— Иеремия, Иеремия, на связь! Иеремия, я Гад, прошу выйти на связь! У нас проблема, повторяю — у нас проблема. Концерт начался раньше, прием!
— Гад, я Иеремия, докладывай.
— Иеремия, концерт начался раньше, как понял, прием.
— Гад, понял тебя, понял. Птицы на подходе, повторяю — птицы на подходе, двадцать минут!
— Иеремия, какого черта, у меня нет и двадцати секунд! Они могут… черт!
Связь на какое то время оборвалась — и на посту боевого управления сложилось такое впечатление, что группа Гад накрыли.
— Гад, ты цел? Гад, ты цел, ответь Иеремие!
— Иеремия, они бьют из ракетных установок, пытаются отрезать нас. Сейчас взлетит ракета, повторяю — сейчас взлетит ракета!
Центр боевого управления
Воздушное пространство Ирака
— У меня нет ни одной группы в пределах пятнадцати минут полета. Черт, мы не прошли контрольные точки.
— К черту контрольные точки! Есть только один вариант — вариант Вспышка. Никто не успеет.
Вариант Вспышка… Flash, его так и называли на английском. Где то в Израиле ждут своего часа баллистические шахтные ракеты Иерихон-3 с ядерными боевыми частями в несколько десятков килотонн каждая. Если операция выйдет из-под контроля — не останется ничего, кроме как нанести превентивный ядерный удар по Ирану. Последствия этого — Израиль наносит по кому-то ядерный удар — трудно себе представить.
Не говоря уже о том, что шансов у группы Гад в этом случае нет никаких, она погибнет вместе с иранцами.
— Не пори горячку.
— А я и не порю, надо решать.
Полковник Иеремия Эгец взялся за микрофон.
— Иеремия — всем Львам, Иеремия — всем Львам! Перенацеливаю группу Лев — один на объект один-три, повторяю — перенацеливаю группу Лев один на объект один три. Высший приоритет, повторяю — высший приоритет. Включить форсаж, но быть там через десять минут!
— Это не поможет — мрачно сказал Миша
— Нужно перенацелить туда ударные беспилотники. Хрен с ним, пусть ПВО не будет подавлена, но объект надо уничтожить любой ценой.
— Это еще пять минут.
— Так делаем! Время идет!
Объект Имам Али
Район Тебриза
Обездвиженный внедорожник, что-то похожее на американский Ченоут, машину быстрого внедрения — но тут все посолиднее. Четыре места, она довольно широкая, чтобы не переворачиваться при движении по холмам. Каркас безопасности, опоясывающий всю машину и пулемет. Крупнокалиберный пулемет на кронштейне, Дегтярева-Шпагина крупнокалиберный, самый распространенный пулемет в третьем мире…
Один из израильтян поворачивает тумблер — и машина взревывает двигателем. Хвала Господу, движок цел, ни один из снайперов не попытался остановить машину выстрелом по движку.
— Пулеметчикам — ко мне!
Сам Игал садится за крупнокалиберный пулемет. Он должен командовать группой — но он понимает, что те кто сядет в эту машину отправляются на верную смерть и сам хочет быть с ними. За крупнокалиберным должен быть именно он, потому что только он знает, когда открывать огонь. Только он и никто другой — он все уже решил.
— Натан, за старшего! Пробивайтесь к объекту.
— Есть!
— Пошли, пошли, пошли!
Внедорожник срывается с места.
Остров Харк
Южная группа
Несмотря на то, что людей катастрофически мало — лодки приходится замаскировать и оставить на какое-то время вообще без прикрытия. Ими воспользуются бойцы из группы, которая проникла в порт под водой и установила заряды на легкие катера, чтобы не допустить выхода этого проклятого москитного флота в Залив, внезапная атака десятков скоростных катеров может всем очень дорого обойтись. Пока все идет как нельзя лучше, заряды удалось установить тихо, в порт проникли почти идеально — и это значит только то, что дальше будет полное дерьмо…
Беда и пришла — когда всплывшие на поверхность спецназовцы переваливались через борта замаскированных лодок, они не были готовы стрелять и не вели наблюдение за акваторией. Это и стало роковым — из темноты вынырнул, до времени прикрытый корпусом большого танкера патрульный катер, луч света как назло светил именно в том направлении, в котором была одна из лодок, и как назло у пулемета стоял пулеметчик, который увидел что-то подозрительное и недолго думая врезал по катеру и по борту танкера, у которого он стоял — из пулемета.
Из экипажа — четыре человека — который в этот момент пытался занять места в лодке — выжили только двое. У того коммандо, который уже перелез через борт, но не сделал главного, не занял место у пулемета, и у того, кто только переваливался через борт — шансов не было никаких, полудюймовые пули с расстояния не больше двухсот метров моментально выбили из них жизнь, разорвав на куски. Еще двое морских коммандо, поняв что происходит что-то неладное — нырнули и этим спаслись.
Иранец что-то орал и стрелял из ДШК, пули окончательно добивали лодку, искрил пробиваемый пулями борт танкера — и в этот момент вторая лодка, на которую успели забраться все четверо, резко сдала назад, разворачиваясь, чтобы открыть огонь одновременно из носового и кормового пулеметов. Боец на кормовом пулемете включил прожектор — и концентрированный луч света высветил рубку иранского катера и суетящихся в ней иранцев.
Иранские скоростные катера никогда не бронировались ради достижения еще больших скоростных возможностей — и поэтому огонь сразу двух пулеметов Браунинга с небольшого расстояния обрушивших всю свою мощь на небольшой катер. Рубка сразу покрылась искрами, пулемет ДШК замолк — и через несколько секунд обстрела внутри скоростного катера что-то глухо грохнуло, корму охватило пламя. Огонь пулеметов был почти неслышен, хотя глушители на пулеметах сейчас дымились, краска слезала с них…
Лоцман дал катеру полный назад, кто-то активировал взрывные устройства — и серия хлопков раздалась под водой. У причала взрывались катера, которым так сегодня и не выйти на воду…
— Надо подобрать второй экипаж!
— Нет времени! — проорал лоцман — надо зачистить пирсы! На воде еще два катера! Второй выживет!
Когда они готовились к операции, им отдали страшный для израильской армии приказ — трупы своих не подбирать и помощь не оказывать до завершения операции. Для тех кто знает израильтян и израильскую армию — не нужно рассказывать, что это такое. В Ливане и на территориях целые подразделения рисковали жизнью, порой и несли новые потери лишь для того, чтобы вывезти тела своих, раздавленные, разбросанные взрывом — на родину. Точно так же поступал русский спецназ — из боя возвращаются либо все, либо никто. Первый раз подобный приказ был отдан во время подготовки к штурму аэропорта Энтебе, где находились пассажиры с захваченного террористами самолета, тогда на бетонке аэропорта истек кровью
