Клева специально взяла с собой Тэсс, в надежде, что ее присутствие каким-то образом станет препятствием между ними. По-видимому, это было бесполезно, поскольку эти двое знатных людей не переменят своих опасных чувств. Но хотя ее постигло разочарование в одном, она добилась успеха в другом. Нечаянно она вызвала охлаждение между своим сыном и вечно презрительной Тэсс. Арлен показал, что власти Тэсс над ним пришел конец. Доказательством этому послужило то, как он равнодушно отвернулся от нее, выслушав ее новые оскорбления.
Стараясь удержать графа от ложного пути, Клева упрямо оставалась в гостиной, несмотря на то что Дэйр ледяным взглядом приказывал ей уйти. Более того, пока она не уйдет, Тэсс тоже будет оставаться здесь.
Пока Дэйр и Клева молча вели сражение между собой, Элис почувствовала, что присутствие Тэсс — еще один из многочисленных ударов, обрушившихся на нее в этот день. Несмотря на уже ярко пылающий в очаге огонь, она задрожала.
Дэйр перестал обращать внимание на упрямую Клеву, и все свои силы направил на дрожащую Огненную Лисицу. Он очень беспокоился о ней не только потому, что она пережила похищение, но и потому, что в стенах Уайта она подверглась словесному нападению, к которому добавилось напряжение от их соперничества за право лечить ее раны. Ругая себя за это, он начал промывать ее раненые запястья.
Под его пристальным взглядом Элис забыла обо всем остальном. Его близость давала ей новую силу, а каждое его мягкое прикосновение согревало ее живыми воспоминаниями об их страстном объятии на обратном пути. Он был так близко, что она видела темную полоску спутанных ресниц, окаймляющих полные огня голубые глаза. Встретившись с ним взглядом, она начала терять самообладание. Ее нежные персиковые губы слегка раскрылись.
Элис плотно сжала ресницы в надежде скрыть свои чувства к этому человеку от тех, кто, как ей показалось, слишком близко подошел к ней. Помощи ждать неоткуда. Если раскроется правда, это будет очень опасно. Но она впала в еще большее смятение, когда, снова открыв глаза, увидела, что все наблюдают за ней, а на лице Дэйра играет всезнающая полуулыбка.
— Спасибо вам. — Она поспешила заговорить, как только он закончил перевязку, но с ужасом поняла, что говорит задыхаясь. Она кашлянула, словно это было причиной, мешавшей ей говорить, и бессмысленно уставилась на аккуратно перевязанные кисти.
— Моим рукам намного легче, и к завтрашнему дню все будет хорошо.
— Может быть, и так. — Дэйр замолчал.
Молчание затянулось, и Элис подняла взгляд на него. В его полуулыбке была такая сила, что она знала: без него в будущем у нее не будет счастья и покоя.
Он мягко спросил:
— А с вами тоже все будет хорошо?
Элис глубоко вздохнула. Неужели Дэйр читает ее мысли? Конечно, нет. Она всегда готова была поклясться, что он не обладает такой силой. Но она робела оттого, что у него достаточно опыта, чтобы почувствовать, о чем думает женщина. По какой бы причине он ни задал свой вопрос — как он мог ожидать, что она при всех ответит на него?
Клева нахмурилась, недовольная этим невысказанным, но явным проявлением их отношений. Тэсс же удовлетворенно улыбнулась, получив еще одно подтверждение своей догадке. Это давало в ее руки оружие, с помощью которого она могла отомстить и графу, отвергшему ее, и хрупкой леди, похитившей чужого поклонника, не ценимого ранее, но всегда принадлежащего только ей.
— Ничего, солнышко, — Дэйр мягко нажал ей на подбородок, и губы ее сомкнулись. — Без сомнения, в спальне вас ждет теплая ванна. — Но, посмотрев на ее перевязанные руки, он понял, что сказал глупость. — Если вам трудно справиться самой, я уверен, что моя мать пошлет кого-нибудь помочь вам.
— Нет, я предпочитаю справиться сама. — Отчаянный взгляд, который она бросила на Тэсс, говорил намного больше ее слов.
Дэйр не знал, что его мать приказала Тэсс прислуживать Элис, но понял это по ее взгляду. Чтобы исправить впечатление от его глупого предложения и успокоить Элис, он быстро продолжил:
— Когда вы примете ванну, вам лучше отдохнуть. По крайней мере, до вечерней трапезы.
По-видимому, Элис слишком дорого обошелся вспыльчивый ответ на обвинение Сибиллин и последовавшее за этим внимание окружающих, и теперь она не могла собраться с мыслями.
Дэйр хотел бы снова обнять ее, успокоить, но это бы повлекло за собой новую вереницу слухов. Он снова напомнил себе о факте, о котором он все время забывал в этот день. Она жена другого, дочь его приемного отца, и он должен относиться к ней только с уважением. Он был уже хорошо знаком со злыми сплетнями, рассказывающими о его ужасных преступлениях, но он не допустит, чтобы их тень пала также и на нее. С трудом скрывая свои чувства, он повернулся к Клеве и Тэсс, все еще суетящимся здесь.
После того как Дэйр перевел внимание на других, Элис собралась с мыслями и без дальнейших напоминаний с трудом поднялась из массивного кресла, чтобы скорее попасть в уединение своей спальни.
Уолтер привязал коня к кусту и стал переходить по скользкому илистому дну на другой берег реки. Он отодвигал низко висящие ветки, а под другими пролезал, пока не достиг своей цели. Среди густых деревьев стояли двое рослых мужчин.
— У нас ничего не получилось, — нервно заговорил Уолтер, хватаясь за влажную ветку для устойчивости. — Дьявол вернул ее в замок.
— Нет, ничего не получилось не у нас, а у тебя. — Говоривший, чтобы усилить обвинение, толкнул Уолтера в его тщедушную грудь так, что тот споткнулся и чуть не упал. Если бы он отчаянно не схватился за ветку, он бы упал назад, в медленно текущие воды. Он хорошо осознавал, что мог оказаться в ужасном, позорном положении, и содрогнулся от страха перед тем, кто был бы только рад этому.
— Увы… увы… что вы говорите, лорд Питер, — жалобно скуля и запинаясь, выдавил из себя Уолтер, с трудом сохраняя равновесие. — Откуда мне было знать, что граф вернется в полдень, когда, по словам охранников, он никогда не делал этого раньше? Я найду другой способ лишить его доверия людей. — Уолтер пылко молился, чтобы ему удалось сделать то, что он сказал. — Я клянусь!
— Увы, опять, как с той деревенщиной. — В этих словах, произнесенных свистящим шепотом, слышалась неподдельная угроза. — Все же в этом случае, — ядовито продолжал говорящий, — мы уже использовали с пользой твою глупость. Нас не беспокоит «спасешь» ты или нет свою девушку, но ты не сможешь добиться своей цели, минуя моего дядю, епископа. Он опасный человек. Ему нельзя перечить. Помни об этом. Он полагается на твою помощь в этом решающем деле. Хорошо подумай прежде, чем сделаешь глупость, разочаровав его. — От продолжительной паузы, сделанной им, Уолтера бросило в жар. — Таким образом, — усмехаясь, сказал хозяин, — ты должен как следует подумать, что еще можно сделать, чтобы волны недовольства стали стремительным потоком, а когда придет время — а оно быстро приближается, — Дьявола бы предали и внутри замка. Несмотря на то, что ему с трудом удавалось сохранять равновесие, Уолтер энергично кивал, пока двое «компаньонов» не исчезли в сером тумане дождя.
Корочкой хлеба Элис потихоньку подталкивала кусок жареной оленины к самому краю стола. Потом будет легче уронить его на пол. Многочисленные собаки, живущие в замке, будут пировать позже, когда их пустят в зал. В зале собралось множество желающих посмотреть на представление фокусника. Было время, когда ей тоже нравился удивительно худой и ловкий человек, мастерски жонглирующий деревянными цветными шарами. Он был из труппы странствующих артистов, остановившихся в Уайте на несколько дней. Такие труппы редко приезжали в Кенивер, а когда приезжали, быстро спешили уехать в более выгодное место. Она была слишком поглощена событиями этого дня, и ничто не могло ее развлечь в этот вечер.
После ужасного купания, когда она только и делала, что старалась не намочить повязки на кистях рук, она последовала совету Дэйра и прилегла на свою узкую кровать. Но Элис совсем не отдохнула. Она яростно бранила себя за слабоволие и глупость. Она, замужняя женщина, все время позорно теряла самообладание и с готовностью отвечала на поцелуи Дэйра. Даже сейчас, сидя через несколько человек от него, она чувствовала напряжение от его присутствия. Элис присоединилась к вечерней трапезе, чтобы не совершить опять какой-нибудь грех. Во время бесконечной смены блюд она не поднимала глаз выше краешка стола. Нахмурившись над почти пустой доской, хотя она не съела ни кусочка, Элис еще раз решила возвести стену между ними.
