барашки на море, которые поднимают глубинные слои. Ничто еще не обрушилось — чтоб продолжить метафору, — но если буря всколыхнет эту двигающуюся массу, то что же произойдет с нами?
Тем не менее ночь постепенно приближалась, ночь без лунного света и мерцания звезд — какой-то туман заволакивал верхние слои неба.
Как сказал Банкс, если ночь будет темной, мы не рискнем двигаться по этим трудным дорогам и придется остановиться. Инженер решил сделать остановку, как только расширение долины или какая-нибудь котловина в менее узком проходе позволит грозному стаду обойти поезд стороной и продолжить свой путь на юг.
Но уйдет ли это стадо? А может быть, оно остановится на том же месте, где и мы?
Это был большой вопрос.
К тому же было видно, что с наступлением ночи слоны стали проявлять какое-то беспокойство, никаких признаков которого днем не было заметно. Некое подобие мычания, мощного, но глухого, вырывалось из их обширных легких. Этот беспокойный гул сменился другим, совсем особого рода.
— Что там за шум? — спросил полковник Монро.
— Такой звук издают слоны, — ответил Калагани, — когда чувствуют присутствие врага!
— И это мы, это нас они считают врагами? — спросил Банкс.
— Боюсь, что так! — ответил индиец.
Шум походил на отдельные раскаты грома. Он напоминал рокот, что слышится за кулисами театра, когда там гремят листом железа. Потерев кончиком хобота о землю, слоны выпускали мощные струи воздуха, накопленные в их бездонных легких. Отсюда тот мощный и глубокий звук, который сжимал сердце, как раскаты грома.
Было девять часов вечера.
В этом месте небольшая почти круглая долина шириной в полмили служила выходом для дороги, ведущей к озеру Путурия, на берегу которого Калагани собирался разбить лагерь. Но озеро было в пятнадцати километрах, и приходилось отказаться от мысли добраться до него, прежде чем наступит ночь.
Банкс дал сигнал остановиться. Стальной гигант встал, но его не стали «распрягать». Даже не погасили огонь в топке. Сторр получил приказ поддерживать давление, чтобы поезд мог тронуться по первому сигналу. Следовало быть готовыми к любой неожиданности.
Полковник Монро удалился в свою кабину. Банкс и капитан Худ не хотели ложиться спать, и я предпочел остаться с ними. Весь персонал, впрочем, тоже был на ногах. Но что могли мы сделать, если бы слонам вздумалось броситься на Паровой дом?
В течение первого часа нашего бдения глухой рокот продолжал разноситься вокруг лагеря. Очевидно, эти огромные массы животных столпились на маленькой равнине. Не собираются ли они пересечь ее и продолжить свой путь на юг?
— Это возможно, — сказал Банкс, — в конце концов.
— Это даже очень вероятно, — добавил капитан Худ, оптимизм его был непоколебим.
Примерно к одиннадцати часам шум мало-помалу стал утихать, а через десять минут полностью прекратился.
Ночь была совершенно спокойная. Ни малейшего постороннего звука не доносилось до наших ушей. Ничего не было слышно, кроме глухого гудения Стального Гиганта в темноте. Ничего не было видно, кроме снопа искр, время от времени вылетавших из его хобота.
— Ну что, — спросил капитан Худ, — я был прав? Они ушли, эти славные слоны!
— Счастливого пути! — отозвался я.
— Ушли! — усомнился Банкс, покачав головой. — Это мы еще посмотрим!
Затем, подозвав механика, сказал:
— Сторр, прожекторы!
— Сию минуту, господин Банкс!
Через 20 секунд два пучка электрического света ударили из глаз Стального Гиганта и осветили линию горизонта.
Слоны были там, они стояли вокруг Парового дома большим кругом, неподвижные, как бы заснувшие, а может быть, и на самом деле спали. Огни, смутно осветившие всю темную массу, казалось, вдохнули в них сверхъестественную жизнь. В силу оптической иллюзии те из них, на кого падал мощный луч света, приобретали гигантские размеры и оказывались достойными соперничать со Стальным Гигантом. Пораженные этим живым источником света, они внезапно поднимались, как если бы их коснулись раскаленной иглой. Их хоботы вытянулись вперед, бивни поднялись. Можно было подумать, что они вот-вот бросятся в атаку на наш поезд. Хриплое ворчание вырвалось из их огромных челюстей. Вскоре эта внезапная ярость передалась всем, и вокруг нашего лагеря начался оглушительный концерт, как если бы сотня горнов одновременно протрубила какой-то звонкий призыв.
— Гаси! — закричал Банкс.
Электрический свет тотчас погас, и гвалт почти мгновенно прекратился.
— Они там, собрались в круг, — сказал инженер, — они будут там и на рассвете!
— Гм, — произнес капитан Худ, его доверие, как мне показалось, немного поколебалось.
Какое принять решение? Спросили Калагани. Он не скрывал своего беспокойства.
Можно ли покинуть лагерь такой темной ночью? Это было невозможно. И потом, что бы это дало? Стадо слонов наверняка пошло бы за нами, и возникло бы еще больше трудностей, чем днем.
Решили не трогаться до первой зари. Поедем как можно осторожнее и с максимальной скоростью, стараясь, однако, не встревожить опасный эскорт.
— А что, если эти звери будут упорно преследовать нас? — спросил я.
— Мы постараемся найти место, где Паровой дом мог бы стать вне пределов досягаемости для них, — ответил Банкс.
— А мы найдем его, прежде чем покинем горы Виндхья? — поинтересовался Худ.
— Такое место есть, — ответил индиец.
— Где? — спросил Банкс.
— Озеро Путурия.
— На каком расстоянии?
— Примерно девять миль.
— Но слоны плавают, — сказал Банкс, — и, возможно, лучше, чем любые другие четвероногие. Очевидцы видели, как они держались на воде дольше чем полдня. Вдруг они станут преследовать нас на озере, тогда положение Парового дома еще больше ухудшится.
— Я не вижу другого способа избежать их нападения, — сказал индиец.
— Попробуем этот способ! — решил инженер.
Это и впрямь было единственное решение. Может быть, слоны не осмелятся пуститься вплавь в этих условиях и нам удастся опередить их?
Мы с нетерпением ожидали утра. Оно вскоре наступило. Никаких враждебных проявлений в течение остатка ночи не наблюдалось, но, когда взошло солнце, ни один из слонов не пошевелился. Паровой дом был в кольце окружения.
На месте стоянки сделалось общее движение. Можно было сказать, что слоны подчиняются какому- то приказу. Они встряхивали хоботами, терлись бивнями о землю, умывались, опрыскивая себя свежей водой, тут и там объедали охапки густой травы — ее было много на этом пастбище — и в конце концов подошли к Паровому дому так близко, что их можно было бы достать копьем из окна.
Банкс советовал нам ни в коем случае не провоцировать их. Самое главное — не давать им повода к внезапному нападению.
Однако некоторые из слонов все ближе подходили к нашему Стальному Гиганту. Очевидно, они хотели выяснить, что это за зверь, такой огромный и сейчас такой неподвижный. Может, они считали его своим соплеменником? Или подозревали, что в нем заключено какое-то волшебное могущество? Накануне они не имели возможности видеть его за работой, потому что их первые ряды держались на некотором расстоянии от задней части поезда.
Но что они сделают, когда услышат его трубный рев, когда его хобот выпустит клубы пара, когда они
