не рассказал афганцам, что произошло 9/11 и почему мы вторглись туда.[75] Наконец, Иран лишился кропотливо, годами и даже десятилетиями нарабатываемого национального ядерного комплекса, почти всех достижений по ядерному проекту — но при этом приобрел невиданное сплочение общества, десятки и сотни тысяч фанатиков, готовых на любое безумие, и тайную поддержку некоторых держав, которые имели собственные планы насчет будущего мироустройства, и которым ослабление Ирана одновременно с дальнейшим ослаблением США были весьма кстати.
Все понимали, что рано или поздно будет новая война. И в ней несколькими турами бомбардировочных вылетов уже не обойдешься…
Сидевший за рулем бронемашины «тюлень» ловко свернул в проезд, огражденный поставленными в три ряда контейнерами и накрытый сверху крупноячеистой сеткой из стальных тросов в два слоя — и затормозил. Из одного из контейнеров, где была прорезано что-то вроде люка, на него смотрело дуло короткоствольной крупнокалиберной снайперской винтовки.
Водитель поднял люк — стекла здесь были бронированные, не опускались, помахал рукой:
— Это всего лишь я! Хочу встать на якорь.
С позиции, прикрывавшей вход в пещеру Аладдина, отсигналили фонариком — проезжай…
Поворот, резкий, на девяносто градусов — и они на месте. В лабиринте, где и обитали американские морские спецназовцы в то время, когда они были не на задании и не на кораблях. Называлось все это — объект «Минотавр». Это и впрямь было похоже на лабиринт, однако выходы из него были, и не один, и морские спецназовцы знали все их так хорошо, что могли найти и с закрытыми глазами…
Припарковав свое транспортное средство на импровизированной стоянке, морские спецназовцы направились по своим делам: кто-то в оперативный центр, кто-то в кубрик, представляющий собой один или несколько морских контейнеров. Каждый выполнял свою программу подготовки к этому походу.
Главный старшина Перри зашел в командный центр, представлявший собой дикое сочетание проржавленных от старости стенок морских сорокафутовых контейнеров и электронного великолепия голографического планшета, на котором отражалась обстановка в секторе. Одного взгляда хватило понять, что пока ничего серьезного.
— Сэр! — молодой моряк на входе вытянулся, отдавая честь. Главного старшину здесь очень уважали…
— Коммандер…
Коммандер Нут, старший оперативный дежурный сектора на эту смену, оторвался от разглядывания планшета, пожал руку:
— Главстаршина Перри….
— Есть что-то новенькое?
— Пока нет. Есть какая-то активность в районе Джей-Харка, я послал туда беспилотник. Если эти ублюдки что-то задумали — он поджарит им задницы.
Главстаршина нахмурился. Неприятности на острове Джазирех-и-Харк, который склонные к сокращению сложных слов американцы называли просто Джей-Харк, сулили неприятности на всем маршруте. Это могли быть просто наблюдатели, которые хотели проследить за составом каравана, но могли быть и ракетчики с ПЗРК, готовящиеся сбить зазевавшийся флотский вертолет. То, что им самим уже не уйти, чертовых персов волнует в самой минимальной степени: просто удивительно, сколько ублюдков готовы отдать свою жизнь в обмен на жизнь даже одного американца. И даже жизни десяти персов за жизнь одного американца…
— А говорите, нет активности, коммандер.
— К тому времени, когда вы ляжете на курс, я уже буду знать, что там происходит. При необходимости — «Молоты» там основательно все проутюжат.
— Идем на «Индепенденсе»?
— Да, чертово корыто уже заждалось вас на рейде.
— Самое время…
В это же время морские спецназовцы, которых учили вообще-то совершать диверсии на суше и схватываться с советскими диверсантами в водной толще где-нибудь у Ньюпорт-Бич, готовились совершенно к другому.
Первым делом все, на ком было что-то гражданское, переоделись в форму летных техников, простую и удобную, как раз подходящую для их миссии. Потом — надели специальные жилеты, они были сделаны так хитро, что совмещали в себе функции спасательного жилета, жилета разгрузочного и легкого бронежилета, такие жилеты производятся только для морской пехоты и для ВМФ. Потом начали проверять свое оружие…
То, чем они занимались, называлось «ближний воздушный патруль» и отрабатывалось еще в те благословенные времена, когда пираты водились южнее и представляли собой алюминиевые лодки, переполненные неграми с ржавыми автоматами и гранатометами. Охотились за ними с вертолетов, причем тяжелые снайперские винтовки использовались для того, чтобы стрелять не по неграм, а по двигателям этих проклятых лодок. Сейчас времена пришли совершенно другие — и потому воздушный патруль представлял собой вертолет «HH-70», специально переделанный для этих целей. Столкнувшись с «москитным» флотом иранцев, американцы поняли, что любимые ими «Миниганы» «М134» не могут на равных противодействовать пулеметам «ДШК», «КПВТ» и тем более двадцатитрехмиллиметровым русским зениткам, которые устанавливались и на земле, и на легких катерах. Просто не хватало ни мощности, ни веса залпа в секунду, каким огневая мощь мерилась раньше, — а именно мощности выстрела. Поэтому сейчас на части вертолетов воздушного патруля в качестве основного оружия была установлена французская двадцатимиллиметровая пушка Nexter, представлявшая собой модернизированную авиационную пушку, разработанную в Третьем рейхе, а на другой части в качестве основного использовался трехствольный пулемет «GAU-19» калибра 12,7. Этого тоже не хватало, поэтому спешно проходила испытания устанавливаемая на вертолет тридцатимиллиметровая пушка Bushmaster, которая была разработана еще в восьмидесятые для установки на треногу пулемета «М2» чтобы бороться с советскими БМП. Советские БМП давно уже не были угрозой — но новая пушка, способная на равных противостоять советским пушкам и пулеметам, нужна была конвойным силам флота как воздух.
Помимо пулеметчика — канонира по флотской терминологии и хэвиганнера по армейской — в состав патруля входили два снайпера. Один из них был вооружен винтовкой «Мк11mod1»[76] с глушителем и в основном работал по живой силе противника. Второй был вооружен SASR, special application sniper rifle, то есть той же «Barrett M107A1», и работал по легким катерам, по одиночным целям на островах и тому подобным целям. Помимо этого, каждый вертолет нес по четыре противотанковые ракеты Hellfire на внешних подвесках там, где раньше должны были подвешиваться торпеды и легкие противокорабельные ракеты. Нормальная вместимость этих подвесок, взятых от «AH64 Apache», была восемь ракет, но брали только четыре по причине перегруза. Восемь брали только тогда, когда твердо знали, что для них будут цели, в остальных случаях обходились четырьмя. Еще на вертолете была подвешена лазерная станция наведения ракет, потому что иначе подсвечивать было некому и большой короб тепловых ловушек на случай, если вертолет начнут обстреливать ракетами, наводимыми по тепловому следу. Вроде как то ли агенты ЦРУ, то ли морские пехотинцы грохнули в Иране фабрику, где производят эти дьявольские штуки, — но у иранцев они почему-то не переводились, на последних захваченных образцах указания на производителя не было вообще.
Джо достал из контейнера, в который он никогда не ленился убирать винтовку, когда она была не нужна, свою подругу калибра 50, начал ее разбирать, чтобы еще раз почистить, — настоящий стрелок никогда не упустит возможность почистить и обслужить свое оружие, тем более, когда рядом — зловонный, загаженный нефтью Персидский залив. Доведенные до отчаяния иранцы один раз попытались остановить караван, сбрасывая в Персидский залив сырую нефть и поджигая ее. Варвары, что с них взять. Варварам как следует вломила ударная авиагруппа с «Рональда Рейгана», но экологическая катастрофа уже произошла, плюс еще раздолбанные хранилища в Бендер-Аббасе. Точно так же, как проходившие службу во Вьетнаме до конца дней помнят запах сжигаемых фекалий — так проходившие службу здесь, наверное, до конца жизни будут помнить гнилой запах болот и разлитой нефти…
Винтовка, из которой стрелял Джо, была последней, самой усовершенствованной версии — «А1», да
