приходите, может кто вам и ответит.
Больше спрашивать было не у кого, и мы решили отправиться ночевать на Речной вокзал, тем более он, как удалось выяснить, открыт круглосуточно. Интересно, что уровень воды понизился. Насколько это фатально? И ходит ли на Хандыгу хотя бы что-нибудь?
Ночь на речном вокзале Якутска мы провели не очень приятно. Ближе к полуночи весь зал ожидания заполонили люди, как и мы пытающиеся уплыть на Хандыгу. Этих людей было человек пятьдесят, а то и больше, и все лежачие места на лавках потихоньку превращались в сидячие. Люди были, как правило, с билетами, но уплыть не могли по нескольку дней, так как вода спала и пройти до Хандыги мог только маленький теплоход «Полесье», к тому же иногда отменяемый.
К утру желающих уплыть сделалось человек семьдесят. В пять часов, на рассвете, «Полесье» атаковала целая толпа билетных пассажиров, которые, несмотря на уплаченные ими деньги и купленные билеты, просто не могли разместиться на маленьком судне. Внутренность судна была заполнена пассажирами, а крыша — багажом. Человек тридцать, оставшихся на берегу, громкими голосами излагали причины, почему именно им необходимо уплыть именно сейчас. Наличие билета не входило в список этих возможных причин, так как предполагалось, что билет имеется у всех.
Посмотрев на штурм «Полесья» и робко изъявив желание уплыть тоже, мы, конечно, не достигли успеха и решили даже не рыпаться. Обещали завтра пустить «ракету», а она уж более вместительна и возьмёт всех, даже, наверное, нас. Размышляя о явлениях жизни, мы пошли с пристани прочь.
Пока мы шли с пристани прочь, нас догнал человек, один из многочисленных, ночевавших с нами на вокзале. Он тоже хотел уплыть в Хандыгу и, как и мы, обломался.
Он сказал, что на Хандыгу уплыть несложно при помощи баржи. Одно неудобство — что баржа идёт около шести дней. Он даже знал конкретную баржу, которая сегодня отходила в Хандыгу. Оказывается, частные суда почти никогда не стоят на цивилизованных стоянках, так как причал и погрузка стоят миллион рублей в час. (Цена фантастическая, но ведь даже переправа на пароме здесь стоит миллион!) И он объяснил, как найти баржу, которая называлась «КОРД», и даже нарисовал схему для её поиска. Капитан, по его словам, «нормальный мужик», и он возьмёт без проблем. Если же мы почему-либо не достигнем успеха — сегодня же пойдёт другая баржа, на Усть-Маю (это ещё дальше Хандыги), и объяснил, как найти и её. Сам человек не мог пользоваться услугами барж, так как торопился и уезжал в аэропорт, чтобы улететь самолётом. — Во всяком случае, вы всегда её узнаете. На ней вентиляторы плывут, штук двадцать, огромные такие, — добавил он.
Поблагодарив посланного нам неожиданного помощника, мы отправились в указанном направлении. Было 6 утра («Полесье» ушло в пять), и городской транспорт только просыпался. Автобус номер один, который нам был нужен, начинал свои движения только в 7 утра. Поэтому мы пошли по сонному Якутску пешком, попутно бросая в почтовые ящики многочисленные открытки.
На дороге стоял синий покосившийся плакат-указатель с перечнем дорог:
БОЛ.НЕВЕР М56
ВЕРХ.БЕСТЯХ Р501
АМГА Р502
НАМЦЫ Р503
ВИЛЮЙСК К1
Эх, где же дорога на Магадан?
…Туманное утро вставало над великой рекой Леной. Как водится, другого берега не было видно, торчали только острова.
«Корд», небольшой буксир, и баржа, которую он должен был толкать, и вентиляторы на ней, и другие баржи вокруг были объяты сном. Всего в пределах видимости стояло четыре баржи, но куда они плывут — было неизвестно. Мы уселись на бревно на песчаном берегу Лены и стали ждать, когда кто-нибудь где- нибудь проснётся.
Через некоторое время на буксире было замечено шевеление. Мы стали подавать звуки, и, наконец, нас заметили. Я прошёл на буксир, а Андрей остался ожидать решения вопроса. На буксире находился капитан и ещё два человека команды.
Капитан (его звали Вадим) был в хорошем расположении духа. После более чем двухнедельного вынужденного простоя в Якутске он наконец отправлялся в путь, в родную Хандыгу. Все грузы уже были погружены, получено разрешение от некоего речного аналога ГАИ, ждали ещё две машины, которые должны были разместиться на барже. Тут появился я с длинным языком за плечами и рассказал, какие мы удалые путешественники. Поставили чайник, я позвал Андрея, мы начали общаться, пить чай, — в общем наша судьба была решена.
— Одна только проблема, куда я вас дену? — спросил капитан.
— Мы люди неприхотливые, нам достаточно найти два кубических метра пространства, — отвечали мы. — Куда скажете, туда и поместимся.
Но действительность даже превзошла наши ожидания: нам выделили койки в жилом отсеке буксира, где проживал капитан и команда (ещё два человека: Сергей и Карлуха).
Капитан хотел отправляться как можно скорее. Но мы простояли ещё полдня. Наконец прибыл «Уазик» — водитель его гнал через всю страну, из самого Ульяновска, в Хандыгу. (Непроезжий участок Чернышевск—Сковородино он проехал по железной дороге на платформе.) Транзит из Ульяновска занял так много дней, что срок действия транзитного номера истёк, и водитель отправился в местное ГАИ продлевать его.
Мы с сыном капитана пошли за продуктами; нас предупредили, что плыть будем с неделю. Накупили хлеба, сахара, масла, крупы, конфет большое количество. Только во второй половине дня все проблемы были улажены, машины погружены, еда закуплена. Мы отчалили от берега, и, закрепив баржу впереди буксира, поплыли по великой реке Лене на север.
Всего на барже, кроме нас, плыло еще девять человек. (Несмотря на долгую плавучую жизнь, ни у кого не было бороды, кроме меня. Интересно, как и зачем они брились?) За шесть дней плавания мы насмотрелись на всех наших попутчиков.
Баржа была, как мы поняли, в частной собственности, и капитан Вадим был её хозяином. Это был загорелый худощавый человек лет 48, пахнущий табачным дымом и рекой, с уже седеющими волосами и несколькими золотыми зубами. Вадим лучше всех нас играл в шахматы, и даже сильно выпив сохранял это качество. Вообще капитан был больше всех при деле, и наблюдали мы его меньше, чем остальных. Но он, наверное, больше всех понимал сущность вольных путешествий и ничего не имел против.
Сына капитана звали Сергей, это был парень примерно 22 лет накачанного вида. Он не пил, и даже не курил, чем отличался от всех прочих жителей баржи, которые (все, кроме нас) пили чрезвычайно сильно. Сергей не одобрял наше путешествие, так как мы, по его мнению, гробим своё здоровье. Такие разногласия стали впоследствии причиной долгих дебатов, которые, однако, не привели нас к консенсусу.
Третьего члена команды звали Карл, или попросту Карлуха. Он примерно так рассуждал о своей национальной принадлежности: «Одна бабка у меня якутка, а дед русский, а другой дед тунгус — в общем, жид получаюсь». (Капитан и его сын были русской внешности, а Карлуха, в общем, смахивал на якута, а не на жида.)
Всего команда баржи состояла из трёх человек. Капитан находился обычно в рубке, а Сергей и Карлуха посменно в машинном отделении. Летом они плавали, а зимой проедали деньги, заработанные за
