— Все вроде бы крики знаю. А такой ни разу не слышал, — удивился Алексей.
Крик повторился.
— Похоже на сойку. Только каких же размеров должна быть эта сойка, чтобы так орать? Кто же может быть? Надо посмотреть, — сказал Алексей, и они стали подниматься на сопку. Звук доносился оттуда, от скалы.
Лезли осторожно, чтобы не спугнуть непонятное существо. Неожиданно крик раздался совсем близко — чуть выше, у скалы за уступом.
Алексей снял с плеча карабин. Крадучись полезли по склону. За бруствером показалась темная спина какого?то зверя. Он как маятник ходил туда–обратно по площадке перед скалой.
Алексей еще подался вперед — и присел, даже в лице переменился.
— Тигренок! — прошептал он.
Олег развернулся, чтобы скорее уходить, но Алексей погрозил ему пальцем, осторожно придвинулся и горячо зашептал:
— Тигрицы нету. Чего бы он орал? Давай поймаем. Разрешение у ребят есть. Нельзя упускать такую удачу. Тысяча рублей! Соболя, сам знаешь, не ловятся. Жди, пока проголодаются.
Не дожидаясь ответа, Алексей спустился немного по откосу и охотничьим ножом стал вырезать рогатину. Снял свой безразмерный рюкзак, вытряхнул из него все на землю.
— Там пещера небольшая, деться ему некуда. Я прижму рогатиной, а ты нахлобучь мешок.
— Остановись! Вдруг тигрица близко?
— Он бы не орал. Она бы ему покричала — по затылку
Едва их головы показались над бруствером, темный.
как измазанный в саже, тигренок метнулся в пещеру, прижался к стене, сморщил нос и зашипел.
Алексей бросил взгляд по сторонам, быстро положил карабин на землю и с рогатиной наперевес ринулся на тигренка. Тот отскочил в другой угол. Алексей сделал выпад и заорал:
— Мешок!
Олег заскочил в пещеру, Алексей бросил рогатину и пинком подтолкнул тигренка. Вдвоем встряхнули мешок и быстро затянули веревку. Алексей — рюкзак на спину, подхватил карабин, подбежал к высыпанному барахлу. Быстренько побросали кое?как в мешок Олега и побежали с сопки.
Уже начинало темнеть. Они торопливо шагали падью к Алексееву зимовью. Тигренок даже не шевелился в темном, тесном для него мешке.
Ослабили веревку, которой рюкзак был затянут сверху, оставили побольше дырку, чтобы ему легче было дышать.
Теперь Олег потащил мешок.
Темнело быстро. Алексею показалось — идут слишком медленно. Опять взвалил на себя тигренка, понес сам.
— Ничего, теперь недалеко, — весело говорил он, натягивая руками лямки.
— Соболь не идет, так на тебе — подфартило! Есть Бог! Это я тебе как атеист говорю.
И в это время тропу перед ними пересек тигр. Алексей снял с плеча карабин, остановился. Олег тоже схватил свою мал окал иберку.
— Идем, чего встали. Мало ли их тут болтается, — сказал наконец Алексей. Однако взял карабин на изготовку.
В распадке, зажатом сопками, стало совсем сумрачно. Плохо было видно между деревьями. Толстый слой замерзших листьев шумел под ногами, мешал слушать.
Тигр опять пересек тропу, теперь уже в другую сторону.
— Не останавливайся! — решительно сказал Алексей и быстрее зашагал вперед, вертя головой и шаря глазами в сумраке между деревьев.
Тигрица вывернулась сбоку, совсем рядом, и тут же скрылась. Алексей пальнул два раза вверх из карабина. Мешок за спиной заходил ходуном, но опять затих.
Прошли немного, и тигрица снова мелькнула впереди. Теперь уже не было сомнения — это мать тигренка. То слева, то справа хрустели ветки. Алексей перебрасывал карабин в одну сторону, в другую, но ломился вперед. Споткнулся. упал. Туг же вскочил — испугался: бросится, пока на земле.
Олег схватился за мешок:
— Надо отдать тигренка!
— Нет! — выкрикнул Алексей, выстрелил еще раз вверх и дозарядил карабин.
Тигрица проскочила сзади. И почти тут же мелькнула уже впереди. Алексей шел напролом, а Олег прыгал за ним спиной вперед, ждал — бросится сзади. Тигрица металась, трещала сучьями.
— Да брось ты его! Убьет обоих!
— Не дергайся! — Алексей шел в темноту, прямо на треск сучьев.
Тигрица злобно рыкнула. И тут же заорал в мешке тигренок. Тигрица зарычала так, что Олег подскочил к мешку, рванул веревку и долго не мог трясущимися руками вытолкнуть тигренка. Тот наконец шлепнулся на землю, кинулся в темноту, совсем в другую сторону, не туда, где рычала тигрица…
Но больше они не видели ее и не слышали.
— Ну оборзела, — сказал Алексей. — Я думал, вот–вот кинется, когда ты его вывалить не мог.
Он достал сигареты, спички. Руки тряслись, не мог прикурить. Засмеялись оба нервным смешком и быстро зашагали дальше.
В поселке их ждала новость. Несколько часов назад привезли в больницу охотника, который промышлял недалеко от них.
Оказалось, у него стоял капкан, седьмой номер, на волка. Он пошел проверять его. Видит — попал. Все истоптано, потаск оттащен метров на пятьдесят. Там цепь захлестнулась за дерево.
«Значит, сидит в кусту», — решил охотник, взял палку и направился добивать волка.
Не дошел до куста метров пятнадцать — оттуда прыжком выскочил тигр и сбил его с ног. Инстинктивно защитил лицо левой рукой. Тигр схватил зубами за локоть и начать трепать. Правой рукой охотник три раза ударил тигра по голове. Кулак у него как гиря. Зверь отпустил руку и ушел.
В капкане остался тигриный коготь.
— Это наша тигрица, — догадался Алексей. — Вот почему тигренок орал от голода — мать в капкане сидела.
Глава пятая
От подножия сопки до самой вершины тянулась широкая, как дорога, полоса взъерошенных листьев. Упираясь лапами, тигрица волокла убитого изюбря через вершину на южный склон, где листья и земля были сухими, отогретыми солнцем. Там, на припеке, изюбрь дольше не замерзнет. Ее тигренок еще слишком мал, чтобы есть мороженое мясо.
После того как он побывал в мешке, тигрица увела его от логова. Оставила в маленьком распадке, чтобы не мешал охотиться, и стала скрадывать изюбря.
Охота была удачной. Но пока мать волокла добычу на гору, тигренок вышел к автотрассе и нашел игрушку: у обочины валялась старая автомобильная шина. Он вцепился в нее и с трудом поставил, как стоит колесо. Шина стала падать. Тигренок не отскочил, а ловко выскользнул из?под нее и набросился как на добычу. Схватил передними лапами, прижал к себе, а задними стал рвать когтями. Резко отпрыгнул, встал дыбом, перебирая лапами.
И в это время грянул выстрел. Тигренок упал, пытался встать, а его словно рвали на куски, дергали поспешными выстрелами. Он пронзительно закричал.
Тигрица прыжками бежала по склону к машине. Браконьеры увидели ее, грузовик взревел, громыхнул еще выстрел, уже по тигрице. Машина рычала шестернями — в спешке шофер тыкал куда попало ручку передач. Стараясь перехватить машину, срезать угол, тигрица не удержалась на крутом повороте и врастяжку покатилась вниз по склону.
Встала, сгорбилась от боли и пошла к тигренку, который, прикусив кончик розового языка, замер в
