моста. Через другую большую реку, Алдан, на 2200 км есть только один мост, в г. Томмот (мы его проезжали по дороге на Якутск). Счастливым исключением является Индигирка — через неё в Якутии аж два моста (на 2000 километров). Мелкие речки тоже почти не имеют мостов. Зимой автобусы ездят по льду.
Пригородные и междугородние автобусы были платные, в отличие от якутских городских. Народу на автовокзале было немного, и автобусов немного — куда ж уедешь летом?
Летом основным видом ближнего транспорта в Якутии является водный транспорт. По своему значению речной порт в Якутске равен, наверное, Московскому вокзалу в Петербурге. Это — основные ворота города, и речной вокзал выглядел вполне солидно. По количеству товаров, предлагаемых рядом с вокзалом местными торговками, речной вокзал был круче автовокзала раза в два.
Теплоходы ходили даже в весьма отдалённые населённые пункты. В северный порт Тикси теплоход ходил 8 раз в год.
В нужную нам Хандыгу каждый день, в пять утра, ходит «ракета». Однако, в настоящее время, как мы узнали, вода в реке Алдан спала, и обычная «ракета» не ходила. Ходил некий теплоход «Полесье». Билет стоил очень дорого, и покупать его мы не хотели по экономическим соображениям. На Хандыгу ходил ещё и паром, причём очень интересен был маршрут этого «парома»: Усть-Кут — Якутск — Хандыга (более 2500 км). К сожалению, паром ходил два раза… в год, и дожидаться его было бессмысленно.
На речном вокзале были большущие весы, на которых взвешивали багаж. Мы тоже взвесили свои рюкзаки, — у меня оказалось 20 кг, а у Андрея 13.
Неподалёку от автовокзала находился недавно отреставрированный храм, и мы отправились туда. Внутри было довольно тихо и просторно, настенной росписи ещё не было. Велись приготовления к вечерней службе. На эту службу ожидался сам епископ, явление довольно редкое, учитывая огромные размеры епархии.
Интересно, что среди прихожан храма (их было больше полусотни) мы не встретили ни одного человека якутской внешности, так же, как в Бурятии, в Иволгинском дацане — ни одного человека русской внешности.
После службы молодой епископ произнёс проповедь на тему «жатвы много, а делателей мало», поводом к которой явилось следующее событие. Из Москвы в Якутск прилетели, практиковаться в миссионерской деятельности, слушатели Сергиево-Посадской духовной семинарии, человек десять. Плоды миссионерской работы, проводившейся отдельными подвижниками, в основном, в XVIII–XIX веках, были почти начисто сметены 70-летним периодом коммунизма-атеизма, и приходилось всё начинать заново.
Пока стояли на службе, наступил вечер. Ночь мы решили провести в центральной части острова, присоединённого к городу дамбой. Шли по дамбе, на нас нападали многочисленные комары и мошки. Мы мазались «AUTAN» ом, нацепили на голову сеточки, одели всё, что можно, но атака насекомых мне показалась совершенно невыносимой. Андрей притворялся, что ему всё равно.
Наконец, мы выбрали менее опасный (в отношении комаров) участок и поставили палатку. Комаров было так много, что уже не хотелось идти обратно (в некомароопасные места) сквозь толпу комаров. Но и дальше, на берег Лены, идти тоже не хотелось. Даже поход в туалет был затруднён, поскольку комары и мошки сразу проникали во все интимные места.
Мы радовались, что у нас есть такой эффективный антикомарин «AUTAN», ведь без него было бы ещё хуже. Наконец, запершись в палатке, мы изничтожили всех проникших туда насекомых и спокойно уснули.
На другой день мы решили изыскивать пути дальнейшего продвижения на восток.
Дорога из Якутска на Хандыгу является такой же тайной, как дорога из Читы в Хабаровск. Летом её не существует, и только в декабре устанавливается автозимник. Но если мы не попадём в Хандыгу, то Магадана мы не достигнем! Поэтому необходимо было в Хандыгу уплыть.
Мы уже знали, что на Хандыгу ходит ракета, а иногда — судно «Полесье». Но мы не знали, возможно ли попасть на это судно бесплатно или за небольшую плату (скажем, за 1/20 стоимости билета). Поэтому мы решили разведать также и грузовое сообщение на Хандыгу. Если уплыть ни «Полесьем», ни грузовым не удастся в течение нескольких дней, размышляли мы, — придётся нам идти опять на паром, переправляться в Нижний Бестях, ехать по трассе на Ытык-Кюель. Зимой туда ходит автобус, значит, летом «Урал» или «Краз» может проехать, — предполагали мы. Затем, от Ытык-Кюеля, добраться до Усть-Татты — до туда дорога есть, плохая, конечно, может даже пешком придётся идти. Ну, а с Усть-Татты проситься на ту же «ракету», больше ничего делать не останется, всё равно дороги до Хандыги нет.
Итак, мы направлялись искать грузовые суда. Сидим на автобусной остановке, ждём автобуса. Тут к нам подошли два парня лет 17-ти, один — загорелый, в шортах, коротко стриженый, с серьгой в ухе, другой — более солидный и чуть более волосатый. Один из них (с серьгой) решил с нами познакомиться. Он спросил:
— Вы путешественники? Видел вас по телевизору. А я — корреспондент газеты «Наше время». Можно у вас взять интервью?
Ребята не знали, что дёргают за верёвочку, к которой привязан большой кирпич. Задав скромный вопрос и извлёкши тетрадочку, бедный корреспондент попал под лавину информации, которую я невзначай спустил на него. Второй тоже «загрузился».
Видя, что лавина информации слишком велика, мы решили временно прекратить выдачу оной и, наоборот, потрясти на информацию наших новых знакомых. Поскольку ни мы, ни они никуда не торопились в этот момент, — мы вчетвером пошли гулять по Якутску.
В столице республики Саха в эти дни было большое событие. Вчера, как оказалось, был открыт новый большой стадион «Туймаада», единственный в мире большой стадион, стоящий на сваях на вечной мерзлоте. Действительно, как мы потом увидели, трибуны стадиона стояли на сваях, как и все большие здания в Якутске; а вот была ли арена на сваях, этого не было видно. Так вот, на этом стадионе вчера начались спортивные игры «Дети Азии». Команды детей Якутии, Бурятиии, Монголии, Кореи и иных стран Азии соревновались в разных видах спорта.
Стадион «Туймаада» был так неожиданно велик, что все думали, что невозможно будет наполнить его зрителями. Оказалось — возможно, в первый день был аншлаг. (Во второй день, когда мы осматривали стадион, народу было уже гораздо меньше.)
…Пока бродили с нашими новыми знакомыми, к ним присоединился ещё один, и теперь нас стало пятеро: Нюргун, Сергей, Кирилл и мы с Андреем. Узнали много интересного про Якутск. Например, то, что в Якутии существует неформальная молодёжь, и даже есть свои музыкальные группы, одна из них (по-моему, из Вилюйска) уже известная, ну а другие «в процессе». Есть и тусовочные места. Однако такой тяги к нецивильным перемещениям, которая существует у неформалов в центральной России, — здесь не наблюдается. В Якутске даже не читали нашу гениальную книжку «Практика вольных путешествий», и мы подарили людям по книжке — для просвещения.
Обменявшись адресами, мы расстались. Нюргун, Кирилл и Сергей отправились по своим делам, а мы поехали на телеграф.
СЫТЫ ЗДОРОВЫ ЗАВТРА ИЩЕМ ПАРОХОД ХАНДЫГУ ДВАДЦАТОГО МАГАДАНЕ
ШЛИТЕ ТЕЛЕГРАММЫ МАГАДАН ПОЧТАМТ ЦЕЛУЮ ЛЮБЛЮ ВСЕХ ХОРОШО ЗДЕСЬ=АНТОН-
Затем мы отправились искать грузовые теплоходы.
— А вы знаете, что вода в Алдане уже спала и на Хандыгу ничего не ходит! — бодро заявил дядька на грузовой пристани. — Всё! Да и редко туда ходило. Вот. С нефтебазы в Жатае (в пригороде Якутска) уплыть ещё можно. Было. А сейчас, мужики, не знаю. Вообще уже вечер, и спросить больше не у кого, утром
