Остров Харк
Шаетет-13
— Бронетранспортер! Амрам, бронетранспортер!
Бронетранспортер стоит в длинном ряду машин, угловатый, восьмиколесный, похожий на советский — но это не советский бронетранспортер. Странная башенка, в ней два КПВТ, а не один.
— Заводи! Кадиш поедет за нами!
Внутри все надписи на табличках на иранском, то есть на фарси — чрезвычайно распространенном в этой части света языке, на фарси говорят не только в Иране, разные диалекты фарси являются языками таджиков и афганцев. Ничего ни черта не понятно, но во время учений на Украине они проходили БТР-80 как технику вероятного противника. Тут все точно так же, видно что тот, кто делал эту машину брал за основу именно БТР-80. Очень прямо стоящий руль, который упирается прямо тебе в грудь, старая панель приборов со стрелочными приборами и транспарантами, педали, узкий триплекс перед тобой, через который ни черта не видно.
Тумблер… ага, вот.
Бронетранспортер оживает, двигатель работает куда тише, чем тогда работал русский — видимо, какой-то другой. Сцепление… здесь не автоматическая коробка передач, надо выжать сцепление.
За спиной кто-то, пыхтя и то и дело пиная механика-водителя то по спине, то по затылку, устраивается на подвесном месте пулеметчика.
— Дрор, показывай куда ехать, я ни черта не вижу!
— Если на правое плечо наступлю — езжай вправо, если на левое — влево!
Басиджи и иранские военные из казармы, хоть их было и больше — против израильских морских коммандос продержались несколько минут — пока группа из четырех коммандос не зашла им во фланг и не перебила их с выгодной позиции. Остальные коммандос занимали места на трофейной технике, на броне бронетранспортера, в кузове зенитной установки и пикапа с крупнокалиберным пулеметом, который тоже решили взять. Им надо было доехать до аэродрома и сделать это за несколько минут…
Саргорд Арад Бешехти
Объект Имам Али
Район Тебриза
— Занять позиции по боевому расписанию! Готовить технику к выдвижению на стартовые позиции. Открыть заградительный огонь!
— Во имя Аллаха, у нас нет разрешения из Тегерана! — взмолился один из офицеров
Грохнул выстрел.
— Этот шакал продался жидам! Жиды напали на нас, они хотят отнять ядерный меч у правоверных, чтобы и дальше делать дела! Не я его покарал, сам Аллах его покарал моей рукой! Аллах Акбар, Хаменеи рахбар!
— Аллах Акбар, Хаменеи Рахбар[13]!!! — громыхнуло многоголосо
— Аллах с нами! По машинам!
Дрогнули, пошли в сторону ворота, способные выдержать близкий ядерный взрыв, одновременно взревели двигатели нескольких шведских тягачей Вольво, которые и должны были тянуть ракетные установки, находящиеся на длинных, многоосных прицепах к стартовым столам. Разбегались, занимали позиции в машинах охранения бойцы из группы боевого охранения, наиболее преданные, наиболее фанатичные басиджи, избранные для того, чтобы охранять ядерный меч Исламской Республики Иран и при необходимости погибнуть, его охраняя. На поверхности стреляли, стреляли со всех сторон — частили зенитные установки, создавая огненную завесу непроницаемую для вертолетов и низколетящих БПЛА, стреляли пулеметные гнезда, поливая окрестные холмы. Саргорду пришло в голову, что он все таким хорошо отладил оборону — ведь им нужно только немного времени, пятнадцать — двадцать минут, чтобы произвести пуск и больше ничего. Эти пятнадцать двадцать минут ему выиграют зенитчики и пулеметчики и пусть жиды и неверные попробуют пройти сквозь шквальный огонь…
Колонна тронулась — тяжело, так трогается тяжелый грузовой состав — и саргорд вскочил на подножку одного из тягачей, держа в руках автомат. Он вообще не любил ездить в закрытом транспорте еще со времен Ирака, потому что в закрытом транспорте ты лишен свободы маневра, ты как мишень в тире, по тебе стреляют, а ты не можешь.
Проползли мимо полуметровой толщины ворота, охраняемые басиджами, застучал один пулемет, ведущий огонь на прикрытие, потом еще и еще. Знакомая дорога, ведущая к стартовым площадкам, к тому, что мировому сообществу представлялось как первый в мире исламский космодром, на сей раз не была почему-то освещена, поэтому машины ехали медленнее, чем во время учений.
Машины включили фары, набирая скорость…
Объект Имам Али
Первая группа
— Не стрелять! Никому не стрелять!
Мы свои. Не стрелять…
Прямо впереди, на холме — усиленная позиция ПВО, два ДШК и та самая, многоствольная тридцати миллиметровка под русский патрон. От ее рева содрогается земля, непонятно, то ли зенитчики нащупали цель, то ли это просто огонь на прикрытие. Непонятно так же, кто наводит эту установку на цель, собственный локатор, центр управления или вообще никто.
Бардак…
— Внимание, справа!
Кто-то с оружием бежит по склону навстречу машине, что-то кричит. Но водитель не притормаживает — вместо этого он кричит в ответ и прибавляет ходу. Удивительно — но иранец понимает и в зоне огня двух ДШК они едут дальше.
— Что ты ему сказал?
— На меша. Это значит — не пойдет, нельзя. Я сказал, что везу офицера.
— А он что хотел?
— Ехать с нами, чего же еще…
Стреляют уже со всех сторон — на холмах в воздух лупят автоматчики и пулеметчики.
— Куда?
— Давай влево и в гору. Осмотримся.
Цепляясь стальными шипами — здесь на машинах совершенно особые протекторы, толстая резиновая лента вместо покрышек и в этой ленте шипы, машина цепкая как таракан — внедорожник упорно ползет вверх, на высоту. Если кто-то что-то заподозрит — конец всему. За спиной — грохочет бой, но он уже далеко. Просто удивительно, сколь самонадеянными они были, когда думали что пройдут эту сплошную линию обороны тихо и быстро, всего лишь одной небольшой группой.
Наконец — машина вползает на вершину и останавливается. Провал в скальной стенке и пустая дорога — вот и все, что видят израильтяне.
Они прошли…
— Вправо! Игал, вправо!
Игал резко разворачивает пулемет — и видит, что в паре километров от них на стартовой площадке уже стоит ракета. Остроносый карандаш уже нацелился в небо, ракета готова взлететь, неся смерть Израилю. А может — и кому другому, да и какая разница.
Слева что-то вспыхивает, треск и летящие во все стороны искры, гул пламени — беспилотный боевой дрон атаковал позицию ПВО, уничтожив ее и самоуничтожившись. Но ждать нельзя, ждать —
