Одиннадцать дней осады

Леони, Лоранс и Рокфёй. Бриллианты!

Леони. Какое восхитительное ожерелье! Это — драгоценный ручеек![20]

Рокфёй. Ручеек? Да здесь, черт побери, целая река!

Лоранс (Леони). Ты что-нибудь понимаешь?

Леони. Ни чуточки!

Рокфёй. Ага! Догадался!.. Это подарок Максима своей невесте!

Лоранс. Вполне возможно!

Леони. По какому же праву господин Дюверне позволяет себе присылать мне бриллианты?

Рокфёй. Да боже мой! По такому же праву, по какому бриллианты дарят повсюду… Впрочем, если вы в таких отношениях, что…

Леони. В таких отношениях, что господина Дюверне следовало бы назвать наглецом! Нет, этот подарок не для меня, а для Лоранс.

Лоранс. Вовсе нет! Здесь какая-то ошибка… Это для тебя!

Рокфёй. В первый раз вижу, как две дамы отказываются — одна в пользу другой — от бриллиантового гарнитура!

Сцена 5

Те же, Батист.

Батист (входит решительным шагом). Мадам! Мадам! Вон он!

Лоранс. Мой муж?

Батист. Месье! Это месье! Он выходит из коляски!

Лоранс. Он! Это он!.. Ах, как чудесно!

Рокфёй. Мы схватим его! Не позволим ему убежать!.. Я спешу в мэрию!.. Где можно выйти, чтобы не встретиться с ним?

Лоранс. В эту дверь!

Рокфёй. Он придет сюда, бедняга! (Быстро уходит.)

Батист (объявляет). Месье Мабре! (Выходит вместе с Терезой.)

Сцена 6

Леони, Лоранс, Робер.

Робер медленно выходит из глубины сцены в английском дорожном костюме: в толстом, подбитом мехом пальто, картузе, с накинутым на плечи пледом и т. п.

Лоранс (бросается обнять его). Ах, друг мой! Как я счастлива вас видеть!

Робер (очень холодно, с легким английским акцентом). И я очень счастлив!

Леони (в сторону). Ну и тон!

Лоранс. О, если бы вы знали, как я беспокоилась в ваше отсутствие!

Робер. Не было причин, мадам.

Лоранс. Мадам!.. Три дня как вас не было со мной, и вместо того, чтобы поцеловать меня…

Робер. Что же вы сразу не сказали! С удовольствием! (Холодно целует ее в лоб и собирается сесть.)

Лоранс. Но, бог мой, откуда вы приехали?

Робер. Прямо из Лондона!

Лоранс. Из Лондона?

Леони. Он просто закоченел, пересекая пролив!

Робер. Ах, мадам де Ванвр! Извините, я вас не заметил. (Церемонно приветствует ее.)

Леони. Месье!

Лоранс. Что вы делали в Лондоне, друг мой?

Робер. Ну, прежде всего решил нанести визит вежливости своим соотечественникам, потому что — вы же об этом знаете — я оказался англичанином. Я попытался этим посещением сдержанного и холодного народа умерить ту живость характера, смешной пример которой я вам здесь демонстрировал!

Лоранс. Ну, правду сказать, я бы предпочла любить в вас француза!

Робер. Нет, мадам.

Лоранс. Как это «нет»?

Робер. Вы мне достаточно ясно дали понять, что мое воспитание несовершенно, что мне не хватает лоска…

Лоранс (прерывая). Боже мой!

Робер. Эдакого английского лоска!

Леони (нетерпеливо). Ах, вот что! Так вы теперь всегда будете изъясняться подобным образом?

Робер (холодно). Всегда!

Лоранс. И теперь всегда будете так одеваться?

Робер. Всегда!

Леони. И вечно будете таким пылким?

Лоранс. Таким любезным?

Робер. Всегда! (Подходит к камину и садится в кресло перед ним, задрав ноги вверх.)

Обе женщины (испуганно). О!

Леони. Дорогая Лоранс, прими мои искренние поздравления! Представляю себе, как ты прогуливаешься по Пикадилли[21] или по газонам Гайд-парка[22] в розовом плаще с капюшоном, зеленой вуали, в платье смородинового цвета, светло-желтом шарфе, под руку с джентльменом в уотерпруфе[23] и макфарлане[24]. Это великолепно! Ах, если бы я не была француженкой, я хотела бы родиться англичанкой!

Сцена 7

Те же, Батист.

Батист. Мадам!

Лоранс. Что еще?

Батист. Только что принесли букет цветов для мадам.

Леони. Кто принес?

Батист. Мадам меня спрашивает.

Лоранс. Откуда?

Батист. Не знаю. Пожалуйста, букет! (Передает Лоранс букет, завернутый в бумагу.)

Лоранс. Я не могу его принять.

Леони. Букеты принимают всегда.

Батист выходит.

Лоранс. Но мой муж?