Один только его демарш с Польшей, наводит на очень грустные размышления.
Экс- премьер сочувственно выслушал Фоша и, глядя поверх его головы, флегматично произнёс:
- Значит, нужно наступать, генералиссимус и чем, скорее тем лучше.
- Вы шутите?-
- Отнюдь нет. Только наши громкие успехи на фронте смогут оправдать наши потери в тылу. И добиться мы их должны немедленно. Да, немедленно, ибо промедление для нас смерти подобно.-
Фош быстро подошёл к оперативной карте, висевшей на стене, и раздвинул прикрывающие её шторки:
- И где вы предлагаете нанести удар по позициям врага? Линия Зигфрида очень хорошо укреплена, Вы сами в этом убедились, и мы должны прорвать её сразу, иначе утонем в осенних дождях, которые по прогнозам синоптиков начнутся во второй половине сентября. Итак, я вас слушаю.-
Черчилль неторопливо приблизился к карте и уверенно ткнул в неё концом зажженной сигары:
- Думаю, что основной удар следует нанести на Сент-Кантен, а также под Аррасом и Реймсом.-
- Но под Сент-Кантеном очень сильные позиции противника, взять их почти невыполнимая задача.-
- Правильно, генералиссимус, взять их очень трудно. Вот пусть их и штурмуют русские и марокканцы, создавая видимость главного удара, приковывая к себе все внимание врага. Тогда как мы, вместе с американцами ударим по флангам и прорвем немецкий фронт. Я прекрасно понимаю Вас, что нам гораздо лучше переждать зиму и ударить по немцам летом, имея гарантированное численное превосходство, однако жизнь вносит свои коррективы в наши планы. Кайзер Вильгельм играет ва-банк. Ему не удалось силой оружия выбить из союза Францию, и он хочет сделать это с Англией при помощи бомбежек мирных городов. Ужасная, грязная, но вполне реальная затея, генералиссимус.-
Француз помолчал, внимательно разглядывая карту, испещрённую условными значками, обозначающими силы союзников.
- Для достижения успеха, следует бросить под Аррас, почти все имеющиеся у нас на этот момент танки. Это сто восемь машин. Двадцать один танк я могу перебросить американцам к их одиннадцати танкам. Не знаю, поможет ли им это, но это всё, что мы можем дать.-
- Прибавьте туда ещё семь машин, они только вчера были отгружены нашим танковым заводом и ещё не учтены в общей сводке,- добавил Черчилль, заглянув в свою записную книжку.
- Прекрасно, значит у янки будет тридцать девять танков, это лучше, чем тридцать, но хуже, чем пятьдесят. Хотя у русских с марокканцами танков не будет вообще,- уточнил расклад сил Фош.
- Все правильно генералиссимус, этим дикарям танки не нужны, они прекрасно обойдутся и без них,- прокомментировал последние слова француза Черчилль.
- Когда Вы намерены начать? Помните, сейчас нам каждый день очень дорог, как никогда.-
Фош осторожно пожевал губами, проводя лишь одному ему ведомые подсчеты, а затем изрек.
- С учётом всех необходимых приготовлений не ранее 16 сентября.-
Черчилль флегматично посмотрел на карту и, выпустив кольцо дыма, промолвил:
- Да поможет нам Бог!-
Однако, как показала история, господь был совсем не на стороне британцев. В ночь с 15 на 16 сентября Берг проводил своих питомцев в третий вылёт на Англию, на сей раз выбрав в качестве цели такой большой город, как Шеффилд. Вместо временно выбывшего из строя дирижабля «Аннхен», генерал рискнул отправить в полет «Карла» под командованием Кранца, загрузив в его бомболюки исключительно зажигательные бомбы.
И в этот раз погода была на стороне немцев. Грозовой фронт сместился к югу Англии в сторону Дувра, намериваясь в самое ближайшее время пересечь пролив и обрушиться на Францию. С морского побережья вглубь острова дул устойчивый северо-восточный ветер, который позволил германским аэронавтам значительно увеличить свою крейсерскую скорость.
Покинув Гент, дирижабли без особых помех прошли над темной поверхностью моря. Забравшись значительно севернее своей прежней точки поворота, они повернули к острову чуть южнее Гулля и вскоре точно вышли к Шеффилду. Так далеко в глубь вражеской территории не забирался ещё не один германский летательный аппарат, и потому здешние жители чувствовали себя в относительной безопасности.
Светомаскировка согласно последним приказам армии в городе соблюдалась, но наличие внизу большого города выдавало движение поездов. Курсируя с юга на север, они чётко обозначали своё присутствие яркими огнями вагонных окон и яркими выхлопами огня из труб локомотивов.
Приблизившиеся к спящему городу дирижабли немедленно заняли ставшую уже привычной для них позицию; один в центре двое по бокам. На этот раз главная позиция была отдана «Карлу», поскольку тот имел на борту огромное количество зажигательных бомб.
Ветер продолжал усиливаться, что было только на руку аэронавтом. Закончив последние расчёты, они приступили к уничтожению мирного города. Отработав за прежние полеты до мелочей тактику бомбометания, штурманы цеппелинов хладнокровно сбрасывали вниз зажигательные бомбы, чётко и методично выстраивая огромный огневой центр с наветренной стороны, для более быстрого распространения пламени.
Их совершенно не интересовало, что сейчас творится там внизу, они грамотно и методично делали свою зловещую работу, во имя величия Второго рейха и кайзера Вильгельма. Прошло двадцать шесть минут, и весь центр Шеффилда был превращён в один гигантский костёр, жаркое пламя, которого подгоняемое тугим дыханием ветра, стремительно продвигалось вглубь города. Огненный смерч методично пожирал городские строение одно за другим, превратившись в ужасное подобие сказочного дракона, выжигающего своим дыханием целые кварталы.
Вскоре экипажи дирижаблей сами попали в зону едкого и удушливого дыма, затянувшего весь город, и почувствовали мощный жар пожарищ на бортах своих кабин. Спускаться вниз, как они это делали ранее, дабы поупражняться в стрельбе, было полным безумием, и поэтому орлы кайзера поспешили покинуть место преступления, всерьёз опасаясь за целостность своих летательных аппаратов.
Несчастный город горел целых три дня, и ещё столько же остывали его руины, раскалившись от неимоверного жара. Всего погибло 52 тысячи человек, и 210 тысяч получили ранения, ожоги и отравление угарным газом различной степени тяжести. Полностью сгорело 121 тысяча домов, остальные стали руинами.
Когда днём 16 сентября кайзеру доложили об очередном успехе его любимцев, радости Вильгельма не было предела. Уже ближе к вечеру, он с огромным упоением рассматривал в сильную лупу, свежеотпечатанные снимки горящего Шеффилда, лично решая какую фотографию, следует поместить на агитационной листовке, для разбрасывания немецкими самолетами над Англией с воздуха в ближайшие дни. После этого, император с удовольствием посмотрел свежую хронику полета, специально снятую с дирижабля фон Цвишена, решая, что следует показать немецкому народу, а что нет.
Всем участникам налётов на Британию были вручены золотые кресты «За заслуги» I степени офицерам и II степени - унтер-офицерам. Кроме этого, всем аэронавтам было разрешено носить на правой половине кителя специальный жетон в виде головы орла, свидетельствующий об участии в боевых вылетах. Сам Берг получил обещанное кайзером звание генерал-лейтенанта, что вызвало скрытую волну недовольства среди его коллег по Генеральному штабу. Родовитые стратеги и тактики яростно возненавидели «выскочку-техника», стремительно идущего вверх по карьерной лестнице. Виновник генеральского гнева чувствовал это, но упрямо продолжал верить в свою звезду.
Чтобы хоть как-то уменьшить горечь трагедии, британское правительство сначала запретило публикацию в газетах о налёте на Шеффилд, а затем, только через два дня, объявило о количестве погибших и пострадавших, уменьшив его ровно в два раза.
Всё это время, все газетные передовицы пестрели аршинными заголовками о наступлении на линию Зигфрида, и об огромных потерях, которые несёт враг под ударами войск Антанты. Когда молчать о трагедии Шеффилда уже было нельзя, так как немецкие самолеты забросали своими листовками Дувр и Лондон, то отчёты о трагедии, газеты стали публиковать на вторых страницах, продолжая смаковать на передовицах успехи союзного наступления во Франции. Этот хитрый ход во многом помог Ллойд-Джорджу, сумев в
