впервые ночью танцевала не одна. Данирен закрыв глаза, отдалась во власть мелодии, его сильных рук и ветра, который кружил в танце вместе с ними.
Ариан прижал ее к себе, и нежно прикоснулся губами к ее волосам, и вдруг ветер, словно яростно ударил их. Послышались крики, а ураган, на огромной скорости превращающийся в торнадо, крушил все вокруг. Данирен остановилась, с ужасом взирая, как ветер разбивает огромные колонны, как расшвыривает по залу темных и только Эссиара стояла нетронутая ветром, как и Данирен которую держал за руки темный принц.
– Ты открыла проход! – Ариан в ярости старался перекричать шум ветра, – Эссиара зачем?
Темная расхохоталась, глядя на наследника красными, полными ненависти и жажды крови глазами.
– Ариан, это был мой танец, ты не смел, дарить его этой самовлюбленной девчонке!
Данирен не смотрела на Эссиару, не слушала ее криков, она видела ветер – яростный, ненавидящий и сокрушающий все на своем пути. Она чувствовала, что ветер живой, и леденящий страх подсказывал ей, что ветер пришел за ней.
– Ариан, я иду к нему….
В глазах темного боль и отчаяние, она поняла, что у нее выбора нет, и легонько сжав его ладони, Данирен направилась к ветру.
Шаг, и ветер одним порывом расплел ее волосы. Еще шаг и украшения, подаренные ей темным, рассыпались на ее запястьях и шее. Она закрыла глаза, стараясь скрыть леденящий ужас охвативший ее. Третий шаг и она ощутила как ветер, другой не наполненный жизнью и разумом, а напоенный ароматом деревьев и трав развевает ее платье и волосы. Данирен открыла глаза. Она была на поляне танцующих. Совсем одна на поляне где всегда царил танец. Принцесса оглянулась, но не увидела никого. Она снова осталась совсем одна, совсем как в детстве и ей казалось, что детский кошмар возвращается вновь.
И вдруг голос, тихий и полный грусти:
– Девочка моя, и для тебя красота стала проклятием.
Данирен обернулась, радостно бросилась к призрачной танцовщице.
– Исиа! – Она обняла нимфу, – как ты узнала, что я буду здесь?
Нимфа улыбнулась и прикоснулась к дереву.
– Помнишь, я говорила, что деревья наши друзья?
Данирен вспомнила свой третий шаг с закрытыми глазами и вспомнила, что это напоминало перемещения с деревьями, она поняла, что Исиа призвала ее в тот самый момент, когда она готова была умереть.
– Исиа, ты спасла меня. Зачем?
Нимфа улыбнулась, нежно прикоснулась к волосам девушки, ласково погладила ее по щеке и почти неслышно произнесла:
– Потому что ты моя дочь.
***************************************************
Он увидел ее на поляне танцующих в ночи. Она кружилась с подругами, воспевая красоту лунного света, отдавая должное ночному сиянию звезд и покоряясь дуновению ночного ветра. И властитель Винниона полюбил хрупкую ночную нимфу, но она не любила его. Он добивался ее несколько лет, безуспешно пытался овладеть, преследовал в ночном лесу, дарил подарки и понимал, что никогда в ее сердце не поселится любовь к нему. В ночных нимф влюблялись многие, ими восхищались, как восхищаются солнечными бликами, ведь поймать и удержать нимфу, для которой каждое дерево и каждый куст становятся дверью, было невозможно. Властитель Винниона не привык проигрывать, он хотел получить нимфу и пошел на подлость. Исиа услышала мысленный зов сестры, и не думая об опасности рванулась к ней. Нимфа выбежала из портала и щурясь от яркого солнечного света не сразу разглядела тонкую металлическую сеть. Она билась в сетях стараясь, освободится, а он спокойно смотрел, как его желанной женщине стягивают руки волосяной веревкой. Уже связанная Исиа увидела как умирает ее пронзенная стрелами сестра, и осознание того, что нимфа до последнего не соглашалась позвать ее чтобы уберечь, что сестра пожертвовала собой стараясь спасти Исию, жгла ее душу и спустя много лет. Нимфа смотрела в полные страсти жестокие глаза правителя Винниона и понимала, кто стрелял в Нидину. Четыре года нимфа провела во дворце правителя, и каждую ночь он вновь и вновь овладевал ею, не обращая внимания на сопротивление. Ее держали в каменных комнатах, ей позволяли гулять только во дворе, где каждая травинка, каждое дерево были вырублены и сожжены. Она думала, что сходит с ума и угасала на глазах, несмотря на все старания придворных лекарей. Но она не погибла, потому что в ней зародилась жизнь. Нимфа почувствовала, что в ее теле бьется маленькое сердце ее дочери. Как радовался властитель Винниона, как торжествовал, зная, что теперь его ночная нимфа будет привязана к нему, привязана материнской любовью. Исиа родила ранним весенним утром крошечную девочку, назвала ее Данирен и умерла.
В то утро властитель Винниона стал седым. Он не позволил зарыть в землю тело любимой, он на руках отнес ее на поляну танцующих и положил на круг. Он рыдал над ее телом, и едва наступила ночь, ушел не оглядываясь. Он не увидел, как лунный свет сплетает тонкое покрывало над мертвой нимфой, не увидел, как деревья отдают ей свою силу, и не услышал первый, неровный и шумный вдох той которую погубил. Исиа проснулась живой, но сердца и души у нее больше не было. Ее душа отныне принадлежала лунному свету, а сердце крошечной малышке за каменными стенами дворца.
Нимфе вернули жизнь, но она не могла больше находиться под солнечными лучами, не переносила больше солнечного сияния, и только по ночам, когда все няньки усыпали, Исиа становилась лунным светом, проникала в спальню принцессы и, не сдерживая слез, баюкала дитя.
Когда маленькая Данирен оказалась одна в лесу, Исиа металась от портала к порталу, разыскивая испуганного ребенка, чей ментальный зов она слышала постоянно. Данирен нашла нимф сама, придя на поляну танцующих и Исиа не смогла сказать малышке правду, не смогла и запретить ей приходить каждую ночь. Ночная нимфа любовалась девочкой, радовалась ее успехам и видела, как в сердце ее принцессы зажглась любовь, чувствовала, что ответное чувство горело и в темном принце. Они были так молоды, так счастливы и так радовались тому, что обрели друг друга. Исиа понимала, что темный сильнейший в Закатном мире, а значит, сможет защитить свою любовь. Мать радовалась счастью дочери, и надеялась, что малышка не повторит ее судьбу. Но жизнь распорядилась иначе, сильнее темных был лишь малочисленный клан Высших и именно с повелителем земель судьба связала ее принцессу. Исиа услышала крик дочери, когда Эллиандр сражался с высшим. Нимфа билась в истерике зная, что высший сотворил с ее девочкой, но пробиться сквозь щиты повелителя северных земель не могла. Ее дитя, ее малышка, ее Данирен повторяла судьбу матери.
И для ее маленькой принцессы красота стала проклятием!
*********************************************************
Данирен тихо плакала, слушая рассказ матери, она прижалась к хрупкой темноволосой ночной нимфе и догадывалась, что и ей не спастись. Нимфа обнимала свою малышку, и не знала, как сказать ей то, что должна была.
– Девочка моя, тебе придется вернуться.
Данирен вздрогнула от ужаса, но понимала что мать права.
– Мама…мама…мамочка, я не могу. – Данирен смотрела на нимфу глазами полными слез.
– Ранагнар идет по крови, все кто стоит на его пути к тебе захлебнуться болью и ужасом, тебе придется подчиниться. Я проклинаю себя за смерть Нидины, ты никогда не забудешь гибель Элиандра, если он убьет и Ариана, ты возненавидишь себя.
Принцесса прижалась к матери в последний раз, затем отстранилась и поднялась. Исиа все также продолжала сидеть на краю круга, и слезы текли из ее голубых глаз.
– Как мне вернуться в замок темных?
Исиа встала и взяв девушку за руку тихо сказала:
– Позови его, он услышит.
Данирен резко выдохнула, сдерживая рыдания, а затем, мысленно нарисовав его образ, его резкие черты лица, надменный жестокий взгляд и передала ему образ поляны танцующих в ночи. Мгновение и она ощутила, как ветер прорывается сквозь ветви деревьев, как поднимает прошлогоднюю листву, как касается
