Уверенный, что племянник епископа будет прятаться там, граф Дэйр договорился с Роджером, что тот постарается взять лорда в плен и доставить его к графу. Взятый в плен, лорд Питер был бы самым мощным оружием, которое мог иметь граф.
Скупая улыбка Роджера светилась торжеством. Держа этого важного человека в своих руках, он имел теперь возможность не только восстановить свое доброе имя, но и отвоевать обратно положение, которое он потерял, приняв участие в этом невероятно глупом похищении леди Элис. В следующее мгновение его улыбка погасла, когда он подумал о некоторых изменениях в плане, которыми его господин мог быть и недоволен.
В тот час, когда они составляли свой план, ни Роджер, ни его господин не могли предвидеть ни заключения Тэсс, ни вторичного похищения Уолтером леди Элис. Находясь в тюрьме, он не мог посоветоваться с графом, и вынужден был сам внести кое-какие изменения в план. Во-первых, ему пришлось посвятить в него Тэсс, чьи обвинения против Уолтера он подслушал, когда она разговаривала с рыжеволосым стражником. И, во-вторых, исполняя приказ Уолтера, он снова похитил леди Элис. Правда, в последнем случае он постарался смягчить зло, насколько это было возможно. Как только Уолтер ушел по каким-то неизвестным делам, оставив их одних в тюрьме, он рассказал леди Элис о плане графа захватить в плен заложника и сопроводил свой рассказ уверениями в своей преданности и намерении отпустить ее, как только появится возможность.
Элис стояла неподвижно между каменной стеной и быстрой рекой, пока Тэсс не приблизилась к ней с кинжалом в руке. Женщина уже заверяла ее, что сожалеет и раскаивается в совершенном ею нападении и униженно просила прощения, но Элис видела так много лжи за последнее время, что не могла сразу поверить словам, как бы искренне они ни звучали. Особенно если благодаря им можно было достичь того, чего так хотела Тэсс, — вернуться в замок к друзьям.
Под отточенным лезвием веревки упали. Потирая запястья, Элис повернулась к Роджеру, наблюдая, как он умело связывает пленнику руки и ноги.
Когда с этим было покончено, Тэсс, не зная дальнейших шагов, спросила:
— Что будем делать дальше?
— Мы подождем здесь, между наружной стеной и рекой.
Роджер поднял ноги своего огромного пленника и с некоторым усилием поволок его по земле, все еще мягкой от вчерашнего дождя, и положил лицом к камням.
— Гарнизон отражает атаки спереди, маловероятно, чтобы эта тыловая часть, надежно защищенная глубокой и быстрой рекой, привлекла чье-нибудь внимание.
Усевшись рядом, но на безопасном расстоянии от пленника, Роджер положил меч плашмя на поднятые колени.
— Да, мы подождем, пока не выйдет Уолтер и подземный ход не будет свободен. Только тогда я вернусь в замок. Нужно дождаться конца дня, а с ним и перерыва в битве. Тогда и наступит подходящий момент поднести графу Дэйру наш подарок.
Элис молча разглядывала стражника, очевидно приготовившегося терпеливо ждать подходящего, как он считал, момента. У нее не было такого терпения, да и цели у нее были другие. Перенеся свое внимание на тропу, извивавшуюся перед ними, она прищурила изумрудные глаза, разглядывая хорошо видимый предмет на некотором расстоянии в конце тропинки. Приняв внезапное решение, она повернулась лицом к Роджеру.
— Я вижу лодку, на которой твой пленник перебрался через реку, и не сомневаюсь, что его конь ждет его где-нибудь в тени на том берегу. Так как мне нужно сделать одно дело, я покину вас теперь. Роджер нахмурился:
— Вы не должны этого делать! Реку не так легко переплыть.
Кроме, того, повсюду враги. Неважно, что они заняты войной. Она может столкнуться с людьми, которые и представления не имеют, что она — графиня, лицо, высоко стоящее над ними. На нее могут напасть!
— Вы не должны уходить!
Эти слова прозвучали еще более решительно. Случись с ней что-нибудь, под угрозой будет успех его примирения с графом!
— Я — твоя госпожа, и ты не имеешь права противоречить мне.
Несмотря на ее запачканное лицо и растрепанные волосы, гордая и смелая осанка Элис подчеркивала значение ее слов. Она постаралась смягчить свое требование, отчасти объясняя, отчасти умоляя понять ее:
— Мой супруг в опасности, и когда я была в подвергшемся осаде замке, как в западне, я мало чем могла помочь. Теперь я на свободе и сделаю все, что могу.
Восхищение Роджера было безгранично, но он предложил последний аргумент:
— Вам трудно идти одной.
— А она не будет одна. — Тэсс обратилась к Роджеру, хотя ее светло-карие глаза не отрывались от лица Элис. — Я много раз переплывала реку одна, я помогу ей и пойду с ней повсюду, где можно получить помощь для графа.
Заявление было сделано с вызывающей твердостью, как бы в ожидании того, что кто-нибудь будет отрицать ее право на помощь. Когда Тэсс подошла к ней, Элис кивнула головой, принимая ее предложение. Элис рискнула бы всем, чтобы только добиться успеха и спасения Дэйра.
Оказавшись в одиночестве против двух решительных женщин, Роджер сдался, пожав плечами. Разве у него был выбор?
Глава двадцатая
— Это было ужасно, Дэйр, ужасно!
Холодные голубые глаза мрачно смотрели на руки, вцепившиеся в рукав его кольчуги. Поток жалоб Сибиллин, когда она удерживала его у темного входа в туннель, был похож на непрерывное кудахтанье разъяренной курицы.
Наступила ночь и принесла с собой временное прекращение военных действий. Дэйр еще задержался на том месте, где в течение дня шло самое жаркое сражение: следовало осмотреть полученные повреждения. Он был просто счастлив, что люди его гарнизона получили мало увечий, и что стена замка выстояла против непрерывных ударов тарана. Однако внешние повреждения нельзя считать показателем того, как обстояло дело по-настоящему.
Дэйр не обольщался, когда видел разрушения, нанесенные атаками осадных башен. Потенциальный радиус действия снарядов метательных машин был большой, и предполагалось, что при атаках они будут бить точно по замку, но естественно, что и в оставленной деревне Дэйр нашел развалины домов, разрушенных огромными камнями, перелетевшими через наружную стену. За годы своего военного опыта, полученного в атаках и обороне, Дэйр повидал много таких же прочных укреплений, полностью разрушенных: разбитые вдребезги стены и страшно покалеченные и убитые люди.
Возвращаясь после целого дня, проведенного в жестоком сражении, в мрачном настроении, грязный, усталый, с пульсирующим от боли раненым плечом, Дэйр не мог найти в себе силы выслушивать пустяковые жалобы Сибиллин. Он сжал губы, чтобы сдержаться и не прервать ее, приказав оставить его в покое. Им двигало не чувство такта по отношению к ней, а опыт, который подсказывал, что такое его поведение вызовет еще большие жалобы с ее стороны.
Дэйр перевел взгляд на толпу людей, наполнивших огромный, хорошо освещенный зал, у входа в который его ожидала Сибиллин. Где Элис? Элис была для него долгожданным утешением, подарком судьбы, способным восстановить его силы. Но ее нигде не было видно. Черные брови нахмурились. Страстно желая найти Элис, помыться, поесть, он попытался стряхнуть с себя руки Сибиллин.
— Это было ужасно!
Сибиллин снова трясла Дэйра за руку, пытаясь привлечь его внимание.
— Уолтер мне больше не брат, клянусь! Ни один брат никогда не запер бы свою сестру в темнице!
