вино и пиво прямо туда.
Несколько лет спустя, вспоминая Гамбург, Джон удивлялся, как в таких условиях им удалось сохранить здоровье. Правда, у Стюарта все время болела голова, а у остальных были напряжены нервы. И все были в любую минуту готовы к ссоре — часто из-за пустяков.
Обе группы подружились. Подружились они и с Тони Шериданом. Джон считал, что «Роури Сторм энд Харрикейнз»,посильнее, чем «Битлз». Играли они громче, напористее, а ударник их делал такой бит, что аудитория впадала в транс.
Пит Бест, напротив, был чрезвычайно сдержанным, сосредоточенным, неулыбчивым. Джону не нравилась и игра Пита. Казалось странным, что он пользовался успехом у публики и буквально сводил с ума девушек. По мнению Джона, Пит не вписывался в ансамбль. В общем, назревал конфликт. Конечно, плох был и Стюарт. Джон кричал на них обоих, причем Стюарт расстраивался, а Пит не обращал на это внимания.
В остальном все было неплохо. Все вместе ребята бродили по городу, заходили в магазины, где было столько всего привлекательного. Джону и Полу нравились бары, пивные, всякие злачные места. Деньги уплывали неизвестно куда, правда, их и было-то очень мало. Приходилось экономить на еде: на обед ели бифштекс с яйцом, вечером довольствовались чипсами и пакетом молока. Зато можно было наслаждаться немецким пивом. Пит с ними никуда не ходил. Он всегда был чем-то занят. В магазинах он покупал только детали для своей установки.
Спать приходилось очень мало: клуб закрывался далеко за полночь, а утром будил шум — начинался сеанс в кинотеатре, днем было то же самое. Чтобы не засыпать вечером в клубе, все, кроме Пита, стали принимать наркотик. Это было лекарство для похудения «Прелюдии», обладающее наркотическими свойствами. Джон очень скоро начал употреблять его гораздо чаще, чем это требовалось.
Ударник в группе «Роури Сторм энд Харрикейнз» был маленький, худенький, бородатый, с огромными синими глазами и с кольцами на каждом пальце. Настоящее имя этого парня было Ричард Старки, но на сцене он становился Ринго Старром: Ринго потому, что носил кольца, Старр потому, что исполнял соло на барабанах (От англ. ring — кольцо и star — звезда, ведущий актер, гвоздь программы). Все свободное время он проводил в зале. Когда играли «Битлз», он посылал им записки с заявками, прося исполнить тот или иной номер. Джорджу он очень не нравился: «Я не мог на него смотреть. Торчащие дыбом серые космы вызывали у меня отвращение. Но этим противным типом оказался Ринго — самый лучший из нас».
Ринго действительно оказался очень симпатичным парнем, мягким и добрым. Он везде неотступно следовал за группой Джона. Когда один из солистов ансамбля «Роури Сторм энд Харрикейнз» решил записать пластинку, он пригласил «Битлз» как сопровождающую группу, а они, в свою очередь, пригласили Ринго, ничего не сказав Питу.
Эта поездка очень много дала «Битлз» как музыкантам. Они научились играть громко, мощно, эмоционально, они поняли, что нужно потрясать и поражать аудиторию, в то же время не замечая ее, они создали свой музыкальный стиль, они выработали стереотипы сценического поведения, рассчитанные на потребителя, а главное — они поверили в себя. Гамбург помог им найти свое лицо.
В этой поездке ансамбль обрел своих первых «битлома-нов». Это были представители гамбургской богемы — студенты, художники, интеллигенция. Они проповедовали экзистенциализм, пессимизм, абсурдность мира и т. п., что было неведомо ни Джону, ни его музыкантам. Экзистенциализм в то время был еще мало распространен в Англии, но очень популярен в Германии, особенно Западной. Он поголовно притягивал к себе молодежь многообещающими идеями свободы самовыражения, главное — свободы выбора, секса, потребными горячему сердцу, здоровому телу и буйной голове.
Все началось с того, что студент художественного института Клаус Форман случайно забрел в «Кайзеркел-лер». Он был заворожен игрой музыкантов из Ливерпуля, быстро сблизился с ними и вскоре познакомил их со своей приятельницей — художницей и профессиональным фотографом Астрид Кирхгер, а потом еще с несколькими молодыми людьми их круга. Астрид была очень красивой девушкой с аристократическими манерами. У нее были огромные темные глаза, светло-золотистые волосы и белоснежная кожа. От нее веяло респектабельностью и благополучием. Одевалась она богато и необычно. Увидев ее, скупой на комплименты Джон буркнул: «Вроде бы ничего». Молоденький Джордж Харрисон был пленен, смущенный Пол делал вид, что очень занят делами группы, Пит Бест не проявил никаких эмоций. Астрид же из всех битлзов сразу выделила Стюарта. Но ей нравились и остальные — смешные английские «тедди-бойз».
Все подружились. «Экзис», как стал называть новых знакомых Джон, каждый вечер приходили в клуб. После того как он закрывался, всей компанией шли либо к Астрид, либо к кому-то из ее друзей. Астрид часто их фотографировала. Ее снимки были удивительными по замыслу и композиции. Она фотографировала ребят в доках, на ярмарочной площади, на эскалаторе, на рельсах железнодорожной линии, на набережной канала. Позы и лица Астрид схватывала в самых неожиданных и мимолетных ракурсах. Казалось, она их видела насквозь: Джон на фото был вызывающе дерзким и самоуверенным, Пол — очаровательным молоденьким денди, Джордж — красивым мальчиком, Стюарт — привлекательно-загадочным и отрешенным. Пита она не фотографировала — он категорически отказывался. Один снимок, который сделала Астрид, особенно поражал своей необычностью: на черном фоне высвечивались только половины лиц Джона, Пола, Джорджа и Стюарта. Впоследствии эта идея была использована при оформлении обложки первого американского альбома «Битлз».
«Битлз» часто стали бывать у Астрид. Она жила с родителями в комфортабельном предместье Гамбурга в старинном особняке, сама водила машину. Ребят поражала ее комната, вся в черно-белых тонах. Даже шторы на окнах и покрывало на постели были черными. Освещалась комната только одной свечой.
Через некоторое время Сатклифф поселился в доме Астрид. Он решил бросить музыку и заняться живописью в Германии. В ноябре 1960 года они объявили о помолвке.
Имя Астрид Кирхгер неразрывно связано с именем «Битлз». Ей принадлежит немалая роль в создании их имиджа. Это она придумала их внешний облик, который стал эталоном для молодых людей 60-х годов. В этом смысле ее можно назвать создательницей моды целого поколения.
Началось все со Стюарта. Астрид решительно разделалась с его прической тедди-боя. Она обрезала его волосы и расчесала их таким образом, что они свободно и мягко рассыпались по голове, образовав что- то вроде пышной шапочки. На лоб ему она начесала длинную ровную челку. Эту прическу называли французской, хотя Астрид шутливо утверждала, что такую носила вся немецкая знать еще со времен Бисмарка.
Костюм Стюарту Астрид сделала такой, как носила сама: узкие черные кожаные брюки и черный кожаный пиджак. Когда Стюарт в новом обличии предстал перед товарищами, те повалились на пол от хохота. Но «а следующий день Джордж попросил Астрид подстричь и причесать его точно так же. Следующим был Пол, потом Джон. Пит Бест наотрез отказался. Джон, Пол и Джордж скопировали и костюм Стюарта, но Астрид уже придумала новый — с пиджаком без воротника и лацканов. Опять был хохот и издевательства: «Что ты собираешься делать в этой бабушкиной кофте?» Однако не прошло и пары дней, как все трое заказали себе новые пиджаки. Так родились прическа «Битлз» и их «классический» наряд.
Шел уже пятый месяц пребывания группы в Гамбурге. Кошмидер продлил контракт. Но в это время по соседству с «Кайзеркеллером» открылся новый клуб под названием «Горячая десятка», и его владелец Петер Экхорн уговорил «Битлз» перейти играть к нему. Это было прямым нарушением контракта, за что музыкантам пришлось дорого поплатиться.
Власти вдруг обнаружили, что один из музыкантов «Битлз» по имени Джордж Харрисон слишком молод, чтобы играть в ночном клубе. В Германии молодым людям моложе 18 лет не разрешалось посещать подобные заведения, но до случая с «Горячей десяткой» к Харрисону не было претензий. Теперь же ему срочно предложили покинуть страну. Астрид и Стюарт посадили расстроенного и потерянного Джорджа в поезд, снабдив в дорогу яблоками и бисквитами.
Оставшаяся без соло-гитары группа стала играть в «Горячей десятке». Но тут обрушилась новая беда. Когда «Битлз» переселились в новые апартаменты, Пол и Пит решили посмотреть, не остались ли какие-либо вещи в старом жилище. Пол зажег спичку, и вдруг загорелась старая, пыльная занавеска. Огонь был быстро потушен. На следующий день Пола и Пита арестовали, обвинив в умышленном поджоге кинотеатра. Их продержали в полиции три часа, а затем предложили вернуться в Англию. Джону и Стюарту
