— Это само собой…
Худая девочка решилась:
— Дело в том, что я не столько сюда, сколько оттуда.
Начальник кивнул:
— Вполне разумное решение. Уж если бежать из родимого дома, то лучше на молодежную стройку… Ну а еще какие причины? А, ребята?
Он явно нашел в споре какую-то свою линию, твердо на ней стоял, и теперь разговор ему тоже доставлял одно удовольствие. Держался он хладнокровно и весело. Как в бильярд играет, подумал Коля.
Ребят несложный вопрос Викентьева все же озадачил. Кто-то сказал неуверенно, что хотел посмотреть тайгу. Еще один — себя проверить. Вытолкнули Павлика — он смутился:
— А что я? Я с ребятами поехал. Все едут, а я рыжий?
Умненький спокойный паренек, вежливо улыбаясь, объяснил, что приехал на стройку ставить свой личный эксперимент: можно ли работать честно, без приписок и халтуры.
— Холостой? — спросил Викентьев.
— Холостой.
— Тогда экспериментируй.
Он поднялся, а плащ бросил через плечо. Хоть и крупный, стоял он легко и красиво, в неспешных жестах чувствовалась щеголеватая уверенность дровосека, нашедшего топор точно по руке.
Коля следил за дискуссией не слишком внимательно. Больше всего ему нравилось в происходящем собственное положение: беспроигрышная позиция наблюдателя, для которого нет ни победы, ни поражения, а одно только зрелище. Разговор шел вполне равный, молодежь не поддавалась, порой, наоборот, уступал начальник, но за словами Коля явственно просматривал другое: взрослый мужик играется с ребятишками.
Тактика Викентьева была понятна: в иные времена Коля сам вот так же баловался с молодняком, подначивал, дразнил, злил даже, а сам прикидывал, что за парни и на что годны. Одно было неясно: вот здесь, у костра, какой толк Викентьеву приглядываться к случайной компании? Завтра небось и в лицо никого не узнает…
Работает начальник, подумал Коля сочувственно, надо не надо, а работает — машина запущена, инерция, попробуй останови…
Сам он, слава богу, в эти игры отыграл, дорожка пройдена и вся видна, от старта до финиша. Тут уж старайся не старайся, конец один. Сколько ни лезь в гору, потом все равно с горы. Выше залезешь — ниже скатишься…
Девушку, резавшую бутерброды, тоже вытащили на свет. Она подошла недовольно ворча.
— Раиса? — удивился Викентьев. — И ты тут?
— И я. Привет, Виктор Васильевич.
—Они с начальником по-приятельски поздоровались за руку.
Коля разглядел ее: невысокая, плотненькая, на крепких коротковатых ногах. Глаза черные, большие, вообще мордашка ничего, но уж очень уверенно смотрит. Такая в любом доме хозяйка.
С характером бабенка, подумал Коля, и грубоватое это слово хорошо к ней пришлось. Бабенка. Молодая, а бабенка.
— Давай, — потеребил ее за рукав Олег, — выкладывай, чего дома не сиделось.
— Так тебе всё и скажи! — усмехнулась она. Потом повернулась к Викентьеву. — А чего интересного? Как все, так и я. Город строить, Новотайгинск.
Тот сказал:
— Ну-ка дай руку.
— Зачем? — спросила она недоверчиво.
— Ну дай, раз человек просит, — усмехнулся Олег. Он держался в компании главным.
Начальник обнадежил:
— Не бойся, я обратно отдам. На худой конец, другая останется.
— Пожалуйста! — двинула плечами Раиса и протянула Викентьеву руку.
Тот ее почти торжественно пожал:
— Молодец. Утешила. А то, смотрю, у всех личные сложности! Слава богу, хоть одна приехала просто строить город.
Глаза его откровенно смеялись.
— Ищем героев, а они среди нас, — сказал умненький экспериментатор и обнял Раису за плечи. Она стряхнула его руку и брезгливо дунула на плечо.
Характер, снова подумал Коля.
Олег сказал Викентьеву:
— Жаль. Значит, и я не гожусь.
— Тоже личные проблемы?
— Сугубо. Абсолютно эгоистическая цель — приехал делать карьеру.
Сказано было без интонации: шутка не шутка, как хочешь, так и понимай.
Викентьев так же, без интонации поинтересовался:
— Ну и как, удается?
— Мастер — ведущая фигура на стройке.
— Что ж, для начала…
Олег нахально возразил:
— Нет, даже для начала мало. Молодежными стройками должны руководить молодые. Ребята заулыбались. Викентьев, словно подначивая, покачал головой:
— Н-да… Странно делаете карьеру. Начальству полагается льстить, а вы…
Олег невозмутимо объяснил:
— Не та эпоха. Это в ваше время льстили. А нынешний карьерист ходит в рваных джинсах, поет под гитару блатные песни и хамит начальству. Вот вы, например, в конце концов поймете, что единственный способ от меня обезопаситься — это дать мне шанс… Я вас еще не уговорил?
Тот чуть подумал, как бы прикидывая:
— А что, карьеристы люди полезные. Если, конечно, работают, а не интриги плетут.
— Не по моей части, — холодновато успокоил Олег.
— Что кончали-то? — словно мимоходом полюбопытствовал начальник.
— Строительный, факультет механизации.
— Угу…
Что-то в разговоре неуловимо изменилось, он начал набухать серьезностью. И Олег смотрел на Викентьева напряженно, будто ждал. И начальник смотрел на парня, будто оценивая.
— Ну что же, — сказал он наконец — шанс так шанс. Карьер у Горелой сопки знаете?
— Бывал. Это где Запасов?
— Был Запасов. Слишком оказался компанейский человек. Мало, что сам запил, еще и подчиненных привлек для душевной теплоты. Кончилось тем, что бетонный завод простоял полдня… Вам нужен шанс? Пожалуйста! Место что надо: девять километров от города, народ разный, дисциплины никакой. Романтики навалом, грязи еще больше. Самый трамплин для карьеры.
Ого, подумал Коля, цепкий мужик.
Олег молчал, хмуро сведя брови. Потом спросил:
— Отвечать сейчас?
— Ну, зачем. Дело серьезное.
— И сколько можно думать?
— Хоть всю ночь, — разрешил начальник. — Дал бы и побольше, да бетон нужен. Завтра в восемь утра у меня планерка. А без четверти восемь жду с положительным ответом. Ради отказа не стоит подметки трепать.
Олег покусывал нижнюю губу — колебался.
— И людей придется менять?
