всем этом, в этих диких, бессмысленных атаках, потрясающих своей жестокостью? И время-то как выбрано — если бы атаковали чуть попозже, в башнях было бы намного больше людей, покупателей, посетителей, многие просто не успели дойти.
В общем и целом — совершенно бессмысленная и дикая история.
Одиннадцатого же бригадир Шариф, нарушая правила безопасности, позвонил в Пешавар, где находилась основная, курирующая это направление станция ИСИ. Там ему не смогли ответить ничего внятного, все были в шоке.
Двенадцатого бригадира Шарифа вызвали в Кабул. Одного…
На летном поле кабульского аэропорта он увидел большой «С-130» без опознавательных знаков, но охранявшийся пакистанскими солдатами — бойцами «придворной» сто одиннадцатой бригады. Этот самолет он знал — его использовали для перевозок в интересах талибов, в основном доставляли оружие. Он предъявил свое удостоверение, настоящее удостоверение, — и бойцы расступились, пропуская его в самолет.
В самолете был человек, которого можно было назвать одним из наиболее влиятельных спецслужбистов Пакистана, бывший министр внутренних дел Насрулла Бабар. Генерал Бабар был серым от усталости и страха, глаза красные, как у кролика. Но бригадир удивился — он готов был увидеть здесь совсем другого человека.
— Где генерал Гуль? — спросил он.
— Его нет в стране. На него было совершено покушение.
— Вот как? — удивился Шариф.
— Да, в Дубае. Ему едва удалось уйти.
— МОССАД?
— Если бы… Садись…
Шариф осторожно присел рядом, на алюминиевое сиденье десантного отсека.
— Понял, что произошло? — спросил Бабар.
— Они предали нас?
— Да… Они предали нас. За всем этим стоит Мукхабаррат. Они снюхались с американцами еще тогда, когда мы воевали против Советов. Тогда они тоже воевали чужими руками.
— Мы взяли у них деньги, — сказал Шариф.
— Да. Они купили нас, — подтвердил Бабар — а потом продали. Их мало интересует ислам, джихад — они хотят власти. Они — самые страшные из тагутов. Они те, кто ходят в мечеть, а выходя, предают верующих, бросая их на погибель.
Еще не поняли? Деньги всегда конвертируются во власть. А у саудовских шейхов, у королевской семьи, которая состояла из пяти тысяч человек, — много, очень много денег. И много власти — в своей стране. А им хотелось власти во всем мусульманском мире. А может быть, и власти во всем мире. Без приставки «мусульманский».
Первым делом они стравили США и СССР. Когда-то давно они присоединились к нефтяному эмбарго США, но это было давно, теперь они вели себя умнее. СССР казался слабее — его опрокинули в первую очередь, войдя в сговор с США, обрушив цены на нефть и создав в Пакистане рассадник террора. Американцы сами помогли им выковать меч, который их убьет. СССР они опрокинули не только потому, что он казался слабее, но и потому, что в его составе было несколько мусульманских республик. Отторгни их от целого — и через пару-тройку десятков лет там будет второй, третий… десятый Афганистан. А американцам было все равно, они думают не на годы, они думают о ближайших президентских выборах. Идиоты, что с них взять. Переростки и идиоты.
Когда рухнул СССР — это была первая их победа. Когда рухнула Югославия — вторая, впервые со времен распада Османской империи им удалось создать агрессивные мусульманские анклавы в Европе. Европейцы приняли беженцев из Албании, из Косово — даже не подозревая, что среди этих беженцев были подготовленные террористы, ждущие своего часа. Экстремисты ехали и просто беженцами, Европа принимала всех, кормила за свой счет. Ничем, кроме гибели доброй старой Европы, в перспективе это закончиться не могло.
А теперь — это. Американцы не смогут не прийти в Афганистан, они сделают это хотя бы для того, чтобы оставаться самими собой. В Афганистане — храбрые люди, но неправильные мусульмане, тут всегда воевали за «землю, золото и женщин», за Афганистан — и только потом за Аллаха. В шестидесятые- семидесятые годы на улицах афганской столицы обкурившегося американца — хиппи, приехавшего сюда на бесплатную коноплю, можно было встретить чаще, чем женщину в парандже. И в Пакистане — тоже неправильные мусульмане, потому что они не ваххабиты, и в Ираке неправильные мусульмане, и в Иране неправильные мусульмане, потом что они шииты, и в Узбекистане, — мусульмане неправильные везде, где они не ваххабиты. Поэтому их не жалко бросить под каток американской военной машины, пусть мучаются… надо больше мучеников, потому что пример каждого мученика породит десятки бойцов джихада. И сами американцы ослабнут, изверятся, истекут кровью в этих безумных и бессмысленных войнах, в войнах с самой историей. Когда же это произойдет — ваххабизм утвердится сначала на всем Востоке как единственная религия, религия воинов и защитников ислама. Потом они поработят всю Среднюю Азию, Кавказ и Пакистан, и получится государство численностью до миллиарда человек. Потом они раздавят Израиль, или стравят его с кем-нибудь. Потом они нападут на Россию… да даже нападать не стоит, со временем все больше и больше людей станут переходить там в ислам, единственную чистую религию. А потом они заполучат ядерное оружие и ударят по США. И ничто не остановит их на пути к совершенству таухида во всем мире.[69]
Но самое главное — американцы никогда не посмеют обвинить их в чем-либо. Никогда! Потому что они — главные спонсоры всех американских политиков на протяжении последних тридцати лет. Главные поставщики нефти в страну. Одни из основных покупателей вооружений. Признать, что именно сауды сотворили такое — значит отправить в политическое небытие весь политический бомонд США и лишиться основных заказчиков вооружений. Это — политическое самоубийство для самих США, это все равно что снять штаны перед всем народом.
Афганистан — разменная монета в игре, его не жалко, — пусть США бомбят его, вторгаются. И их всех они отдадут на погибель. Не жалко и Пакистан — как-то раз они уже обращались к ним, к военным, контролирующим Пакистан, просили продать за любые деньги ядерное оружие, технологии его производства, но получили отказ. Значит, Пакистан тоже можно разменять, а потом, когда народ взбунтуется, когда к власти придут ваххабиты, вот только тогда он станет нужным в этой игре. Пакистан. Земля чистых…
— Что мы будем делать?
— Генерал принял решение. Мы должны сломать их игру. Нельзя допустить, чтобы нами расплатились, как монетой в дукане.
— Афганистан?
— Его придется сдать.
Бригадир не сказал — это моя страна. Но подумал.
— Мы в шаге от победы.
Генерал Бабар похлопал его по плечу.
— Эти подлые негодяи в своих дворцах расплатятся. Дай только срок…
— Талибан?
— Все придется бросить. Мы не можем найти этого ублюдка, он всегда работал на них. Аллах да покарает его за его черную душу.
Про кого речь — было понятно и дураку. Усама бен Ладен.
— Мой приказ.
— Эвакуироваться. Собирать всех своих людей. Вероятно, придется провести чистку в службе, чтобы успокоить американцев. Наши люди уже подыскивают временное прикрытие для таких, как ты и я.
Бригадир Шариф упрямо набычился:
— Я останусь здесь.
