молодняк далеко в море? Такое предположение звучит убедительно, поскольку оно объясняет отсутствие на берегу гнезд и яиц ридлей. Но не забывайте, что мы не обнаруживали беременных самок, а они должны быть беременны. независимо от того, относятся ли они к живородящим или откладывают яйца. Но дело не только в этом: черепаха, не несущая яиц, — слишком необычна. У этих животных удивительно устойчивы природные свойства. Живородящая черепаха была бы не менее странной, чем собака, откладывающая яйца. Все известные нам породы черепах, сухопутные или морские, роют ямы и откладывают в них яйца с белой скорлупой. И так они поступали со времен мелового периода.
Предположим, что ридлеи несут яйца, способные удерживаться на поверхности моря, и откладывают их прямо в воду, причем делают это в таком отдалении, что молодняк успевает вырасти прежде, чем мы его увидим Допустим, что такие места расположены очень далеко в море и что самке нужно много времени, чтобы добраться до них, а когда мы этих самок видим, они еще не несут в себе яиц. Но ведь это только разновидность предыдущего предположения с небольшими улучшениями, неприемлемого по уже высказанным доводам. Это было бы слишком большим новшеством для черепах, которые вряд ли допускали какие?либо «нововведения» на протяжении пятидесяти миллионов лет. Кроме того, просачивающаяся в яйцо соленая вода убивает в нем зародыш всяких рептилий, в том числе и морских черепах. Нам пришлось бы предложить какое?то новое и очень остроумно устроенное яйцо для нашей теоретической пелагической черепахи. Может быть, вместо необычного способа размножения существует необычное время размножения. которое и увело нас от истины? Возможно, что сезон кладки яиц очень краток и причудлив по времени или бывает только в канун Нового года или Крещения, а быть может, в самую короткую или самую холодную ночь? У всех морских черепах Атлантики сезон кладки яиц продолжается несколько недель в конце весны и начале лета; быть может, ридлеи приурочили его к середине зимы, когда охотники за черепахами заняты другими делами? Почему бы и нет! Но в этом случае опять возникает злосчастный вопрос о беременных самках. И опять?таки дело не только в этом! В середине зимы на побережье Флориды царит необычайное оживление: люди катаются на автомобилях, развлекаются, ловят с берега рыбу, собирают ракушки и даже плавают. Нельзя себе представить, чтобы зимой, и не только зимой, следы черепах остались незамеченными.
Теперь допустим, что обитающие у южного побережья Северной Америки ридлеи родились где?то в неизвестном месте и либо переселились в Мексиканский залив сами, либо их занесли сюда течения. На первый взгляд такое предположение выглядит отлично, так как имеются морские течения, которые могут это сделать, да и несомненно делают — проходя через Атлантику, они приносят с собой этих черепах из Африки к Антильским островам и, весьма вероятно, к Мексиканскому заливу. Но если вы внимательно присмотритесь к чужеземным ридлеям, которых может занести течение, то убедитесь, что черепахи Мексиканского залива совсем иного вида. Прежде всего, ридлей в Мексиканском заливе слишком много, чтобы считать их сборищем отдельных заблудившихся животных. Кроме того, имеется еще одно, более убедительное доказательство: существует простое, но постоянное различие между ридлеями Мексиканского залива и теми, которые живут у берегов Западной Африки или у тихоокеанских берегов Южной Америки (а это единственные стада черепах, которые находятся вблизи течений, попадающих в воды Флориды). На всем земном шаре все ридлеи имеют на верхнем панцире на две—шесть чешуй больше, чем черепахи Мексиканского залива. И если мы согласимся с предположением, что все здешние ридлеи занесены Экваториальным течением, то мы должны также согласиться с тем, что каждая из этих черепах где?то подолгу останавливалась, чтобы переделать свой панцирь. Очень может быть, что какая?нибудь отдельная мексиканская черепаха была принесена Экваториальным течением в Мексиканский залив, но если это так, то она, безусловно, начала свое путешествие от берегов Америки года три назад, была подхвачена Флоридским течением, выдержала плавание в величайшем в мире течении — Гольфстриме и в конце концов возвратилась в родные воды.
Любая африканская черепаха, попавшая в Мексиканский залив, может быть сразу опознана. Поэтому мало оснований для того, чтобы рассматривать океанские течения как ключ к решению загадки.
Как я уже говорил, ридлеи обитают и в Тихом океане. Но тихоокеанские самцы ридлеи спариваются с самками, которые затем выползают на берег, роют гнезда в песке и откладывают в них белые круглые яйца. Из яиц вылупливается черепашья молодь, имеющая «яичный зуб» и пупочный след, как у всякой новорожденной черепахи.
Где же смысл в том, чтобы считать ридлей в одном месте района распространения гибридами, а в другом — самостоятельным видом? Почему возле Акапулько они сами продолжают свой род, а возле Тампы поручают это дело другим черепахам? Какое печальное суждение и, право, какое несостоятельное!
Кроме того, надо иметь в виду, что, хоть атлантические и тихоокеанские ридлеи разделены большой территорией, внешне они очень мало отличаются друг от друга. Различия между ними меньше, чем при сравнении их с другими породами морских черепах. Насколько я мог установить, разница заключается в дополнительной чешуе на панцире и иногда в несколько более интенсивной окраске тихоокеанской ридлеи да, пожалуй, в пустячном несоответствии пропорций. Поэтому ни один здравомыслящий человек не может подумать, что один тип произошел от ридлеи, а другой — от логгерхеда.
Некоторые считают, что ридлеи роют гнезда одновременно с другими черепахами, в тех же местах, и что это просто–напросто не заметили люди.
На мой взгляд, такое утверждение слишком обидно. Возможно, что, блуждая сотни часов по побережьям, я и мои друзья, зоологи и корреспонденты, не выдержали испытания. Ну а почему же такие профессионалы, как Джо Саклин, Тони Лoy и Пако Ортега, которые провели здесь всю жизнь, не встретили на берегу ни одной ридлеи? А как же мои советчики — браконьеры, охотящиеся за черепахами на восточном побережье? Эти люди по три месяца в году разъезжают вдоль берегов в низкобортных автомашинах с особо прочными покрышками и, перехитрив чиновников ведомства охраны заповедников, ловят ежегодно сотни и сотни черепах. Они не собираются бросать это выгодное занятие, несмотря на то что оно становится (к сожалению, слишком медленно) все рискованнее. Спрос на черепашьи яйца растет, так как кондитеры наконец убедились, какие прекрасные достоинства имеют они при выпечке пирожных (что уже давно известно домохозяйкам Саванны и Чарлстона). И теперь кондитеры платят за яйца фантастически большие цены. А в ресторанах, расположенных вдоль автодорог южных штатов, предпочитают готовить пятидесятицентовый фарш для рубленых шницелей из мяса логгерхедов, которое обходится им всего лишь по двадцать пять центов за фунт.
Браконьеры — отчаянный народ. Я знавал одного охотничьего инспектора, которого они бросили в море, чтобы показать, на что они способны. Им хорошо знакомо побережье и его ночные посетители. Но, хотя ночью здесь появляются самые удивительные существа, ридлей среди них не бывает. Я подружился с браконьерами и готов биться об заклад, что, если хоть одна ридлея выползет на берег в сезон ловли черепах, я узнаю об этом через несколько часов.
Но предположим, что ридлеи не выползут на эти удобнейшие для черепах берега. Как быть тогда? Тогда надо обследовать огромный, никем не посещаемый участок побережья между Тампико и Бофортом. Там есть незатопляемые во время прилива песчаные отмели, даже не отмеченные на картах, и, пока мы не побывали на них, нельзя утверждать, что мы что?то проглядели. Может быть, ридлеи устраивают гнезда именно там, на отмелях или редко посещаемых людьми островах и небольших полуостровах юго– восточного побережья Северной Америки.
Думаю, что известные нам факты говорят в пользу такого предположения, и оно наиболее вероятно. Правда, дело осложняется тем, что придется тщательно обследовать каждый песчаный участок вдоль сотен миль побережья.
Однако и это предположение может показаться сомнительным, так как ни одна порода черепах не показала себя столь разборчивой в выборе мест для размножения. Но вспомним, что ридлеи показали себя в некоторых других делах крайне своеобразными животными, а потому эта гипотеза — наилучшая, несмотря на все ее отрицательные стороны.
Я полагаю, что нам нужно отправиться в путь и искать тот небольшой уединенный участок побережья, который мог бы дать ответ на загадку о ридлеях. Очень может быть, что он окажется в самом неожиданном месте, буквально перед вашим носом. Возможно, что это мыс Сейбл или острова Драй–Тортугас или прибрежные острова Джорджии и Каролины. А может быть, это участок западного побережья Мекси канского залива от Браунсвилла до Веракрус. Но все же я сомневаюсь в этом. Мне также кажется, что такого участка нет ни на восточном побережье Флориды от Палм–Бич до Мелборна, ни на побережье
