ковры, или сумочки с узорами.
Наутро попрощались с хозяевами и пошли пешком в Мургаб. Мы изначально планировали подняться на ещё одну возвышенность, именуемую Кара-Джилга, но устали и решили, что пора уже спускаться в места цивилизации. Тем более что сделался туман, попрохладнело, ветер поднялся. Шли в Мургаб довольно долго и в обед вернулись, и этот посёлок показался нам великим цивилизованным городом.
В этот же день подумали об отъезде. Несколько часов не было машин, только все локальные на сенокос или в соседние кишлаки. Потом прошла машина с баранами (не взяла) и четыре бензовоза. Они нас и взяли. На удивление, водители оказались особо святыми людьми, совершали молитвы в каждое положенное время. Кроме водителей и нас четверых (2+2), в бензовозах ехали: две студентки и два студента учиться в город Ош; старик с бородой и колпаком ехал в Сары-Таш неведомо зачем; и другие локальные пассажиры. Один студент знал об АВП и о нашей тусовке на ул. Кыргызстана, 39.
В одном месте остановились у юрт: оказалось, один из водителей ещё весной сдал туда барашка на откормку. Теперь предстояло извлечь его из стада, запихнуть в мешок и привязать к бочке бензовоза. Это заняло с полчаса. В качестве оплаты водитель отлил пастухам канистру бензина.
В другом месте стояла юрта, с табличкой “Homestay” — видимо, подрабатывают, зазывая на ночлег буржуев. В данный момент оных не было, и водители напросились прочитать намаз. После молитвы нас угостили огромным количеством макарон. «Хозяева обидятся, если мы не поедим», — объяснили водители. Возможно, они их готовят каждый день, в надежде, что интуристы приедут и съедят? Но интуристов не было, и макароны достались нам. Электричества не было, зато была керосинка. Пока ели, некоторые граждане- студенты, поленившиеся идти на намаз в юрту, остались снаружи в кабинах (а звать их тоже внутрь уже неудобно было: едоков и так целая толпа набежала).
Наших водителей было четверо. Все без напарников. Ехавший с нами, Файзулло, уже 30 лет ездит по Памирскому тракту, из Оша в Хорог и обратно, редко дальше. Ностальгически вспоминает СССР. Хотя он же и говорит, что с религией было плохо, мечети закрывали, устраивали гонения на молящихся, то есть были свои трудности. Другой водитель, выступавший имамом на водительских молитвах, был весьма религиозным и ездил даже в Мекку на автобусе, из Оша через Таджикистан, Узбекистан, Туркмению, Иран, Турцию, Сирию, Иорданию и обратно. Вот любят они ездить на автобусах, раз есть автобусы из Оша и во Владивосток, и в Москву, и в Мекку!
К вечеру достигли посёлка Каракуль. На посту нас задержали: отливайте, мол, бензин! Такой организованный рэкет. Военные не пропустили нас дальше, а загнали во двор своей воинской части и отобрали паспорта у всех водителей и пассажиров. Пытались проверить паспорт и у существа, спрятавшегося на крыше бензолюка, но тот оказался бараном.
Кстати, машина с баранами тоже стояла уже во дворе в/ч. С неё требовали аж 100 сомони (750 руб) или барановый эквивалент!
— Этот бандитский пост — чистая самодеятельность, — объяснили водители. Они сказали, что этот пост, как и в Сары-Таше, уже упразднён, а что осталось — инициатива местных жадных военных.
Долго торговались из-за пяти литров бензина, ну и наконец нас пропустили. Это была та же самая воинская часть, куда я дошёл пешком в сентябре 2005 г и пытался ночевать в казарме, но не смог из-за шума. Электричество в в/ч за два года так и не появилось. У солдат крошечные китайские фонарики.
— В России так же, — рассказал разговорчивый «имам», — менты уже таджикский язык выучили. Один мой друг поехал в Россию, и там мент ему говорит: сад сум! (сто рублей).
— Может, мент был таджик? — спросил кто-то.
— Не-е-ет, менты в России таджиками не бывают. Это они уже просто все языки выучили, чтобы деньги трясти.
А военные говорят:
— Ну не хотите по-хорошему, так оставайтесь здесь до утра, а наутро проверим вас получше.
Никому не нравилась идея спать за забором в/ч, да ещё без паспортов. Только барану это понравилось бы, т. к. отсрочило его неминуемую смерть. В итоге водители сторговались, достали шланг, а военные принесли канистры. Сделка совершилась.
Вырвавшись из плена военных, — поехали в харчевню, в которой мы уже питались мы по дороге «туда». Может, она здесь одна, универсальная харчевня, она же постоялый двор. Тут и накормят, и спать положат, а наутро разбудят во сколько нужно, и рассчитают. Прогресс проник сюда — одна электрическая лампочка под потолком, работающая от солнечной батареи с аккумулятором. В целом, обстановка старинная, темно так, в посёлке больше — ни огонька.
Ночью меня искусали клопы (или блохи?). Опять они меня преследуют, т. к. я самый вкусный. Остальные спящие пострадали от насекомых в меньшей степени. В Оше я потом с трудом уничтожил всех невидимых гадов, вписавшихся без спросу у меня в спальнике и одежде.
Наутро продолжили путь в сторону Оша, отливая по дороге бензин на границе и на разных постах- местах. В районе Бор-Дёбе остановились у того самого дома, где мы угощались по пути «туда» (там, где нам сказали, что молока купить нельзя, но угостить они могут). Водители и пассажиры зашли, хозяйка постелила скатерть и вытащила чай, лепёшки и масло. Мы достали и свои продукты (сахар, изюм и конфеты), водители — свои. Я про себя подумал, что такая толпа (более 12 человек) может быть, напрягает хозяйку, но та всё подливала чай. После всего, водители оставили на скатерти все объедки и положили, как бы забыли, на скатерть мелкие деньги.
— А что, тут нужно оставить деньги?
— По 5 сом (3 руб) будет вполне достаточно, — отвечали водители.
Так вскрылся и ещё один источник доходов местных жителей. Видимо, многие придорожные обитатели вдоль трассы Ош—Хорог ненавязчиво подрабатывают оказанием услуг проезжим (ведь хотя бы муку надо на что-то покупать). Иначе они, наверное, всё бы уже съели. Но вот вчерашние макароны явно были угощением, никто нигде денег не оставлял. Как определить, ожидается ли оплата или нет, — сие нам пока не было ясно (а ведь в ином случае предложишь те же 5-10 сом, обидишь человека).
На границе Бор-Дёбе, при въезде в Кыргызстан, меня вопросил лысый КГБшник примерно так:
— А ты что, так оброс, в Москве все так ходят, да?
— Не всем же лысыми ходить. Вот у тебя лысина — удобно: ночью потеряешься в горах, посветил фонариком: ага, вот он, лысина отсвечивает, блестит!
КГБшник так удивился моему ответу, что промолчал, а потом пересказал его другим русским автостопщикам, ехавшим на следующий день.
После Сары-Таша остановились на обед. У нас возникло предположение, что водители, может быть, надеются получить денег с нас (хотя мы с ними делились незначительными предметами — изюмом, сахаром, спичками, жвачками, конфетами, книгами по автостопу…, но, возможно, им нужно что-то большее.) Особенно почему так подумали — потому что с деда, который ехал до Сары-Таша, взяли денег. Неплохо было бы прояснить этот вопрос. Так в харчевне, после обеда, решили его и выяснить.
— Вот у нас такой вопрос. Здесь, на Памире, нам трудно понять, что делается за деньги, а что — просто так. Нам бы хотелось знать, хотите ли вы с нас денег или нет?
Водители замолчали, потом долго обсуждали по-своему это, и потом по-русски подвели итог:
— Ну вы сами знаете, дорога у нас тяжёлая, расходы одни, — и одна эта дорога нас кормит.
Второй сказал: — Ну вот у меня детей много, да ещё я ремонт затеял…
— Ага, понятно, что вы хотите денег. А сколько конкретно?
Водители опять помолчали, подумали, обсудили, и имам за всех отвечает:
— Ну, вообще, маршрутка стоит 700 сом. У нас дешевле — по 500.
— Ага, всё понятно. (я так примерно и подозревал). — А скидки бывают?
— Бывает, ну по 400.
Мы тоже обсудили эту ситуацию и выдвинули своё предложение:
— Давайте мы вам дадим 1000 на четверых, и прямо здесь выходим. Вам это не обидно?
— Дело ваше, только как вы отсюда уедете?
— Поймаем другую, бесплатную машину.
— Ну здесь ничего бесплатного не бывает. Но дело ваше.
