для нас есть плацдарм? Он безопасен? Прием.
— Чарли-лидер, мы держим плацдарм, но он ни хрена не безопасен!
— Альфа-один-зеро, прошу повторить, вас не слышно.
— Чарли-лидер, давайте быстрее, мать вашу! Мы держим плацдарм из последних сил. Находимся под перекрестным огнем! Здесь полно муджиков, и они нам ни хрена не рады, прием!
— Альфа-один-зеро, вас понял. Нас обстреливают с берега, но мы продвигаемся. Ждите, мы почти у порога…
— Ракета!
Уорент-офицер Кэмп пришел в себя только на земле, в грязи. В глазах двоилось, трассеры, пролетающие над ним, оставляли белый, медленно меркнущий свет — как метеоры в небе.
— Сэр… Черт, командир ранен!
Уорент-офицер попытался встать… все было нормально — но конечности почему-то слушались хреново.
— Надо отходить. Они нас тут порвут.
— Не отходить. Держать линию…
Вокруг все взрывалось, иранцы взялись за маленький, держащийся из последних сил отряд по- серьезному. Это не могли быть только басиджи, разведка дала численность максимум две тысячи человек в этом месте. Это было и население портового города, названного именем Великого аятоллы Хомейни.
— Что, сэр?
— Не отходить… Держаться… Группа «Чарли» уже на подходе… Дайте… автомат…
Группа Чарли состояла из четырех машин «EFV»[48] и шести более старых «AAV-7», наполненных морскими пехотинцами со снаряжением. Точно такая же группа должна была высадиться на зоне высадки Новембер, перерезав дорогу к порту еще в одном узком месте. Скоростные катера, вошедшие в гавань порта Имама Хомейни, обстреливали берег из крупнокалиберных пулеметов.
Тяжелые, неуклюжие, похожие на грузных морских животных, амфибийные высадочные средства именно в этом случае и именно для такой местности, заболоченной, где земля и вода перемешаны в невообразимом симбиозе, — оказались как нельзя кстати. Выползая прямо на берег, они включались в бой немедленно, подавляя противника огнем пушек, пулеметов и автоматических гранатометов. Десяти машин вполне хватило, чтобы серьезно обезопасить плацдарм, а наступать в сторону города им запретили. Сейчас две группы наступали в направления плацдарма Новембер, зачищая завод.
Сейчас тим-лидер спецгруппы находился в развернутом прямо во всей этой грязи под прикрытием перевернутого грузовика мобильном полевом штабе. Их обстреливали из миномета — но они прикрылись дымом, а минометные мины взрывались одна через две, остальные падали либо в воду, либо в жидкую грязь. Уорент-офицер Кэмп уже оправился, санитар, как смог, сумел привести его в норму, у него оказалось несколько мелких ранений от осколков, в таком дерьмовом месте грозящих всем, чем угодно, вплоть до заражения крови, — но так он был в относительном порядке.
Возглавлял группу «Чарли» подполковник Уолтер Киллберг, черный как ночь, злой как дьявол, он сейчас одновременно курил сигару и пытался договориться со штабом насчет авиаудара по городу Имам Хомейни. Левая рука у него почти не двигалась — после Афганистана, руку спасли, но она теперь действовала на тридцать процентов.
— Черт бы их всех побрал. Вертолеты находятся на более важных миссиях. Черт! Какого хрена мы вообще полезли сюда!
— Сэр, у меня два парня уже в Багдаде[49] и столько же потеряли морские котики. Какого хрена мы здесь играемся в Рэмбо?
— Спроси что полегче. Меня подняли позавчера, я не успел даже подгузники в самолет погрузить. Что-то здесь совсем неладное делается.
Словно подтверждая это, совсем рядом рванула мина, палатку, которой они накрылись, осыпало землей, мелкими осколками, хорошо, что ткань была армированной.
— Что дальше?
— Наша задача — захватить и удерживать эти позиции, отрезать порт и нефтепереработку от города, не допустить причинения этим объектам серьезного ущерба. Штаб считает, что эти ублюдки настолько фанатичны, что попытаются здесь все взорвать к чертовой матери. А мы не должны этого допустить. Вторая волна десанта будет с рассветом, их будут направлять к нам по мере появления резервов.
— Черт, так у нас нет резервов?
Подполковник недоумевающе посмотрел на спецназовца:
— А ты этого еще не понял? В Кэмп Леджуне все носятся так, как будто им задницу подпалили. Все снабжение — только самолетами, работает воздушный мост.
— А суда?
— Сейчас направляются сюда, все, какие только у нас есть. Но многие — только вышли с Окинавы и тому подобных мест.
— Черт, черт, черт… Кто только придумал этот идиотизм…
— И не говори. Но я чертовски вам благодарен, что мне пришлось высаживать людей на плацдарм, а не под огнем этих фанатичных ублюдков. С меня причитается.
— Пустяки…
Рванула новая мина….
— Сэр, вас по связи. Ястреб.
Подполковник послушал рацию, потом протянул ее Кэмпу:
— Это вас, офицер…
— Тот самолет, который поддерживал нас, — ублюдки сбили его.
— Мать…
— Да, сбили. Они доложили, что совершают жесткую посадку в болотистой местности примерно в паре кликов отсюда. Посадка не должна быть особенно жесткой, учитывая состояние почвы, тем более что «С130» может эксплуатироваться с грунтовых аэродромов. Связи с ними нет — но нужно, чтобы кто-то пробился к ним и обезопасил место падения. Командование не может допустить, чтобы самолет и экипаж этого самолета попали в руки к противнику. Это недопустимо.
Кэмп оглядел свой потрепанный отряд. Он сократился едва ли не наполовину — за счет тех, кто был либо убит, либо ранен настолько тяжело, что дальше продолжать бой не мог. Остатки его специального отряда сгрудились у подбитого, выведенного из строя иранского БТР типа «М113», в нем можно было спрятаться от мин и случайных пуль, если потесниться.
— Командование понимает, что мы после захвата плацдарма практически небоеспособны, ни мы, ни котики. Тем не менее экипаж надо вытаскивать, пока иранцы не сообразили, что к чему, и не занялись ими всерьез. Это задача для нас, котики пойдут соседней тропой.
Кэмп оглядел свое воинство.
— Кто не готов?
Морские пехотинцы переглянулись. Потом один из них, парень с восточного побережья по прозвищу Ворона высказался за всех:
— Мы готовы, сэр. Мы сделаем. Только прикажите.
— Подходим. Зона высадки по фронту от нас.
— Есть.
— Обработать? — спросил ганнер, целясь из автоматического гранатомета по темному болотистому берегу.
— Не надо. Просто контролируй. Немец, на прием.
— Берег чист, сэр. Ноль-контакт.
— Принял.
Плывущая по воде вперемешку с грязью стальная корова уткнулась во что-то, напоминающее берег
