смотрела на него с легкостью и беспечностью, которой нужно было изо всех сил пытаться соответствовать.
Если ей было известно об этом эффекте, но Шторм это не показывала. Девушка с ним была столь умерена и спокойна, что казалось очевидным ее рассмотрение этой новой стадии в их отношениях, не упоминая не нескольких неделях, как говорила она…
Но будучи верной своему слову, девушка в любом случае не поднимала этот вопрос. Было очевидно, что она заинтересована, Вульф молчаливо принял сроки Шторм, когда он сделал шаг, чтобы встретить ее на полпути, и это было всей гарантией, в которой она нуждалась.
Вульф полностью знал об этой иронии. Он упрямо боролся против ее признания, и все же теперь, стал тем, кто нуждался в некотором заверении, кое-каком знаке или слове, которое ему сообщит, что она чувствовала больше, чем простое желание. Проблема была, так как это не было кое-что, в чем ему когда- либо приходилось нуждаться, и не имел понятия как спросить. Мужчина не знал, было ли у него право справится со своим нежеланием предоставить ей какие-нибудь гарантии.
— Ты жалеешь?
Повернул голову, Вульф посмотрел на нее. Девушка сидела на коленях возле него на кушетке, повернувшись к нему. Она ласкала Мишку, но маленький котик спустился с дивана и пошел, чтобы свернутся на стуле возле окна. Он и не думал, что очень понравиться кошке.
— Имеешь ввиду меня?
— Я сожалею, — улыбнулся ей мужчина.
Шторм немного покачала головой.
— Нет причин для сожаления. Но если есть кое-что, о чем ты хотел бы поговорить?
Поколебавшись, он, наконец, покачал головой. Его чувства были для него слишком новыми и незнакомыми, чтобы быть готовыми для близкого исследования.
— Нет, не возможно, — мужчина подошел к журнальному столику, где Шторм работала. Там быи разложены разные схемы и документы. — Ты взяла домой большую работу.
— Хорошо, хвастаясь. Я могу написать новую систему дней через десять или меньше, мне будет нужно довольно усердно работать. Все же, это моя собственная ошибка, — серьезно сказала Шторм.
Хмурясь, Вульф не согласился с этим:
— Если ты можете получить систему в любое время за следующие две недели или так, мы все еще будем перед нашим оригинальным списком.
— Хорошо, тогда я отменю уикенд, — быстро промолвила девушка. Она подняла руки к его плечам, исследуя пальцами твердость мускулов и костей, — Если получу лучшее предложение, которое имеется.
Руки Вульфа нашли ее крошечную талию, и как всегда, только прикоснувшись к ней, он больше ни о чем не мог думать.
— Какое лучшее предложением ты бы рассмотрела? — спросил мужчина, медленно привлекая к себе девушку.
— В зависимости от того, что ты хочешь, — шепнула ему Шторм, прямо перед тем, как ее губы встретили его.
Ранее Вульф содержал свое желание, напоминая себе, что девушка в первый раз испытывает страсть такого рода, ей нужна была поддержка, в которой она будет нуждаться физически, если не эмоционально — чтобы привыкнуть к нему. Но девушка однозначно дала понять, что в любом случае не была столь наивна, и что не имела никакого намерения стесняться или позволить ему сдерживаться для нее.
Она была удивительно нежна, свободна и щедра, когда Вульф, будучи далеко от способности сдержать себя, нес ее на руках к их кровати.
Уже было далеко за полночь, когда в освещенной лампой комнате, вновь стало тихо, и Шторм заснула в его руках. Как прежде, Вульф думал, что он, возможно, дремала, но недолгое время. Чувствуя себя восхитительно, он прислушался к дыханию девушки. Осторожно, чтобы не разбудить, мужчина погладил ее прекрасные волосы, спину, создавая кривую на ее бедре.
Вульф не мог сопротивляться всему, что касаться ее, и более или менее, перестал пробовать. Также прекратил себя убеждать, что его навязчивая с ней идея будет тем, что только некоторое время будет гореть раскалено добела, перед утиханием к пеплу. Эта правда была небольшой, растягивающей слова, зеленоглазой женщиной, с эротическим ртом и бесстрашным характером коснулась кое-чего в нем, что прежде никогда не затрагивалось. Ему не хотелось позволять ей добираться под его кожу, но Шторм, так или иначе, добралась. Он размышлял, что оказался прав, в том, что она была женщиной способной вырезать собственную марку на жизни человека. На его сердце.
Почувствовав на кровати движение, и что ее покидает теплое мужское тело, Шторм зашевелилась. Открыв один глаз, она увидела сияющее сквозь шторы солнце и снова его закрыла.
— О, Боже, это что, рассвет? — пробормотала девушка.
Устремившись назад к кровати, Вульф поцеловал ее щеку, а затем, когда она повернула к нему голову, прижался к ней губами.
— Не то чтобы рано, — сказал он ей, — почти восемь. Я собираюсь принять душ.
Перевернувшись на живот и спрятав наполовину под подушку свое лицо, Шторм приглушено простонала:
— Я нуждаюсь в большем количестве отдыха.
Услышав, что он смеется, она, не открывала глаз, пока не услышала, как заструился душ и подумала, что его утренний голос был немного хриплым и очень сексуальным.
Думать столь ранним утром для девушки было затруднительно, большая часть нее хотела обладать тем, что она нашла с Вульфом, но как всегда смысл собственной ответственности ополчился на нее. Шторм приподнялась на локтях и взглянула на дверь ванной, сквозь которую просачивался пар от душа. Девушка с надрывом вздохнула.
Потом Шторм придвинулась к краю кровати и села. Дотянувшись до телефона, девушка назвала знакомое число, и когда он ответил, сказала:
— Сюда больше не звони. Он бы заметил, если бы еще раз неправильно набрали номер. Я буду должна поддерживать с тобой контакт.
— Ты знаешь, то, что делаешь? — немного мрачно спросил голос.
На мгновение, он снова стал тихим, и когда снова заговорил, его прохладный голос был беспокойным:
— Что ты собираешься сделать, когда ему будет известна правда? Я его знаю, Шторм, и могу тебе сказать, злоупотребление доверием для него хуже, чем что-нибудь другое, что может быть. Вульф не будет легко прощать. Возможно никогда.
Шторм засмеялась:
— Я сама себя спрашиваю об этом в течение многих дней. Но… уже поздно, чтобы теперь повернуться назад.
Продолжая пристально смотреть на дверь ванной, девушка продолжила:
— Знаю. Но как я сказала, что поздно, чтобы вворачиваться назад. Однажды ты сказал, что у меня не было выбора., — она быстро задышала. — Вероятно, я буду с ним большую часть дня, и возможно также завтра, так что может, будет лучше, если я позвоню тебе в понедельник из музея.
— Хорошо, — спокойно сказал он.
Шторм тихо качаясь, сидела на краю кровати, ощущая в себе боль, которая, возможно, была ее сердцем. Ей потребовалось все усилие, чтобы не сказать Вульфу, что она его любит; только понимание того, что она не может ему это сказать, когда вокруг было столько лжи, держал ее от того, чтобы признаться ему.
Худшей ложью будет то, что Вульф заметит, когда, наконец, узнает правду. Ему тогда станет ясно, что часть ее работы должна отвлечь его подозрение, чтобы как можно дальше держать его подальше от установки новой компьютерной программы и Эйс Секьюрити.
Шторм не знала, сможет ли Вульф ей когда-либо верить. Если бы он знал ее достаточно хорошо… возможно. Если достаточно о ней заботился, чтобы простить злоупотребление доверием… возможно. Если понял ее причины… возможно.
Все, что девушка было точно известно, это то, что то время, что она провела с Вульфом было для нее
