— И никогда не увидишь, — убежденно ответил он.
— Ты начал рассказывать о Милдред, — мягко напомнила она.
— Так вот, — заговорил Келвин, и на его губах появилась знакомая ей усмешка. — Разочаровавшись в детях, моя мать решила взять дело в собственные руки. — Он сделал торжественную паузу. — Она собирается выйти замуж за Реджи Прентиса!
Фреда изумленно уставилась на него, но тут же убедилась, что он не шутит. Впрочем, в этой новости не было ничего удивительного. Милдред — красивая, еще не старая, очень энергичная женщина, которая вполне может составить счастье такому человеку, как мистер Прентис. Жаль только, что ей это не пришло в голову раньше!
— Вот это да! — после долгой паузы выдохнула она.
— Так что, — с удовлетворением заметил Келвин, — теперь у нее вряд ли будет время и желание обращать на нас внимание.
И они весело рассмеялись. Реджи Прентис, делая Милдред предложение, наверное, плохо представлял, кого берет себе в жены. А может, и представлял… Эта женщина была отличной парой политику Кристоферу Джадсону, и новый супруг всегда сможет рассчитывать на ее поддержку.
— Келвин, — нежно проворковала Фреда, застенчиво теребя пуговицу на его рубашке. — Почему, когда не стало Джулиана, ты не…
— Не пришел к тебе, чтобы сказать о своих чувствах? — закончил за нее он.
— Да. — Она твердо встретила его испытующий взгляд.
— Я думал, что ты, возможно, действительно любила его.
— Но ты всегда говорил мне, что это не так!
— А в глубине души боялся, что принимаю желаемое за действительное, — грустно признался Келвин. — Но даже если ты и любила моего брата, теперь это уже неважно, Эльфи.
— Это не так. Я врала тебе, когда говорила, что в моей жизни был мужчина. — Фреда смущенно покраснела. — Никого не было, Келвин.
Он обнял ее еще крепче и хрипло прошептал:
— Теперь есть.
— И все же я должна рассказать тебе о том, что было между мной и твоим братом, — тихо, но твердо проговорила она. — Чтобы поставить на этом точку. Я… Сначала мне польстило его внимание… вероятно потому, что я была еще очень неопытна. Джулиан был красивым, преуспевающим молодым человеком, и мне казалось, что разделить с ним жизнь — счастье для любой женщины. Но когда выяснилось, что вы братья, я пришла в ужас. Мне было известно о том, какая у тебя репутация…
— Да, ты не так давно говорила, что если бы мы когда-нибудь начали рассказывать друг другу о своем прошлом, то мне не хватило бы на это всей ночи. На самом деле я не мог смотреть ни на одну женщину после того, как познакомился с тобой в «Холидэй Инн».
— Но, тем не менее, ты никогда не приезжал в родительский дом на уик-энд без спутницы! — ревниво воскликнула Фреда.
— И каждый раз с новой, — подтвердил Келвин. — Это была маскировка, Эльфи. Ты собиралась замуж за моего старшего братца, и я, естественно, не хотел показать, как сильно это ранило меня!
— Тогда мне еще менее понятно, почему после его смерти ты целый год…
— Прошло десять месяцев и два дня, прежде чем я увидел тебя снова, — сухо поправил ее Келвин. — Но кто считал эти дни?
Сердце ее радостно забилось.
— Ты вел себя, как настоящий джентльмен.
Она вспомнила, как однажды он говорил, что это стало единственным достижением матери в его воспитании.
— Я хотел, чтобы ты полностью освободилась от прошлого, — мрачно скривился Келвин, — прежде чем я вернусь в твою жизнь. К тому же после некоторого раздумья я понял, что твой отец отчасти прав. У меня не было ни постоянного жилья, ни серьезной работы, и мало кто увидел бы во мне достойного мужа для своей дочери. Поэтому я снял квартиру и подписал контракт на телевидении. Как я мог предполагать, что у тебя появится другой, прежде чем я изменю свою жизнь так, чтобы иметь право просить твоей руки?
Фреда не могла согласиться с доводами отца. Она вышла бы за Келвина и два года назад, вне зависимости от того, были ли у него жилье и работа или нет!
— Ну, эту проблему мы уже обсуждали, — с улыбкой заметила Фреда. — Дейл был для меня такой же маскировкой, как многочисленные подружки — для тебя. А где мы поселимся, когда поженимся? — сменила она тему и тихо добавила: — Мне не хотелось бы жить в доме отца.
— Теперь он уже твой, но я тебя понимаю. — Келвин неприязненно поморщился. — Моя квартира тоже не слишком подходит. Давай купим новый дом, достаточно большой для нас и наших детей. Я уверен, что все они будут так же красивы, как их мама.
Он тоже хочет иметь детей! — обрадовалась Фреда.
— Помнишь, ты однажды спрашивал о моей маме, — сказала она. — Так вот, она была веселой, энергичной, и очень любила жизнь.
— Как я? — Келвин точно уловил ее мысль.
Да, подумала Фреда, я не смогла полюбить мужчину, похожего на отца — такого, как Джулиан или Дейл. Меня привлекают люди, напоминающие деятельную, светящуюся радостью мать.
— Я люблю тебя, Келвин Джадсон, — нежно сказала она, твердо уверенная, что он именно тот, кто ей нужен.
— И я люблю тебя, Эльфи Лейтон, — хрипло отозвался Келвин. — Всем сердцем. Навсегда.
Да, он любит меня, поняла Фреда, и я никогда не усомнюсь в этом. С сегодняшнего дня я всегда буду Эльфи, которая не боится любить и быть любимой!
— Пойдем отсюда, — пробормотал Келвин хриплым голосом, оглядываясь по сторонам, — и я докажу тебе свою любовь!
Фреда застенчиво кивнула, и он рассмеялся.
— Завтра, моя дорогая, мы отправимся в ювелирный магазин, и я надену тебе обручальное кольцо. — И он поцеловал третий палец ее левой руки.
Наконец-то! — мысленно воскликнула она и счастливо улыбнулась.
— Хорошо!
Рука об руку они вышли на темную улицу.
Келвин привел Фреду в свою квартиру, но не стал включать свет. Захлопнув дверь, он подхватил ее на руки, внес в спальню и опустил на пол.
Глаза ее постепенно привыкали к темноте, и она уже различала тусклые очертания его фигуры.
Он медленно двинулся к ней. Туфли его бесшумно ступали по ковру, и весь он казался бестелесной тенью, но лишь до тех пор, пока не коснулся ее руки. Потом Келвин прильнул к ее рту, а Фреда обняла его за шею, прижимаясь еще теснее и вкладывая в поцелуй всю силу стремительно разраставшегося нового, неизведанного и не вполне еще понятного чувства.
— Верь своему телу, Эльфи, оно не лжет, — прошептал Келвин. — И не бойся, я не сделаю тебе больно.
Указательным пальцем он поднял ее подбородок и испытующе заглянул в глаза. В его взгляде было странное сочетание желания и спокойной уверенности, словно под бурлящей поверхностью горного потока угадывалось надежное каменное дно. Он помедлил несколько секунд, словно давая Фреде время избавиться от страха, а потом снова прильнул к ее губам.
В его поцелуе появилось что-то такое, что в душе ее лопнула последняя, туго натянутая струна стыдливости. Страсть, которую она так долго держала в себе, теперь рвалась наружу, захлестывая и оглушая, заставляя отвечать на его поцелуи с каким-то восторженным удивлением и отчаянием. Теперь она хотела этого мужчину до безумия, до боли, хотела немедленно, здесь и сейчас.
У Келвина, однако, на этот счет имелось свое мнение. Губы его неторопливо двинулись к виску Фреды, потом еще дальше, пока не нашли нежную чувствительную впадинку под ухом. Там они задержались, с
