Ведь власть — это деньги, это удовлетворение прихотей и амбиций. Прикрываясь красивыми словами о долге перед Родиной, перед народом, некоторые руководители посылают своих подчиненных убивать и умирать. Им не Орден нужен, не целебное озеро, а все, что их окружает. Ну, подомнут Орден под себя или тихо его разгонят, да так, что памяти не останется, а кому это нужно? Какому-нибудь нуворишу, чтобы получить еще один рычажок власти? Есть люди, которые хотят себя ощущать чуть ли не богами. Вот только в душе у них нет ни веры, ни совести, ни чести.
— А где же Церковь? Или Инквизиция существует отдельно от нее?
— И да, и нет. Однако позвольте закончить нашу дискуссию, ведь в глубине души вы со мной согласны. Хотя бы на настоящий промежуток времени.
— Да, цель оправдывает средства, да только эти средства определяем мы сами, и как бы расплата за них не стала еще более тяжким бременем на совести.
— Сергей, ты что-то вообще расклеился. — Мастурадзе обернулся в мою сторону и укоризненно покачал головой. — Наша задача на данный момент выжить и вернуться домой, а что будет завтра, завтра и разберемся. Философствующий солдат на поле боя не выживает, ты сам не раз говорил это.
Встречать утреннюю зарю, пожалуй, романтично. И будь мы в другой обстановке, на пикнике, к примеру, восторгов бы хватило, но, к сожалению, пикником тут не пахло.
Неторопливо вываливающийся из-за кромки леса огненный шар поднимался слишком медленно. Шли минуты, казавшиеся часами, а мы все торчали на открытом месте, выставив три ствола в разные стороны и вглядываясь в островки тумана, которые медленно двигались, подгоняемые почти незаметным ветерком. Мои ожидания, что солнечное тепло быстро рассеет туман, и мы сможем войти в лес, затягивались. Появился краешек диска, обрамленный оранжевым сиянием, вроде бы приподнялся еще, еще чуток, но как медленно. В темном мрачном лесу начиналась дневная жизнь, засуетились какие-то птахи, невидимый за деревьями и туманом зверь ломился сквозь подлесок, издавая треск и прерывистое сопение. Слава богу, что не по наши души. Мне представился кабан, в которого мы стреляем, но все иглы застревают в плотном слое подкожного сала, но Фелиция, уловив движение ствола моего оружия, отрицательно качнула головой:
— Дикий зверь нас учуял и уходит вглубь леса. Он нам не опасен.
— Кабан? — поинтересовался я, не отводя ствола от границы леса.
— Нет, большой барсук.
— Барсучий жир очень полезен при ряде простудных заболеваний. — Подал голос Дядя Арчил.
— Барсуки кончились, а наблюдение продолжается. — Неуклюжей шуткой постарался немного сбить излишнее напряжение у людей. Все-таки они не профессионалы в ведении боевых действий. Невооруженным взглядом можно заметить, что полковник, не смотря на то, что кимарнул часа три, держится только на остатках азарта и самолюбии. У Инквизитора вообще ряд навыков, столь необходимых для выживания в сложной обстановке, отсутствуют или находятся в зачаточном состоянии, так как, выйдя из пещер, человек на всем своем развитии этими умениями не пользовался. Для, выросшей в уютных домашних условиях, Светки, такой «турпоход» вообще на грани шока, но девчонка — молодец, держится и не стонет по пустякам. О водяной деве можно и не тревожиться, не смотря на внешнюю женственность и чрезмерную сексапильность, она не уступит ни кому из нас и даже кое в чем превзойдет. Она здесь своя, а мы — чужаки, незванные и враждебные чужаки.
Из облачка тумана неслышно выступила фигура человека в плаще с капюшоном. Я чертыхнулся, а нечего отвлекаться на посторонние мысли при ведении наблюдения, и палец лег на курок в готовности встретить очередью смертоносных игл замершего в нескольких шагах незнакомца.
— Погоди. — Накки предупредительно коснулась моего плеча и сделала шаг вперед. — Он — ко мне.
Они приблизились и остановились в двух шагах друг от друга. Я смог спокойно разглядеть незнакомца. Из-под капюшона длинного промокшего плаща, на нас взглянуло румяное юношеское лицо, обрамленное русыми кудрями. Вот только взгляд его показался неправильным. Такие глаза встречаются у людей, отсидевших на зоне, трудно объяснить, но увидев раз, запомнишь надолго. Он больше напоминает взгляд зверя, заключенного в клетку.
— Я взял предложенную жертву. — Тихим шелестящим голосом произнес незнакомец. — Стая сыта, но там осталось еще несколько… — он замялся, — из предложенного нам.
— Когда мы уйдем, если они останутся, можете забрать и их. — Так же тихо ответила Фелиция.
— Вам не пройти, они ждут вас за стенами маленького дома, что у реки. У них есть оружие, которое убивает на расстоянии. Два пса так и не добрались до добычи.
— Я и не говорила, что жертва сама упадет в пасть.
— Я помню, но хочу тебя предупредить, наша следующая встреча пройдет по-другому. Моя стая помнит, кто убил одну из них. Прощай.
Псарь сделал шаг назад и исчез, словно растворился в воздухе.
— Что ж, пора уходить к аркам. — Инквизитор озвучил общую мысль. — Солдаты отсиживаются в лаборатории, а мы можем попытаться незаметно пройти к аркам и вернуться в Накки-ярви.
Я внимательно осмотрелся по сторонам, туман стал вроде бы попрозрачнее, и, прислушиваясь к доносящимся из леса звукам, перехватил пистолет-пулемет:
— Начинаем движение. Я — первый, товарищ полковник — держит тыл.
Глава 9. Из осени в зиму
Пусть назовут мое состояние маниакальным, но обступающий лес давил. Солнце приподнялось над горизонтом, загоняя остатки тумана в мрачные ельники и болотистые низинки, верхушки деревьев вызолотились на фоне еще бледного, но набирающего синеву, неба, восторженное щебетание птиц и деловитое жужжание насекомых настраивали на беспечность, но подсознание выдавало совершенно другой настрой. Слишком хорошо все получалось, а такого не может быть, потому, что не может быть вообще.
Асфальтовая дорога с растрескавшимся покрытием плавно заворачивала в сторону, и по моим прикидкам до места, где она переходила в обычную грунтовку, оставалось около полукилометра, я остановился. Неутомимая Фелиция, челноком курсирующая по обочинам дороги, удивленно посмотрела на меня и замерла в тени большого раскидистого дерева, вознесшегося на краю асфальтовой полосы.
— Сергей, что там?
Я мельком посмотрел на Урманского, который, не смотря на мои предупреждения, все-таки заговорил, и предупреждающе поднял руку. По этой команде все послушно заняли позиции на обочине дороги. Наконец-то что-то стало получаться. Пусть неуклюже, пусть порой неправильно, но уже организованнее и быстрее. Каждый держит свой сектор наблюдения, не выпячиваясь и в готовности применить оружие, если это потребуется. Мне пришлось несколько раз останавливать движение, чтобы наш маленький отряд принял хоть какое-то подобие боевой единицы, и чем ближе мы подходили к излучине реки, где располагалась лаборатория, тем слаженнее получались действия.
К словам Псаря я отнесся не достаточно доверчиво. Уж чего-чего, но если в лаборатории сидят бойцы одной из военизированных государственных структур, которой наше существование очень мешало, значит, все равно стоит ожидать засаду, а идущие по дороги люди представляют собой идеальные мишени. Другой вариант — засада у арок, с подобным уже приходилось встречаться по возвращению от озера пару дней назад, но там нам повезло. Как гласит старая армейская поговорка: лучше перебдеть, чем недобдеть.
Показав Фелиции взглядом на дальнюю обочину, я медленно выдвинулся к повороту и осмотрелся. За изгибом дороги, пролегал относительно прямой участок, который упирался в полянку, где заканчивался асфальт. С обоих сторон густые заросли колючего кустарника, захватившего придорожные кюветы. — идеальное место для засады.
Там, где кустарник заканчивался, уступая место поляне, стояло несколько людей. Открыто, совершенно не скрываясь. Да и одежда на них ни как не соответствовала униформе спецподразделений.
На мой жест, накки понятливо кивнула и беззвучно нырнула в придорожный кустарник. Я подался назад и показал Инквизитору, где они должны находиться. Вроде бы все поняли.
