некоторые подробности анатомии человека, а студенты закрепляли учебный материал в своих рассказах, попутно открывая детям многие названия и слова, бытовавшие в ливерпульском порту, но не в обиходе благопристойного Вултона. В результате Джон и Пит чрезвычайно увеличили свой словарь и некоторое время сильно увлекались «новым языком», однако потом спохватились и с большим трудом стали отвыкать, страшась применить свои знания случайно в разговоре с родителями и знакомыми.
Сдав экзамены элевен-плас (Элевен-плас — экзамены для одиннадцатилетних, которые проводятся по окончании начальной школы и включают проверку умственных способностей, знания английского языка и арифметики), Джон и Пит в соответствии с правилами английской системы образования поступили в среднюю школу, которая называлась «Куорри бэнк хай скул». Айвена Вогана родители определили в так называемый Ливерпульский институт — тоже среднюю школу, но более престижную. Там Айвен познакомился с Полом Маккартни.
«Куорри бэнк» была небольшой средней грамматической школой (Grammar school — государственная или частная школа для детей от 11 до 18 лет; дает право на поступление в вуз; в программе — изучение классических языков) для мальчиков. Она пользовалась неплохой репутацией в Мерсисайде. Впоследствии эта школа стала знаменитой, потому что в ней учился Джон Леннон,— в Англии славу учебному заведению создают его бывшие ученики. Правда, и тогда, когда в ней учился Джон, она не была такой уж неизвестной, так как дала стране двух министров труда. В этой школе Джон оставил первый автограф, вырезав ножом на дверях туалета свои инициалы.
В тот год, когда мальчики поступили в «Куорри бэнк», она отмечала свое тридцатилетие, но им казалось, что ей сто или даже двести лет. Помещалась она в потемневшем кирпичном здании, надежно укрытом от внешнего мира ивовыми зарослями. Все учителя были одеты в черные костюмы со строгими галстуками и в мантии. Ученикам тоже полагалось носить черную форменную курточку и галстук. На курточках была вышита эмблема «Куорри бэнк» — красно-желтая голова оленя и под ней латинское изречение: «Из этой руды добудем благородный металл». В «Куорри бэнк» все подчинялось традициям: и раздельное обучение, и телесные наказания, и пуританские нравы, и официальность учителей, и культ зубрежки и дисциплины, и, конечно, скука на уроках, в первую очередь для незаурядных подростков. А следствием этой угнетающей скуки были нежелание учиться, шалости, безобразия, стремление скорее вырваться на улицу.
Джон пришел в школу с хорошим уровнем подготовки и в первый год даже считался одним из успевающих учеников. Но учителя не отмечали и не поощряли способного мальчика, так как он не желал хорошо заучивать программный материал, послушно выполнять задания, строго соблюдать дисциплину. Джон учился все хуже и хуже и наконец скатился в класс для отстающих. Такую же эволюцию проделал его друг Пит. Оба они скоро превратились в клоунов, паяцев, что документально закреплялось в школьных характеристиках.
Правда, учителя не могли не заметить незаурядных способностей Джона, его остроумия и оригинальности. Джон, прекрасно рисовал, постоянно занимаясь этим на уроках, даже не имеющих никакого отношения к рисованию. Он вел свой рукописный журнал под названием «Ежедневный вой». В этом журнале, сделанном из школьных тетрадей, он помещал шаржи и карикатуры на одноклассников и учителей, стишки, разные истории, рисунки на внешкольные сюжеты, часто весьма непристойные. Каждый день Джон приносил в школу новые страницы или целые выпуски. Читателями и ценителями могли быть только близкие друзья. Впрочем, учителя также не без интереса и удовольствия рассматривали в учительской комнате очередную конфискованную тетрадь.
На уроках Джон и Пит ничего не делали, разговаривали, вскакивали с мест, выходили из класса, потом стали вообще прогуливать занятия. Иногда они позволяли себе и безобразные выходки: избивали других школьников, могли выпустить в спину учителя чернила из велосипедного насоса.
Проделки продолжались и после школы, принимая нередко характер правонарушений. Одно время компания Джона пристрастилась к мелким кражам в магазинах, на благотворительных распродажах и ярмарках. Воровали — в основном сладости и лакомства — не от бедности и лишений, хотя родители, в том числе и Мими, ограничивали рацион сладких блюд. На мелкие кражи мальчишек толкали озорство, страсть к приключениям, азарт и обида на невнимание и непонимание их со стороны взрослых.
Пустота школьной жизни компенсировалась дружбой с дядей Джорджем и — все больше — с матерью. С дядей, как уже говорилось, у Джона установились очень теплые отношения. Джон читал ему свои первые стихи, дядя также знакомил племянника со своими, которые можно было показывать только в очень узком мужском кругу. Дядя смотрел сквозь пальцы на проделки Джона, сочувствовал, когда его наказывала Мими. И если в особых случаях Мими запирала Джона в одной из комнат, дядя тайком приносил ему булочки с изюмом. Иногда они вместе убегали из дома, оставив Мими плитку шоколада и записку с пожеланием приятно провести воскресный день. Как-то дядя подарил Джону губную гармонику, и Джон быстро научился подбирать на ней незатейливые мелодии.
Когда Джону было 13 лет, дядя Джордж умер. Случилось это внезапно. У него оказался цирроз печени, хотя он никогда ни на что не жаловался. Он даже не лежал в постели, как все больные, а до последнего дня работал на ферме. Джон очень тяжело переживал потерю своего взрослого друга, хотя и старался не показывать виду.
Теперь он остался с Мими. Она была заботлива, любила его, он тоже был к ней привязан, но она совсем его не понимала. И Джон еще больше потянулся к матери. Джулия не осуждала его шалостей, не бранила за прогулы в школе, разделяла его интересы. Она любила его друзей и разрешала им приходить к ней. Мими никогда их не пускала в дом, оберегая племянника от дурного влияния нехороших и плохо воспитанных мальчиков. Но самое главное — мать поощряла музыкальные увлечения сына. Она помогла ему подобрать на губной гармонике несколько популярных песенок. Первой была «Ах, какой стыд!» Фэтса Домино. С тех пор Джон не расставался с полюбившимся инструментом, носил его в кармане брюк и использовал любую свободную минуту в школе, дома, на улице, чтобы поупражняться. Довольно скоро он стал вполне прилично играть мелодии, которые передавали в радиопрограмме «Любимые пластинки всей семьи». Их исполняли популярные в то время американские певцы Фрэнки Лейн, Джонни Рэй, Джин Винсент и многие другие («Be-Bop-A-Lula» Джина Винсента была самой любимой песней Джона тогда, когда он сам стал знаменитым композитором. А гармоника фигурировала как непременный инструмент в выступлениях и грамзаписях «Битлз». На афишах и рекламах, где перечислялись исполнители и инструменты, против фамилии Леннон стояло: «Ритм-гитара и гармоника». Она звучит в «Love Me Do», «From Me To You», «I'll Get You», «We Can't Work It Out» и во многих других песнях).
Джон стал бывать у матери все чаще и чаще, нередко жил у нее по нескольку дней подряд. Ее муж Бобби очень хорошо относился к пасынку, баловал его карманными деньгами. Маленькие сестренки просто обожали своего старшего брата, и Джон отвечал им взаимностью. Он все сильнее и сильнее привязывался к матери, восхищался ею и подражал ей во всем. Она учила его играть на банджо, слушала вместе с ним пластинки.
В 1956 году Джон услышал знаменитый рок, который пел Хейли в фильме «Blackboard Jungles», и «Heartbreak Hotel» в исполнении Элвиса Пресли. По его собственным словам, это было «то самое». Такой музыки и такого пения он никогда не слышал раньше. В доме Мими легкую музыку презирали. Английские музыканты рок-н-ролла не исполняли, а пластинки с американцами не продавались в магазинах. Единственным источником было «Радио Люксембург», и Джон, укрывшись с головой одеялом, по ночам настраивал свой приемник на эту волну. Иногда удавалось послушать и настоящие американские пластинки. Его одноклассник, собиратель грамзаписей рок-музыки Дон Бит-ти часто приглашал Джона слушать свои пластинки, и благодаря Дону Джон пополнял список своих кумиров: Билл Хейли, Элвис Пресли, Чак Берри, Бадди Холли, Литтл Ричард... Одних только этих имен было уже достаточно, чтобы понять, чем заняться дальше.
В этом же 1956 году король скиффла Лонни Донеган спел «Rock Island Line» («Берег скалистого острова»). Песня не была рок-н-роллом, хотя в ее названии звучало это завораживающее слово (здесь оно имело значение «скалистый»). Но песня потрясла юного Джона тем, что исполнялась в сопровождении таких инструментов, освоить которые мог бы каждый. Благодаря этому Лонни Донеган стал таким же героем английской молодежи, как знаменитые американские исполнители рок-н-ролла.
Скиффл-группы начали свое триумфальное шествие по стране. Гитара, губная гармоника, банджо, стиральная доска, коробка из-под чая... Что может быть проще? И Джон решился.
