выхода начата погрузка войск.
12 ноября в полдень в море по северному фарватеру вышел отряд Вирена в составе “Волги”, “Невы”, “Ангары”, “Лены”, “Риона” в сопровождении “Баяна” и отряда истребителей. Эскорт вскре вернулся во Владивосток, отряд Вирена спустя 8 часов разделился на 2 отряда. “Волга” и “Нева” направились в Сангарский. “Рион” (флаг Вирена), “Ангара”, “Лена” пошли в Лаперузов пролив. Тем временем командование объединенного флота получив ряд разрозненных элементов мозаики, от агентуры во Владивостоке, предположило, что речь идет о новой попытке русских вести торговую войну на океанских коммуникациях, пожалуй один из немногих случаев за войну когда усилия японцев по организации шпионской сети на русском Дальнем востоке увенчались успехом. И если отряд Вирена успел пройти через Лаперузов пролив и выйти в Охотское море, то Сангарский пролив вице-адмирал Каммимура успел перекрыть, направившись туда с броненосными крейсерами “Ивате” и “Идзумо”. На рассвете следующего дня у входа в Сангарский пролив сигнальщики “Волги” обнаружили справа по борту военные корабли, следующие встречным курсом. Дистанция составляла в этот момент 6 миль. Спустя пять минут в головном опознан “Токива”. Немедленно повернув на обратный курс, русские крейсера увеличили ход до полного. Мрачные силуэты японских броненосных крейсеров первое время стали уменьшаться в размерах, но спустя полчаса вновь начали вырастать с безжалостной неумолимостью. Крейсера шли полным ходом. Вскоре “Волга” начала отставать от “Невы”. Командир “Невы” распорядился сигналом запросить “Волгу” в чем проблемы и нужна ли помощь. Прекрасно понимая что “Нева” ничем не сможет помочь, капитан 2 ранга Назаревский распорядился поднять сигнал - “Благодарю. Помощь не нужна. При необходимости приму бой. Уходите во Владивосток”.
На мостике крейсера был созван импровизированный совет, на который кроме судовых офицеров прибыл и командир сибирских стрелков со своим адьютантом.
Командир крейсера опустив бинокль устало заговорил. - Всем вам, господа офицеры, ясно, какой для нас приближается ответственный момент. Я пробовал уйти, чтобы избежать неравного боя. Но нам не хватает хода и погода к нам сегодня неблагосклонна. Полный штиль. В исходе боя лично у меня сомнений нет “Нева” уходит, и будет уходить дальше, ибо как вы понимаете у нас на борту войска и потерять два стрелковых батальона без толку, вместо одного мы не можем. Поэтому собственно у нас два выхода либо сдаться, или принять бой. Но прежде чем как гласит старинный морской обычай задать вопрос младшему по чину, я хотел обратится к чинам военного ведомства, коих мы должны были доставить по месту назначения, как нам следует поступить. Подполковник Дроздов слушавший командира склонив седую голову, после некоторой паузы отрывисто произнес, - вы же сами понимаете честь русского флага и русского оружия не позволяет нам принять иное решение. Наш ответ - мы должны принять бой, в связи с этим я предлагаю все помощь на которую мы способны. Честь имею.
Все судовые офицеры от младших до старших выразили одно мнение: сражаться до последнего снаряда, а потом затопить крейсер.
В заключительном слове командир сказал кратко: - В такую горькую минуту вы, господа офицеры, очень обрадовали меня своим единомыслием. Итак решено: мы принимаем бой. А теперь по местам, господа офицеры. Боевая тревога!
Из воспоминаний мичмана Воронца
Следующей командой было распоряжение минному офицеру. Спустя минут сорок, когда дистанция сократилась до 40 кабельтовых, “Токива” дал пристрелочный выстрел из носовой башни. Третий выстрел накрыл цель. Снаряд разорвался невдалеке от кормы, забрызгав водой палубу. Осколки забарабанили по борту и надстройкам. Напрягаясь изо всех сил, форсируя котлы, балансируя на грани их взрыва русские крейсера по прежнему шли на северо-запад. Но вскоре “Нева” уже значительно вырвалась вперед. По сигналу с “Ивате” “Идзумо” вышел вправо, появившись из клубов дыма, которые валили из труб флагмана. И через несколько минут оба крейсера вновь открыли огонь из носовых башен. “Волга” стала отстреливаться из кормового орудия, но снаряды ложились с недолетом.Спустя минут 15 японский 8” снаряд попал в кормовую мачту и взорвавшись перебил ее. Вскоре попадания последовали одно за другим. Второй снаряд пробил борт в кормовой части у ватерлинии, взрывом был заклинен руль и затоплено румпельное отделение и еще несколько небольших отсеков. Вновь бывший лайнер вздрогнул от попадания и кормовое орудие исчезло в пламени взрыва полностью уничтожившего орудие и его расчет. Вскоре дистанция сократилась до 20-25 кабельтов. “Волга” отстреливалась обоими бортами. Стрелки оказывали помощь орудийным расчетам, помогали кочегарам, ибо горше всего было погибать под градом снарядов в бездеятельности. Но попадания сыпались одно за другим. Ход начал падать и вскоре “Волга” горела в нескольких местах и кренилась на правый борт, сильно осев на корму. Неожиданно стрельба японских судов прекратилась. На рее “Ивате” взвился сигнал “Сдавайтесь”. К тому времени мостик был разрушен попаданием снаряда, и командир погиб. Оставшийся командовать старший офицер лейтенант Бойль, распорядился спасаться по способности и взорвать подрывные патроны. В 10 ч. 22 мин. крейсер опрокинулся и затонул. Японские крейсера приступили к сбору спасавшихся. В течении нескольких часов с воды подняли в общей сложности 609 человек из состава экипажа и из состава стрелкового батальона. Японцы потерь и повреждений не имели. Количество спасенных привело японцев в изумление. Когда было выяснено, что среди спасенных восточно-сибирские стрелки, стало ясно что крейсера использовались в качестве войсковых транспортов. Реакцией японцев стала посылка в состав блокадных сил крейсера “Якумо” и оповещение блокадных сил о необходимости усиления бдительности и организации дополнительных дозоров.
14 ноября к вечеру “Нева” вернулась во Владивосток. То что японские броненосные крейсера смогли перехватить отряд шедший в Сангарский пролив привело всех в уныние. С замиранием средца весь Владивосток ожидал вестей от отряда Вирена.
16 ноября отряд Вирена вышел на рассвете в район рандеву. Безуспешно прождав сутки, Вирен принял решение следовать в Порт-Артур самостоятельно. Обойдя по дуге Японию крейсера Вирена вошли в Желтое море и направились в Порт-Артур. 18 ноября они встретили американский п/х “Нэшвилл”, следовавший из Сан-Франциско в Кобе с грузом металлопроката. После досмотра, выявившего военную контрабанду, п/х потоплен артиллерийским огнем крейсеров.
Тем временем Скрыдлов принял решение выйти в море всем наличным составом для отработки эволюций и проведения стрельб по щитам. 19 ноября в море на рассвете вышли “Ретвизан”, “Пересвет”, “Полтава”, “Баян”, “Громобой”, “Россия”, “Аскольд”, “Аврора”, “Диана”, “Паллада” и “Новик”, а также все наличные минные суда.
Выйдя, в сопровождении судов трального каравана в море северным фарватером эскадра отошла на 50 миль к северу и занималась в течении дня эволюциямии. Заночевала эскадра в бухте Америки, выдвинув крейсера ночным дозором мористее. Ночь прошла без происшествий, после чего к вечеру после занятий эволюциями и стрельб эскадра вернулась во Владивосток.
22 ноября, ближе к полудню в видимости крепости появилась эскадра Камимуры состоявшая из 2-го и 6-го боевых отрядов. Скрыдлов отдал команду немедленно выходить в море, рассчитывая навязать бой вблизи порта. В 13 ч. 45 мин. флагманский броненосец “Ретвизан” прошел траверз о.Скрыплева и увеличив ход до 12 узлов направился в море центральным фарватером. Обнаружив, выход русской эскадры и сблизившись с Русской эскадрой на дистанцию 60 кабельтов, опознав выходившие корабли, Камимура в 15 часов отдал команду увеличить ход, и направился на юг. Скрыдлов последовал за японцами, и преследовал их в течении пары часов, затем повернул на обратный курс. Вернувшись к Владивостоку, русские к вечеру вернулись в б.Золотой Рог. Тем временем, учитывая частоту появлений японских броненосных кораблей, командование русской эскадры пришло к мысли о необходимости осмотреть Корейское побережье и провести утреннюю разведку у Гензана. В связи с чем на подготовку выхода кораблей контр-адмиралу Рейценштейну
