Тем временем, к Лике несся чертенок со стакан воды, выплескивая ее в разные стороны. Анжелика уже протянула к нему руку, как заметила, что позади него появился еще один, и его хитрая морда не предвещала ничего хорошего. Так и оказалось. Первый чертенок успел сделать еще шаг прежде, чем второй наступил ему на хвост. Лика едва успела поймать стакан и убрать его в сторону, спасая от сцепившихся в драке чертенят. Рэмиэлю стоило сказать всего одно слово, как троица поспешила скрыться в другой комнате. Два раза пришлось повторять Баблу, который после первого замечания замер возле Паломы с высунутым языком, не желая от нее отходить даже под угрозой гнева своего хозяина. Рэмиэль произнес его имя, и чертенок, напоследок широко лизнув Палому по щеке, поспешил за остальными.
***
- Так чем обязаны такому неожиданному визиту? - спросила их Анжелика.
Палома решила промолчать, посчитав, что это не ее забота что-то объяснять. Рэмиэль стоял позади девушки, как ее немногословный страж. А Астарот, с того момента, как они сюда пришли, не отрывал от нее взгляда. И пусть этот взгляд был с виду беспристрастен, но Палома то знала, насколько демон падок до таких чистых девушек, так что наверняка сейчас давился от желания заполучить ее в свое пользование, и что вряд ли когда-нибудь произойдет.
- Могу ли я взглянуть на ту картину, где ты нарисовала Азазеля? - спросил Астарот.
- Дома у меня есть только ее репродукция.
- Это не важно.
- Хорошо, - согласилась Анжелика, поднимаясь с кресла.
Девушка пошла в соседнюю комнату, Рэмиэль зашагал за ней, а Астарот появился возле Паломы, протягивая ей руку, чтобы помочь встать. Он был столь галантен и вежлив, сколь бывал жесток и груб что проявляясь в нем по необъяснимым причинам. Если у людей все объяснялось сменой настроения, то у демонов неизвестно чем.
Когда они зашли в комнату, Анжелика уже достала фотоснимок, размером с картину, поставив его на тумбочку. Сама комната, похоже, служила мастерской, что особенно подчеркивали разноцветные пятна на стенах и потолке, очень уж смахивающие на следы чьих-то лап. Кроме того, здесь находился мольберт, на котором стояла прикрытая тканью картина, и прочие принадлежности опытного художника. Пройдя внутрь, Палома еще раз взглянула на репродукцию, где был изображен Азазель. Отблеск свечи, как единственное освещение, играло на глянце, перемещая по снимку свет и тени, и придавая ему живость, отчего Палома невольно поежилась. Даже не шестое, седьмое чувство, подсказывало ей, что в ее жизни произойдут кардинальные перемены, стоит только освободить этого Архангела. Как только она начинала гадать на него по картам Таро, так они словно срывались с цепи, пророча ей массу того, в чем она совершенно не нуждалась, особенно на закате своей жизни. Но ее мнение никто не спрашивал, да и по большому счету ей было наплевать даже не это. Астарот сказал, что будет рядом, а остальное не важно... впрочем, не важно было даже его присутствие. В конце концов, может этот Азазель просто перестанет ей сниться.
- Это действительно он, - хмыкнул Астарот, переводя взгляд на Анжелику. - И он нам нужен.
От его взгляда девушка вздрогнула так, что чуть не выронила стакан. Стоящий рядом с ней Рэмиэль обнял ее, привлекая спиной к своей груди. И это было бы трогательно, если бы не было таким печальным для обоих. Палома видела невооруженным взглядом, какое между ними витало напряжение, как словно бы искры меж двух противоположных зарядов, и как тьма со светом при их соприкосновении начинали клубиться, пытаясь поглотить друг друга. И это притяжение вполне может погубить обоих.
- И что требуется от меня? - не поняла Лика.
- Только Палома сможет его освободить. От тебя же нужно лишь твое присутствие, потому как только Чистая может проникнуть в его обитель, - ответил ей демон. - Она ключ, а ты ее проводник. Рэмиэль же может доставить вас обеих туда, где видит его Палома. Такой шанс дан ему и нам всего один раз, второго не будет, и глупо его упустить.
Анжелика посмотрела на картину, потом на Палому, а потом повернулась к Рэмиэлю.
- Я сделаю так, как ты мне посоветуешь.
- Я не лучший советчик для тебя, - ответил ей Архангел. - Делай так, как подсказывает сердце.
Анжелика снова посмотрела на картину, а потом уверенно ответила:
- Я готова сделать все, что в моих силах.
Палома вздохнула, окончательно смирившись с неизбежным.
- Прекрасно, - протянул Астарот. - Тогда, жду вас обратно вместе с Азазелем.
Рэмиэля отстранился от Анжелики и сбросил с себя плащ, откидывая на пол, и куда тут же крадучись поспешил один и демонят. Схватив лапой плащ, он поторопился так же незаметно выскочить из комнаты. Но когда протаскивал одежду возле мольберта, она зацепилась пуговицей за набросок картины, который стояла на полу возле него, и холст рухнул вниз. С испугу демоненок пискнул, подпрыгивая на месте, и юркнул из комнаты, вызывая на лице Паломы некое подобие улыбки.
- Так мы отправляемся сейчас? - взволнованно спросила девушка, поднимая свою картину.
- Нет, давай еще подождем, пока я не отойду в иной мир, - съязвила Палома, доставая сигареты. - Я надеюсь, никто не возражает, если я покурю перед дальней дорогой? Считайте это моим предсмертным желанием.
Не дожидаясь чьего-то ответа, Палома закурила. Мужчины лишь переглянулись и промолчали. Ничего не сказала и хозяйка квартиры.
- Кстати, пока не забыла, хотела поделиться с тобой своим мнением, Анжелика, если ты не против.
- Нет, не против.
Палома выпустила изо рта дым и озвучила свои мысли.
- Дело в том, что если ты умрешь чистой, то попадешь в Рай, если же совершишь смертный грех и умрешь не раскаявшейся и не прощенной, то для твоей души будет совсем иная дорога. Так вот, я бы на твоем месте согрешила, потому что он, - сказала Палома, показывая пальцем на Рэмиэля, - этого стоит. Но я никогда и никому не пожелаю того, что довелось испытать, увидеть и познать мне.
- Я понимаю, спасибо, - ответила ей Анжелика.
Палома затушила бычок в стаканчике с грязной водой, поправила юбку и шагнула к Рэмиэлю, который обнимал девушку.
- Вот теперь я готова.
Не церемонясь, Палома обняла Архангела за талию, открывая для него свое сознание, в которое устремился его прозорливый и темный взгляд. Ей всего лишь нужно было поделить с ним своим знанием на грани обычной интуиции. Место заточения Азазеля невозможно было указать на карте, нужно было чувствовать, где оно находится. За спиной Рэмиэля зашелестели крылья, и, притянув к себе обеих девушек, он шагнул вперед. Тьма сгустилась, кажется, мгновенно заполняя собой и легкие, словно бы они нырнули в нее как в темную воду, и так же резко схлынула, выталкивая их в промозглую сырость. Первый вдох, и обе девушки сразу же закашляли. Воздух был отвратительный, и все-таки более-менее пригодный для дыхания. Но куда они попали, разглядеть было невозможно, потому что перед глазами стояла одна чернота.
- Не знаю, как вы, а я ничего не вижу, - произнесла Палома.
Взяв ее за руку, Рэмиэль вложил в нее ладонь Анжелики и попросил обеих:
- Постойте тут.
Но Палома резко отдернула руку, когда почувствовала жжение от этого прикосновения, так что даже перехватило дыхание.
- Вообще-то, я просила этого не делать, - напомнила ей Палома.
- Прости, у меня это непроизвольно выходит, - отозвалась рядом Анжелика в свое оправдание.
Палома фыркнула.
- Вроде такая безобидная, а такая опасная. Теперь я не удивляюсь, почему на тебя охотится весь Ад.
Неожиданно, ее ослепил свет. Палома прищурилась, а когда распахнула глаза, то увидела, что они находятся в небольшой пещере. В центре стоял вытянутый прямоугольный камень, и на нем каменная чаша, в которой полыхал яркий огонь, разбрасывая свет и тени по всей пещере. Здесь не было входа и выхода,
