Всполошившиеся родственники отговаривали его, как могли, но он и слышать ничего не хотел. Поддерживаемый продолжающими увещевать его потомками, он совершил восхождение на пологий холм высотой в двадцать ярдов и поехал вниз. Если бы родственники заранее знали, что Эзра умрет на середине спуска, они встречали бы его внизу с оркестром и катафалком.
Теперь, как бы то ни было, им придется искать себе другое место. Не могли же они всерьез рассчитывать на то, что Питер так и сгинет в психиатрической лечебнице. А о том, что Зилберман возвращается, они знали уже несколько месяцев назад. По принятым в обществе представлениям ситуация была щекотливой, но Питер Зилберман давно потерял привитую способность воспринимать всерьез бессмысленные и глупые вещи. Подобные проблемы интересовали его не больше, чем вопросы полового созревания персидских ишаков.
Когда лимузин остановился у особняка, Зилберман сердечно попрощался с водителем, которым был пансионатский полицейский Лэнни, и, выйдя из машины, на минуту остановился, глядя на свой дом, в котором он жил, как казалось, в какой-то из прошлых жизней. Его прибытие, конечно же, было замечено, и высокая дверь тут же отворилась. Незнакомый мужчина спустился по каменным ступеням, ведущим в далекое прошлое, и, с улыбкой протянув Питеру руку, произнес:
— Добрый день! Меня зовут Тони. Я муж Моники.
Зилберман с трудом вспомнил, что, пока он был в клинике, у него появилась новая то ли племянница, то ли одна из каких-то многоступенчатых сестер. Черт их всех разберет!
Он пожал Тони руку и мягко улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, я не застал вас врасплох, — сказал он и посмотрел на дверь, в которой появилась молодая женщина и одетый индейцем мальчишка лет двенадцати.
— Что вы, это же ваш дом! А кроме того, мы уже нашли подходящую лачугу на побережье и через несколько дней задержавшиеся постояльцы покинут вас.
— Вот и хорошо, — ответил Питер. — Сейчас я бы хотел немного отдохнуть.
— Ваши покои готовы принять вас, — торжественно провозгласила стоящая в дверях Моника и сделала величественный жест.
Мальчишка засмеялся и сказал:
— А я вовсе не боюсь вашего скелета!
Он имел в виду стоящий в углу пластиковый демонстрационный скелет, который украшал гостиную и намекал на причастность хозяина дома к тайнам живой жизни.
Питер усмехнулся и вошел в дом.
Похоже, эти дальние родственники не такая уж тоскливая деревенщина, как воображал Питер. Во всяком случае, те из них, кого он уже успел увидеть. Он прошел в свой кабинет на втором этаже и, остановившись в дверях, приятно удивился тому, что все в нем выглядело так, будто в последний раз он был здесь только сегодня утром.
— Все, кто здесь жил все это время, знали, что вы вернетесь, — произнесла стоящая у него за спиной Моника, — и поэтому потрошить ваш кабинет было строжайшим образом запрещено.
— Сколько вам лет, — неожиданно для самого себя спросил Питер.
— Двадцать девять. Я родилась в этом доме.
Питеру вдруг захотелось, чтобы эти люди не уезжали отсюда никогда. Он вздохнул и сказал:
— Я прилягу отдохнуть. А если усну, то разбудите меня, пожалуйста, в пять.
— С удовольствием, — ответила Моника и вышла, тихо затворив за собою дверь.
Глава 20
Оставив Кайла Риза просматривать материалы, касающиеся визитов из другого мира, Ньютон отправился нанести визит одному своему старому другу. В те годы, когда он был еще полицейским, Айзэк подружился с одним из сотрудников отдела по борьбе с наркобизнесом. Уильям Бонсет, которого друзья и сотрудники называли Билли Бонсом, был удачлив, и однажды ему удалось накрыть один из важнейших каналов доставки героина в Лос-Анджелес. Это обошлось наркодельцам в несколько десятков миллионов долларов.
Через несколько дней Билли Бонс, возвратясь домой с дежурства, обнаружил трупы жены, сестры и четырехлетней дочери. На столе лежала записка, разъясняющая Билли, в чем он был не прав. Еще через несколько дней, после похорон, он положил на стол начальника рапорт об уходе. Начальник подписал его, не сказав ни слова. После этого Билли Бонс исчез из поля зрения. Ходили слухи, что он завербовался в коммандос, из других источников доносилось, что он занимается неизвестно чем в Южной Америке. И даже Айзэк не знал правды о Билли. Уволившись из полиции, Билли Бонс покинул Лос-Анджелес и исчез в неизвестном направлении. А еще через полгода начались странные события.
То один, то другой из членов банд, промышляющих наркотиками, либо пропадал без вести, либо был найден мертвым. Причем никаких следов не могли обнаружить ни мафиози, ни полицейские. Это продолжалось несколько лет. И вот однажды в доме Айзэка раздался телефонный звонок. Это был Билли Бонс.
— Айзэк, это Билли. Они зацепили меня. Ты можешь меня забрать?
— Конечно, Билли! Где ты?
— На шестом причале, за контейнерами компании «Энкор».
— Я еду. Держись.
Пропавший друг попросил о помощи, и Айзэк поспешил к нему. Со стороны, конечно, не заметно было, чтобы парень в голубом «Форде» спешил куда-нибудь. Так, едет себе, насвистывая и беззаботно вертя головой. Но под футболкой за поясом у Айзэка был один пистолет, в бардачке еще один, под сиденьем — третий, а четвертый, маленький, в кобуре на левой щиколотке.
Когда Айзэк завернул за темно-синие, с золотой полосой, контейнеры «Энкор», он обнаружил на бетонных плитах портовой набережной три валявшихся в разных позах трупа и незнакомого мужчину, еще живого, который сидел, прислонясь к контейнеру. Обеими руками мужчина зажимал свой окровавленный левый бок. Рядом валялся карманный телефон, измазанный кровью.
Айзэк вынул пистолет, навел его в лоб мужчине и спросил:
— Где Билли?
Мужчина попытался улыбнуться и с трудом произнес:
— Айзэк, это же я.
После этого он потерял сознание, а у Айзэка отвисла челюсть. Но на размышления времени не было и Ньютон, погрузив раненого на заднее сиденье, поехал домой. Дома он уложил его на кровать и вызвал по телефону своего давнего приятеля, хирурга, работавшего в больнице имени генерала Гранта. Приехав, тот, не задавая ни одного лишнего вопроса, занялся раненым.
Через полчаса перевязанный мужчина уже пришел в себя, а хирург, моя руки, сообщил Айзэку, что, кроме потери крови, ничего серьезного нет. Ни один из внутренних органов не был задет. Доктор быстро собрался, попрощался с Билли и вышел вместе с Айзэком на крыльцо. Там они постояли минуту, обмениваясь ничего не значащими фразами, и доктор уехал. Перед этим он больно двинул в бок Айзэка, попытавшегося всучить ему несколько купюр.
Вернувшись в дом, Айзэк налил себе порцию джина с тоником, сел в кресло рядом с раненым и, пристально глядя на него, сказал:
— Что-то ты не очень похож на старину Билли Бонса. Ты можешь говорить?
Билли мог говорить. Он говорил полтора часа. Айзэк узнал о том, как Билли, покинув Лос-Анджелес, отправился в Южную Америку. Тут слухи были справедливы. Но дальше начиналось совсем другое. Напав на курьера, перевозившего героин, Билли убил его. Героин он забрал, сам провез в Штаты, сам нашел на него покупателей и в момент совершения сделки убил их тоже. Деньги, а было там полтора миллиона долларов, Билли, естественно, забрал себе. Спрятав героин, он купил себе хорошие документы и отправился в Европу делать пластическую операцию. Через пять месяцев с трапа межконтинентального лайнера сошел Джеффри Макинтайр, подданный Великобритании. Он прибыл в Штаты на неопределенный срок проводить
