— Три дня осталось… Всего три дня, а потом все полетит к чертовой матери, если мы не решим это вопрос.
— Простите, сэр, — робко начал Джонсон. — А как насчет того, чтобы привлечь еще немного людей в э-э… службу реабилитации?
Он говорил медленно, с паузами, сбиваясь, однако его слова возымели успех.
Блэк заинтересовался предложением.
— Нам ни к чему брать наемников, — продолжал Джонсон, — нам ни к чему брать наемников, мы лучше обратимся в полицию и будем платить им дополнительные деньги. К тому же, они уже имеют опыт работы.
Лицо Блэка расплылось в улыбке:
— Что ж, неплохо… Ты не плохой парень, Джонсон, голова у тебя варит, особенно когда чувствует, что ей недолго оставаться на прежнем месте, — Блэк похлопал его по плечу. — Я уверен, что ты вполне отрабатываешь свои деньги на должности инспектора полиции.
В этот момент за дверью раздался пистолетный выстрел.
Джонсон вздрогнул так, будто это в него попала пуля. Он знал, что это означает. Флат…
Блэк был безучастен.
Район Кадиллак-Хайц жил своей жизнью. Он превратился в район баррикад и укрепительных сооружений. База повстанцев усиленно охранялась. С каждым днем силы сопротивления росли. К повстанцам примкнули и жители соседних районов, поддерживающих справедливые требования соседей.
На базе каждый был занят своим делом. Ника целыми днями занималась компьютерными программами, пытаясь найти какой-то выход, чтобы хоть как-то помочь Робокопу, но пока тщетно.
Ника подошла к Мэрфи. Он, как парализованный, лежал на высоком столе, похожем на электронный стенд.
Над ним склонился Марено, который так же, как и Ника, ломал голову над тем, как помочь Мэрфи.
Но разобраться в тех системах, которыми был начинен робот, ему было не под силу. Да, Марено мог сделать или починить многое, но только не робота.
Они с Никой грустно посмотрели друг на друга и пожали плечами.
Подошла Берта. С минуту она стояла молча, рассматривая внутренности грудной клетки Мэрфи.
— Вы сможете его починить? — в голосе ее чувствовалась просьба и надежда.
— Пойми, — нахмурившись, произнес Марено. — Это работа не для электриков. Я никогда раньше не ремонтировал роботов. Здесь нужен специалист, и только, ведь мозг его функционирует.
— У нас осталось три дня. И нам очень нужна его помощь. Кто знает, сможем ли мы без него продержаться.
Марено и сам понимал это не хуже Берты. Он стоял перед ней с видом провинившегося школьника.
— Берта, прошу тебя, пойми, у меня нет ни схем, ни оборудования, чтобы помочь ему. Ты бы смогла сделать операцию человеку, будучи только санитаркой в больнице?
— Кто же может помочь? — спросила Берта. Экранчик на груди Мэрфи засветился:
— Лазарес. Найдите доктора Мэри Лазарес.
На поиски решили отправить Нику. Точнее, она сама настояла на том, чтобы отправили именно ее.
— Ведь мне это сделать проще, чем кому-либо из вас, не спорьте.
— Почему? — в один голос спорили Большой Сэм и Марено.
— Потому что вас наверняка не пропустят в лабораторию. Она же секретная!
— А ведь действительно!
— Но как же ты туда попадешь?
— Не волнуйтесь, придумаю что-нибудь, — загадочно улыбнулась Ника.
— Хорошо, — согласилась Берта. Марено, проводи девочку к выходу.
— Не надо, — запротестовала Ника. — Я сама знаю все выходы отсюда.
Она очень хотела быть полезной своим друзьям.
За эти несколько дней что-то перевернулось в ее душе, на многие вещи она стала смотреть по- другому, совсем не по-детски. Ее рассуждения ничем не уступали рассуждениям взрослого человека, а по находчивости она часто превосходила своих друзей.
Ника выбралась наружу и со всех ног бросилась бежать по городу.
Район Кадиллак-Хайц представлял собой убогое, ни с чем не сравнимое зрелище.
Многие дома были разрушены, и там вовсю орудовали бездомные. Такого количества добра, которым можно было поживиться, не представало перед их глазами еще никогда в жизни. Одежда, драгоценности, холодильники с едой… Такого они не могли представить себе даже во сне. Оставалось только жалеть, что все это нельзя вынести сразу.
Но не успевали они выйти с награбленным на улицу, как к ним тут же подскакивали полисмены, били их дубинками, выкручивали руки, сажали в полицейские фургоны и увозили в неизвестном направлении.
Ника бежала, не останавливаясь.
Вдруг она услышала, как прямо за спиной у нее затормозила машина. Девочка вздрогнула, но продолжала бежать. Тогда машина обогнала ее и снова затормозила.
Нервы Ники были напряжены до предела. Девочке казалось, что ее сейчас схватят, как несколько дней назад схватили мать и отца.
— Эй! Подожди!
Из темно-коричневого «бьюика» показалась голова дядюшки Симона.
— Что за жизнь! — пробурчал он. — Все куда-то спешат, все куда-то бегут. Все стреляют. Однако, если нам по дороге, я могу тебя подбросить.
— А вы куда едете?
— В полицию, — недовольно сказал дядюшка Симон. Очевидно, эта поездка была ему в тягость.
— Значит, нам действительно по дороге! — обрадовалась Ника.
— Да? — удивился старик. — Ну, что ж, садись, если тебе тоже…
Но лишь только «бьюик» тронулся с места, дядюшка Симон, казалось, тут же забыл о присутствии Ники и разговаривал с самим собой.
— Подумать только, они требуют! Они заставляют старого, больного человека, который еле переставляет ноги, у которого уже совершенно плохое зрение, они заставляют его переться к ним…
Однако совершенно плохое зрение не мешало дядюшке Симону мчаться по городу так стремительно, будто за ним мчалась банда головорезов или стадо бизонов.
— …переться к ним для дачи показаний. Я что, преступник какой-нибудь?! Или они решили, что им позволено все на свете?
— Вас что, тоже хотят арестовать? — удивленно спросила Ника.
— Меня? Арестовать? — дядюшка Симон искоса посмотрел на Нику. — Скорее у них уши на лбу вырастут, чем они меня арестуют. Я чист перед законом. Они вызывают меня из-за моей племянницы. Наверное, она опять что-нибудь натворила. У меня всю жизнь из-за нее одни неприятности. Кстати, ты не знаешь, где сейчас Берта и какие у нее проблемы с полицией?
— Нет, не знаю… — замялась Ника. — У нее все в порядке, не волнуйтесь.
— Конечно, «не волнуйтесь», «у нее все в порядке». Только у меня вот из-за нее не все в порядке.
— Вот увидите, все образуется.
— Да уж, образуется.
Машина резко затормозила у полицейского участка.
— Приехали, — сказал дядюшка Симон. — Только мне интересно знать, какие у тебя могут быть дела в полиции? Или тебя тоже вызывают?
— Нет, у меня другие проблемы. И мне вовсе не надо в полицию, — крикнула Ника уже издали и помахала дядюшке Симону рукой.
