Рейгана» стоял роскошный стол, за которым сам Рейган работал, будучи губернатором Калифорнии, а кабинет был отделан под Красный кабинет, в котором Рейган частенько работал вместо полагающегося президенту Овального. Вице-адмирал считал эту обстановку омерзительной, но работать приходилось здесь, потому что больше было негде. От стенки до стенки в этой каюте было двадцать два шага, и вице-адмирал знал это уже наизусть.
Напротив него в кресле растянулся молодой капитан Ник Малдини, тоже итальянец, один из немногих людей, пользующихся доверием подозрительного вице-адмирала. Капитан Мальдини относился к управлению военно-морской разведки и координировал разведку в акватории Персидского залива для ликвидации москитных сил Ирана и обеспечения свободного мореплавания. В его задачу входил также поиск прибрежных укрытий малых подводных лодок Ирана — то есть в его зону ответственности входило также побережье и все порты.
— Черт, как эти ублюдки могли про…ть такое?! — Адмирал, как всегда, не стеснялся в выражениях. — Эти хаджи могли поднять нас на воздух!
— Сэр, у нас были данные о некоторых экспериментах в этой области.
Адмирал резко остановился, так резко, что чуть не упал.
— Так какого же хрена вы молчали об этом, капитан?!
— Сэр, у нас не было ни единого подтверждения.
— Похоже, сейчас оно у нас есть. Вы уверены, что сейчас какой-нибудь хаджи не буксирует заряд на погружаемом плотике в нашем направлении? Там, — адмирал показал на стену с фотографиями, имея в виду берег, — найдется миллион желающих стать шахидами, подохнуть, только чтобы поджарить нам задницы…
— Сэр, информации не было…
Вице-адмирал раздраженно махнул рукой, взялся за телефон:
— Это Галеано говорит. Что там у вас, вы разобрались с этим дерьмом? Черт, ну хорошо, давайте босса… Это адмирал Галеано. Что-то есть? Хорошо, поднимайтесь, поднимайтесь. Черт бы все побрал…
Через несколько минут в капитанской каюте появился реакторный босс — низенький, почти квадрантный Том Дженкис, гениальный механик и специалист по любым механизмам. Глядя на его грубые, мясистые пальцы, трудно было поверить, что он способен починить механические часы, но членам команды он их чинил не раз.
— Сэр!
— Без этого. Докладывайте, что у вас, и нормальным языком.
— Мы проверили устройство дозиметром, вскрыли транспортную капсулу — или то, что считали транспортной капсулой. Дальше я лезть не решился, нужно ждать специалистов министерства энергетики или группы обеспечения ядерной безопасности.
— Специалисты из Минэнерго уже на Кипре, «Треска» за ними вылетела. С чем мы имеем дело?
— Сэр, я не могу давать заключения…
— Черт, Дженкинс, мне не до плясок.
— Сэр, я полагаю, мы имеем с ядерным взрывным устройством мощностью несколько килотонн, первоначально изготовленным в виде ранцевого ядерного фугаса, а потом переделанного в морскую ядерную мину. Мы считаем, что это устройство действующее, это не макет и не пустышка, набитая отработанным реакторным топливом.
Слово «шиболет»[66] было произнесено, и в каюте повисло тяжелое молчание.
— Мы сидим на атомной бомбе? — наконец сказал вице-адмирал. — Она не взорвется? Что касается меня, то я хотел бы дожить до ужина.
— Не думаю, что она взорвется, сэр. Мы не установили никакой активности и считаем, что ее просто не поставили на боевой взвод. Не успели.
— А утечка радиации?
— Есть, но небольшая, сэр. Мы с ней справляемся.
Вице-адмирал понял, что надо звонить в Вашингтон, снял трубку спутникового терминала закрытой связи. По правилам надо было идти в радиорубку, только там могут обеспечить связь соответствующего уровня секретности, но он решил просто позвонить кое-кому в Вашингтоне и предупредить заранее, чтобы он знал, как ему быть, и готовился что-то предпринимать. Это был адмирал Ван Баскирк, под началом которого вице-адмиралу довелось служить, сейчас он был заместителем председателя Объединенного комитета начальников штабов.
Трубку в Вашингтоне, несмотря на неподходящее время дня, взяли быстро…
— Сэр, это Галеано, — представился вице-адмирал.
— Джей, рад тебя слышать. На меня насели сверху, требуют информации…
— Информация есть, сэр. Но, думаю, она не понравится верхам. Сэр, мы подтверждаем «Сломанную стрелу». Красный уровень угрозы.
Через несколько часов части морской пехоты США, уже пробившие оборону иранцев на юге и готовые развивать успех в направлении города Бендер-Аббас, неожиданно получили приказ остановиться и занять оборону, тот же самый приказ получили подразделения, готовящиеся к броску со стороны Афганистана. Причин этого так никто никогда и не узнает.
Ретроспектива
12 ноября 2001 года
Дорога на Кандагар
Пакистан стал презервативом, который был нужен американцам для того, чтобы войти в Афганистан. Мы выполнили свою задачу, и они думают, что нас можно просто спустить в унитаз.
Мало кто помнит те дни, мало кто помнит, как все начиналось. Китайская мудрость гласит — дорога в тысячу ли начинается с первого шага.
Движение Талибан, образованное в девяносто четвертом году, познало все — девятого сентября двухтысячного года, когда двое братьев стали шахидами (Иншалла!), но забрали с собой на тот свет ненавистного Пандшерского льва, Ахмад Шаха Масуда, они были в шаге от победы, еще был месяц… да что там месяц — нескольких дней хватило бы для того, чтобы так называемый Северный альянс, конгломерат националистов с севера страны, развалился бы под ударами талибской армии. Их армия, армия Аллаха, тогда вышла бы к бывшей советской границе, а на той стороне — тот же самый народ, верящий в Аллаха и стонущий под игом тагутской власти. Вместо этого — к концу две тысячи первого года от их движения осталось хорошо если тысяча человек.
Первая оперативная группа американских сил высадилась в Афганистане двадцать четвертого сентября две тысячи первого года. Эта группа носила кодовое название Jawbreaker и состояла из восьми человек, ни один из которых не служил в американской армии — все они были сотрудниками SAD — Special Activity Division и CTC–Counter Terrorism Center. Они вылетели ночью на русском вертолете «Ми-17», зафрахтованном ЦРУ США, с аэродрома Хандабад в Узбекистане и совершили успешную ночную посадку в Пандшерской долине. При них были средства связи и три миллиона долларов в стодолларовых чистых купюрах, которые они несли для подарка местным лидерам моджахедов. Когда настало утро — они встретили отряд моджахедов и попросили отвести их к командованию, сильно деморализованному после гибели Ахмад Шаха. Моджахеды выполнили их просьбу, в ставке Масуда они раздали бывшим его генералам (в частности, его преемнику генералу Фахим Хану) все три миллиона долларов и объяснили, что теперь США будет воевать с талибами и желает получить их помощь. За эту помощь будет щедро заплачено, кроме того,
