комнаты, за ширмой, она была спущена, а люк открыт.
Орк прижал палец к губам, затем отдал мне дубину, и с ловкостью белки вскарабкался наверх. Не успел я поставить ногу на лестницу, как наверху раздался шум борьбы, и приглушённый стон, быстро затихший.
Поднявшись, я высунул голову в люк и огляделся. Возле окна стоял согнувшись орк, засовывая в клетку голубя, а на полу лежало тело. Я поднялся наверх и пригнул голову, чтобы не удариться о балки, подошёл ближе.
– Девушка?! – вырвалось у меня, когда я понял, что на полу лежит женское тело, – всё страньше и страньше становиться.
– Едва успели, – орк оскалился, – чуть не выпустила голубя.
– Ну, давай посмотрим, чего тут написано, – я подошёл к клетке, и осторожно открыв её, аккуратно взял голубя в руку, внизу на лапке был привязан меленький кожаный мешочек.
Отвязав мешочек, я засунул голубя к пяти его сотоварищам и открыв, посмотрел на записку. В ней мелким подчерком были написаны шаморские буквы, без всякого смысла. Я посмотрел на орка.
– Конспирация, – я показал ему записку, – шифр блин.
– Будем пытать, – буднично ответил орк, – ты пока займись ей, а я тогда возьму десяток гномов и арестую оставшихся в этой группе.
– Хорошо, буду ждать тебя здесь, – я подошёл к девушке и на всякий случай связал её.
Орк юркнул в люк и я остался один. Я сначала посмотрел записку, только убедившись, что без ключа её не прочитать.
«Может ключ у неё? – подумал я, смотря на девушку, которая по-прежнему была без сознания. Надо обыскать».
Карманов на длинном сарафане не было, поэтому пришлось обыскивать корсет и нижнее бельё, ничего не найдя, я снова отошёл к окну. Все прелести девушки меня конечно возбудили, но не до такой степени, чтобы я забыл о деле. «Если шифруют записки, значит не простая группа, нанятая недовольным человеком или гномом, – задумался я, глядя на девушку, которая была очень даже ничего, а после того, как я её ещё и обыскал, очень даже ничего».
Девушка застонала и открыла глаза, попытавшись пошевелиться, стянутые за спиной руки, и лодыжки дали ей только перекатиться на левый бок, наши взгляды скрестились.
– По какому праву вы меня связали? – её возмущённый голос вывел меня из задумчивости, – кто вам позволил такое? Вернутся родители и вам не поздоровится!
– Знаешь, твоя наглость мне бы понравилась, если бы не обстоятельства, – я нисколько не обольщался на её счёт, – а пока предлагаю прекратить тебе это представление и сказать мне, где ключ от шифра.
– Не знаю ни о каких ключах, меня просто попросили присмотреть за голубями, – ничуть не смутилась девица, – я сидела, играла с ними, а тут ворвалось чудище и ударило меня. Девушка захлопала ресницами и пустила слезу.
«Странно, ещё несколько месяцев назад, только один вид плачущей девушки меня бы растрогал, – внезапно с абсолютно трезвым рассудком понял я, – похоже, рабство оставило не только на теле шрамы».
– Знаешь, есть множество неприятных и унизительных способов заставить говорить тебя правду, – я спокойно опёрся спиной на стену, и выглянул в окно, всё было спокойно, – хочу чтобы ты поверила мне, что я пойду на все из них, чтобы ты заговорила. Я посмотрел на девушку и она вздрогнула.
– Пусть даже в конце мне придется разговаривать с бормочущим куском бесформенного мяса.
– Я ничего не знаю, – повторила она, но без прежней уверенности в голосе, – я просто присматривала за голубями.
– Ты решила поиграть во взрослые игры со шпионами, – я говорил спокойно и вкрадчиво, – поэтому я и буду относиться к тебе соответственно. Если для тебя преданность нанимателю значит больше, чем собственное красивое тело, то на другое отношение к тебе я и не настроен.
– Да, всю меня потрогал, – зло ответила она, прищурив глаза, похоже уверенность, стала понемногу стала покидать её, – я чувствовала с какой похотью ты меня трогал.
Я засмеялся, её наивность меня поразила, если я что и чувствовал, когда её обыскивал, то уж точно не похоть, хотя многое из ощупанного мне понравилось, тут уж против генов не попрёшь.
– Знаешь, по большому счёту мне всё равно, кто твой наниматель, – я прикрыл глаза, – поймаем всю твою группу, ликвидируем её, найдём следующую. Просто у меня есть немного здорового любопытства, вот и всё, интересно, кому же я так не угодил.
– Вы не осмелитесь меня пытать, за меня встанет вся деревня! – девушка решилась на ещё один выпад.
– Не хочу больше с тобой разговаривать, – я устало поводил шеей, проводить полдня на ногах в кузне было мне ещё тяжело, в отличие от не устающих гномов, – заткнись и дай мне поспать, хоть полодырничаю, пока Тарака нет рядом.
– Вы… – начала опять девушка.
– Если не заткнёшься, вставлю кляп. Угроза подействовала, и она замолчала.
Спать я конечно не собирался, а вот подремать сидя рядом с открытым окошком, в которое ярко светило солнце, было приятно.
– Веселитесь? – из люка внезапно вынырнула голова орка, радостно оскалившись.
– Тьфу на тебя, – я вздрогнул, настолько неожиданно он появился, – ну как дела?
– Всех тех, кого я успел заметить мы уже поймали, – ответил он.
– Чур, понесёшь её ты, – быстро поговорил я, чтобы не тащить тяжесть на себе. К сожалению, орк засмеявшись, быстро исчез в люке. Я подтащил её к люку, заметив внизу его довольное лицо, сказал.
– Ладно, потащу сам, помоги хоть спустить.
– Боюсь даже спросить, что ты с ней такого сделал, – орк откровенно смеялся, – она выглядит как кролик, которого через минуту зарежут.
– Возможно, я это ей и объяснил, – оскалился я ему в лицо.
– А мы-то считали тебя размазнёй, – хмыкнул орк, – может быть, ты также разговоришь остальных? Времени меньше потратим.
– Идея хорошая, – ворчливо ответил я, и взвалил её на плечо, – пошли уже.
Орк повёл меня к одному из пустующих бараков, раньше в котором жили люди, а когда они переехали в собственные дома, мы собирались переделать его под свинарник.
Барак окружал десяток гномов, приветственно кивнув им, мы зашли вовнутрь. На полу в разных позах и с ранениями различной степенью тяжести лежали вповалку люди. Я пересчитал их, оказалось ровно десять. Скинув девушку с плеча, я развязал ей ноги и вытащил кляп, отпихнув её к лежащим. Зарыдав он бросилась к одному из них, раненому в бедро.
– Эрик, как ты? – запричитала она, забыв о собственном состоянии, – тебе больно?
– Заткнись дура, – стискивая зубы от боли прошипел тот, – ты только что сдала меня им, теперь они знают на кого давить, чтобы ты проболталась. Правильно мне советовали избавиться от тебя, пока было не поздно.
Девушка невидяще уставилась на него и зарыдала, пытаясь дотронуться до раненного, а он резким рывком отшвырнул её от себя.
– Пошла прочь дура.
Я обратил внимание, что все пришли в чувство и лёжа на полу посматривают на меня и орка.
«Пора заканчивать этот фарс, – решил я, – церемониться не стоит, чтобы другая группа, узнав о судьбе этой, задумалась. Нужно жестокостью показать, что так будет с каждым, кто встанет против меня».
– Дамы и господа, – я спокойно начал, обращаясь ко всем, – предлагаю вам только сегодня и только сейчас, уникальную возможность купить себе жизнь, сдав остальных. В живых останется только один, поэтому спешите.
Пленные недоумённо на меня посмотрели, словно не веря в мою угрозу. Я показал орку на одного из пленных, который лишился ноги, и был явно не жилец.
