, и вот что у нас получилось.
В первом городе, Кабве, при помощи местных жителей мы нашли дом священника и вписались прямо у него, в его роскошном жилище.
В следующем городе, Китве, всё было сложнее. Сперва в католической церкви имени Франциска Ассизского белый пожилой пастор нам отказал! Он сказал, что многие, мол, хотят у него вписаться, но если он кого-нибудь пустит ночевать, то потом захотят и другие, и что он будет делать? Я сказал, что пускай он принимает потом и других. Кстати, рядом с церковью было довольно большое здание, где жил этот священник и другие церковники, места там было предостаточно. Когда же этот святой человек нас отшил, я обратился прямо к его пастве (чёрной), к людям, что выходили из церкви после богослужения. Они выходили довольные, что здорово послужили Богу и могут идти по домам с чувством выполненного долга. Не тут-то было! Появился я и стал предлагать всем свою персону (и грильскую тоже). Прихожане смущались. Один сказал, что он, мол, очень далеко живёт (я переспросил, где сие «далеко» — в Анголе? Заире?), другой сказал, что у него вообще нет дома, и т. п..
Наконец нашёлся человек, который и отвёл нас в дом к своему другу, а сам скрылся. Кстати, на этой вписке нас кормили традционной замбийской едой, называемой ишима — это такой белый пудинг, чуть вкуснее, чем суданская кисра.
В Капири-Мпоши мы переночевали в палатке, которую водрузили во дворе местной католической миссии. В миссии оказалась белая, причём польская, монашка, мы уже понадеялись на какой-нибудь ужин для братьев-славян, но его не оказалось.
Так мы покатались по соседним с Лусакой городам, изучая религизоные свойства замбийского народа и пользу, проистекающую из этих свойств.
