идет о возможности разлучить любящих или уничтожить целый народ — это уже не иллюзия».
Безусловно, образец такого рода сочинений, но не каждый политик удостаивается беседы с Нобелевским лауреатом. К сожалению, так и не вышла у нас отдельной книгой.
Книга о том, что даже простой советский парень может стать президентом и демократом. Первая попытка ответить на вопрос десятилетия: «Кто вы, господин Путин?» В подтексте: «Дядя Вова, вы — шпион?»
Да, конечно, отвечает Владимир Владимирович, вполне рутинная работа. Впрочем, как заметил Киссинджер в разговоре с Путиным, «все приличные люди начинали в разведке».
Но Путин — профессионал, так что его тайна осталась с ним. И он не уходит из политики. А если бы все же такое случилось? «Не знаю, чем бы я занялся, если бы все же ушел. Наверное, создал бы какую-то юридическую фирму. Трудно сказать, можно ли на это жить, но это действительно интересно.»
Из всех книг Михаила Горбачева эта подробная хроника последних дней СССР, наверное, самая важная. Это попытка объясниться, когда никто уже не слушает, попытка предупредить и остановить толпу, готовую броситься в погоню за призрачным счастьем.
«Надо идти вперед дорогой свободы. Установление диктатуры, о неизбежности и желательности которой говорят и справа, и слева, — гибельный путь…
Я бы хотел ошибиться, но риск хаоса, из которого уже не выбраться демократическим путем, очень высок. Мы должны быть предельно внимательными, чтобы победа демократии не стала победой над здравым смыслом.»
Книга для тех, кто хочет вновь почувствовать тяжелую поступь истории.
Вольные размышления о событиях и проблемах 1990-х, о тех вызовах, которые стояли перед Германией и о решениях, которые приходилось принимать руководителю страны. Особенность книги Шредера — неожиданный интерес к ней со стороны широкой публики. Причина этого интереса — в тесном сплетении исторических судеб России и Германии. Мы помним, что это сплетение судеб вовсе не братские объятия, а часто и реки крови, пролитой в жесточайших войнах.
«Те, кто придут после нас, не несут никакой вины, но они должны нести ответственность, точно так же, как и мое поколение. Это должно передаваться каждому новому поколению. Так и будет. Потому что нет свободы без памяти.»
Апология консерватизма от «железной леди» — строгая, рациональная, научная, нечто среднее между мемуарами, философским трактатом и пособием для начинающих политиков. Книга вышла в Британии в 2002 году и совершенно не вписывается в нынешний неолиберальный, почти социалистический контекст европейской политики. Особенно заметен конфликт баронессы с идеей «общеевропейских» ценностей: Тэтчер всегда с неодобрением смотрела на европейскую интеграцию. Она по-прежнему убеждена, что «Европа по сути своей реформам не поддается», евро ждет печальная судьба, а с Россией надо считаться.
Отличное средство от «обамомании.»
История о том, как простой американец из Арканзаса сходил во власть и вернулся обратно — все равно как в ином царстве побывал. Клинтон все время подчеркивает, как давили его вашингтонские хоромы, пропитанные крепким духом власти.
Но мужества Клинтону было не занимать. Вот он агитирует в захудалом городишке Джойнер. В пивной. И слышит такие речи: «Парень, ты ведь понимаешь, что мы тебя здесь завалим? Ты — длинноволосый профессор-хиппи из университета и, насколько нам известно, коммунист. Но вот что я тебе скажу. Любой, кто отважится заниматься агитацией в пивной Джойнера в полночь в субботу, заслуживает того, чтобы хотя бы в одной избирательной урне оказались бюллетени в его поддержку!»
Диалог с главой государства о национальной идее, демократии, правосудии, коррупции и многих- многих насущных для страны вещах. К сожалению, мало кто сегодня задается вопросом «Кто такой господин Медведев»?
«Президент в нашей стране отвечает за все. Вообще за все. И с этой мыслью нужно жить. Она, конечно, не должна кружить голову — чтобы крышу не сносило от власти, от возможности принять практически любые решения в рамках Конституции.
Есть понимание, что на тебе финальная ответственность. Да. Можно позвонить самым близким товарищам, можно позвонить тому же Владимиру Владимировичу. Но в конечном счете ответственность все равно будет твоя.»
Александр Терехов
«Каменный мост»
Александр Терехов не публиковал новой прозы больше десяти лет. Автобиографические записки об университете и о легенде журфака Эдуарде Бабаеве, чьими лекциями заслушивалось несколько поколений, не в счет: другой жанр. После «Крысобоя» Терехов-прозаик молчал. Роман «Каменный мост», называвшийся в рукописи «Недолго осталось», выходит в издательстве «АСТ» в марте этого года. Авторская датировка — 1997–2008.
Терехов начинал не только как писатель, но и как журналист коротичевского «Огонька». Его новая вещь — не только исторический детектив и психологический роман, но и журналистское расследование. Речь в нем идет о широко известном в узких кругах (среди историков, сталинистов и антисталинистов) «деле волчат», как называлось оно согласно личному сталинскому определению. Волчатами Сталин назвал двух главных фигурантов: Нину Уманскую (дочь дипломата) и Владимира Шахурина (сына наркома авиапромышленности). Оба — старшеклассники, ученики знаменитой 175-й школы, где учились дети партийной элиты. По официальной версии, Шахурин был влюблен в Нину и требовал, чтобы она осталась с ним, когда ее отца отправили послом в Мексику. Она отказалась, и девятиклассник выстрелил сначала в нее, а потом в себя. Год спустя погибли в авиакатастрофе Нинины родители. Вероятно, они были последними, кто мог пролить свет на это дело.
Тереховская реконструкция этой истории небесспорна, и не в ней суть. Пересказывать фабулу я не собираюсь, спорить с ней и без меня найдется немало охотников, занимавшихся расследованием трагедии 1943 года всерьез, с привлечением документов и свидетельств. Я о другом: тереховский роман — серьезное литературное событие. Может быть, первое за несколько лет, и уж, безусловно, самое значительное за последний год. Одной сенсационностью выводов такое не обеспечивается: перед нами концептуальное высказывание, и критику наконец доступна полузабытая радость от трактовки неоднозначного, глубокого, масштабно задуманного текста. С этим можно поздравить и читателя, и будущего критика.
Признаюсь честно: ранняя проза Терехова (исключая весьма талантливые «Мемуары срочной службы» и дебютный рассказ «Дурачок») мне казалась претенциозной. В неудачном, но весьма честном сочинении «Зимний день начала новой жизни» чувствовалась авторская тоска по Большому стилю, великим свершениям и значительным контекстам: как большинство талантливых последышей Империи, Терехов, формировавшийся в годы позднего застоя, был задуман как Большой Советский Писатель. В этом нет ничего дурного. Судя по некоторым стилистическим особенностям его письма — в особенности по длинной сложносочиненной фразе и пристрастию к внутреннему монологу, в юности на него неизгладимое впечатление произвел Юрий Трифонов. «Каменный мост» — отчетливый pendant к «Дому на набережной»,
