Майклом они оба сделали почти полный круг и вернулись к конюшням, скрывавшимся за деревьями.
Син Майкл встал на ноги и галантно предложил Виктории руку. Его жест взбесил ее даже больше, чем демонстрируемая им притворно-беспечная невиновность.
— Ну? — потребовал Хантер объяснений от своего кузена. Его лицо выражало гневную неумолимость, достаточную для того, чтобы превратить человека в каменное изваяние. — Что же, черт побери, здесь происходит?
— Я просто показываю ей, как способен целовать истинный ирландец, — шутливо ответил Син Майкл, а затем перепрыгнул через изгородь так легко, будто занимался этим всю жизнь.
Не ответив на требование взбешенного О'Хари объяснить, как он посмел взять Паладина без разрешения, Син Майкл уже удалялся вниз по холму, оставив Викторию одну для объяснений с бушующим Хантером.
— Позаботьтесь о лошадях, — приказал Хантер Яну.
Мертвенно-бледный конюх поспешил исполнить его указание, ни разу не взглянув в сторону растрепанной Виктории.
Благодарность, которую испытала Виктория к О'Хари за свое чудесное спасение, померкла перед холодной реальностью. На всем пути в замок он не сказал ни слова и даже не поинтересовался, не получила ли она повреждений во время схватки с Сином Майклом. Она рассудила, что здравомыслящий Хантер не должен возлагать на нее вину за все происшедшее: только идиот мог подумать, что она была инициатором этой глупой истории. Еще меньше вероятности в том, что она могла получить от нее удовольствие.
— Вы разве не хотите узнать, что произошло? — наконец спросила Виктория, когда они подошли к внутреннему двору замка. Виктория не считала, что должна покрывать Сина Майкла, который с такой настойчивостью хотел опорочить своего кузена в ее глазах.
О'Хари оценивающе посмотрел на нее.
— Полагаю, что картина для меня и так полностью ясна, — сказал он, снимая перчатки.
— Ну и?.. — Виктория считала, что он сообщит ей о своем намерении поговорить с кузеном и добиться его извинения перед ней.
Однако ни в лице, ни в голосе Хантера не было и намека на симпатию к ней.
— Надеюсь, что впредь, пока вы будете работать здесь, вы проявите больше благоразумия.
Этой ночью ей не спалось, а во время обеда невозможно было делать вид, что ничего не произошло. Однако Деборы в столовой не было, что избавило Викторию от некоторых неудобств в общении с Сином Майклом, на скуле которого красовался синяк.
Как это ни было странно, но его отношения с ней, как казалось, были точно такими же, как до ссоры в лесу. Человек, подобный Сину Майклу, никогда бы не признал, что какая-то женщина отвергла его ухаживания. Наоборот, судя по его словам, длинный список составляли женщины, добивавшиеся как раз обратного.
— Сегодня, перелезая через изгородь, заработал фонарь, — ответил он на вопрос Тэппинга.
— Справедливая месть за твои вчерашние насмешки над духами, — подло заметила Пэгги, когда он брал мясо с передаваемого из рук в руки блюда.
— Ничуть не сомневаюсь, — вежливо сказал Син Майкл, бросив на Викторию такой быстрый взгляд, что заметить его смогла только она.
«У него, по крайней мере, хватило благоразумия, чтобы сохранить все в тайне», — подумала Виктория.
Что касается Хантера, то он был человеком совсем иной закваски. «Какие мысли одолевают его сейчас?» — размышляла Виктория за обедом. Хантер же сидел в столовой вместе с другими обитателями замка и так подчеркнуто избегал встречи с ней глазами, что для нее стремление поймать его взгляд превратилось чуть ли не в игру.
По окончании обеда Хантер, извинившись, первым покинул столовую. Виктория услышала, как он предупредил миссис Мэджин, что уезжает и вернется поздно.
«Опять едет в Мэриленд?» — подумала Виктория.
Мэриленд, страна Мэри?.. Тайна существует, и Син Майкл только подтвердил это, что еще более усилило желание Виктории выяснить, что же скрывает Хантер. Именно неизвестность, напомнила она себе, мешает принятию разумных решений.
Но вместе с тем для нее самым важным сейчас было желание исправить то, что она считала основной ошибкой О'Хари. Слова, брошенные им во внутреннем дворе, глубоко запали ей в душу. Конечно, когда срок ее работы в замке кончится, маловероятно, что их пути в будущем вновь пересекутся. Однако сохранение своей репутации незапятнанной стало для Виктории вопросом принципа… И он еще посмел призывать ее к благоразумию!
Извинившись, Виктория выскользнула из столовой. Ни Пэгги, ни Син Майкл, увлеченные рассуждениями Тэппинга о том, следует ли королеве обложить новым налогом своих подданных для покрытия ущерба от пожара в Виндзорском дворце, не обратили внимания на поспешный уход Виктории.
Хотя в коридоре никого не было, Виктория жестом неуступчивости отбросила волосы за плечи. «Вы меня все-таки выслушаете», — молча сказала она владельцу замка.
Но как же заговорить с ним?
— Мистер О'Хари просил передать вам, что будет через несколько минут, — весело сообщила Виктория Чену, открывая дверь лимузина и усаживаясь на заднее сиденье. Даже Мэрсайн рукоплескала бы ей за инициативу и отвагу.
Как она и могла предвидеть, Чен обошел машину и открыл дверь, которую она только что захлопнула.
— Простите? — воззрился он на нее, не предупрежденный еще об одном пассажире.
— Что-нибудь не так? — спросила Виктория и, взяв на вооружение тактику Пэгги, приняла вид этакой ясноглазой невинности.
Чен задумался над ее вопросом, но предпочел не вступать в дебаты, закрыл дверцу и оставил Викторию в темноте.
«У меня есть право так поступать», — повторяла она себе в ожидании появления Хантера. Не зная, когда он вернется с вечернего свидания, Виктория посчитала для себя неприемлемым отложить решение вопроса до завтрашнего утра. Столь же неприемлем был и ее первоначальный план повидать О'Хари в его комнате до отъезда: Виктория знала, что он быстро сумеет отделаться от нее. А вот если она сядет в лимузин, то Хантер будет просто вынужден выслушать ее!
Виктории не пришлось ждать долго.
Сквозь слегка затемненное стекло она увидела, как он вышел из замка и коротко переговорил с Ченом.
Секундой позже Хантер открыл дверцу.
— Если вам нужна машина, можете воспользоваться мерседесом, — посоветовал он.
— Нет, я здесь не для этого, — ответила она.
Перед тем как сесть на заднее сиденье, Хантер что-то тихо сказал Чену.
— Ну? — спросил он, устроившись. Прежде чем продолжить, она перевела дух.
— Полагаю, что передо мной должны извиниться, — сообщила она Хантеру, благодарная за то, что они сидят в темноте, и он не может видеть, как она нервничает.
Хантер нагнулся вперед и включил освещение той части салона, где они сидели. Их лица приобрели янтарный оттенок.
— Я с вами согласен, — равнодушно сказал он, — но не рассчитываю на то, что это произойдет вскоре.
— Простите, не поняла.
— Син Майкл никогда ни перед кем не извинялся.
— А я имела в виду не вашего кузена.
Хантер был явно поражен:
— Не кузена?!
