Пушка очень подходила мне, добротная и удобная, как и все оружие, которое я выбирала до этого. Думаю, эта способность как-то закодирована в моей
Я продолжала ехать в сторону аббатства, преодолевая тысячи защитных заклинаний.
Ровена, разумеется, продолжала загружать свою свору, заставляя их чертить защитные руны и тому подобную ерунду. Конечно, они должны быть загружены под завязку, чтобы у них не оставалось времени взбунтоваться, что, по-моему, они должны были сделать еще черт знает когда. Ну, скажем, до того, как пропала эта идиотская Темная Книга, из-за которой началась эта идиотская война, и все только потому, что кое-кто попросту проморгал эту книгу.
О да, у меня было несколько камешков в огород не-такой-уж-Грандмистрис.
Я припарковала свой Ровер напротив каменной крепости аббатства, вышла и закрыла его – это был мой трофей, и никто не заберет его – и зашагала к дверям. Рюкзак и МакНимб остались в машине, но пушку я прихватила с собой. Вообще-то я была несколько удивлена, что старуха не встречает меня у входа, со скрещенными на груди руками, напялив очки на нос, и не мечет громы и молнии своими сине-голубыми глазами, окруженная оркестром
Честно говоря, мне плевать.
Дверь была закрыта. Я пальнула пару раз из моей новой любимой игрушки и вышибла ее.
Холл был пуст. Неужели не ждали? Я двинулась через холл. Одна за другой были преодолены защитные руны, которые должны были сработать. Я нахмурилась. Или я их вырубила?
Если сейчас я прошла сквозь их защиту, могло ли случиться так, что я не задела ее? Для этого, конечно, надо быть очень проворной. Но на всякий случай я выпустила автоматную очередь. Уверена, это встревожит хоть кого-то из них.
Атака была внезапной, словно из ниоткуда, меня как будто размазала кирпичная стена, и я свалилась на задницу, в третий раз за день. Это начинало надоедать. Нападавший пытался вырвать мою пушку и одновременно крушил меня боксерскими ударами.
Наконец, в поле зрения показалось лицо, я вгляделась и ахнула, и она ахнула, и, прекратив мутузить меня, сгребла в объятьях так сильно, что мне показалось, мой позвоночник вот-вот треснет.
– Мак! – Заорала Дэни. – Ты вернулась!
Я засмеялась и расслабилась. Люблю эту малышку.
– Я уже говорила тебе, что ты стерва, Дэни?
Она скатилась с меня и вскочила на ноги:
– Не-а. Никогда! Я бы точно запомнила. Но ты можешь сказать это еще раз, если хочешь. Можешь рассказать об этом всем, я не обижусь. – Кошачьи глаза сияли на ее девичьем лице.
– Ты та еще стерва, Дэни!
Я встала и повесила свой автомат за плечо. Мы стояли и улыбались, счастливые от того, что видим друг друга. А потом одновременно затараторили:
– Ты в порядке, Мак?
– Что с тобой стряслось, Дэни?
– Ты первая, – сказала она и смерила меня восхищенным взглядом. – Чувиха, ты выглядишь отпадно! Клевый прикид. Чем ты занималась? Штанги таскала или типа того?
Я покраснела и закатила глаза, злясь на себя. Ношу за плечами автомат и при этом краснею? Надо что-то с этим делать. Быстро.
– Чувиха! – продолжала Дэни, глядя на меня с недоверием. – С Бэрронсом? Ты занималась сексом все это время? Именно так он вернул тебя из Нимфоленда? Я с ума сходила, когда ты не вернулась назад. Наверное, не стоило, просто не могла найти тебя нигде. Куда он тебя утащил? Я рыскала по всему Дублину в поисках тебя, ну, как только у меня появлялся шанс ускользнуть от радара Ро. Получалось, правда, нечасто.
Я расслышала сожаление в ее голосе, но она тут же просияла:
– Ты должна рассказать мне все! Абсолютно все!
Я сморщила нос:
– Откуда взялась эта «чувиха» в твоем лексиконе?
– Разве я говорю теперь не так, как ты? Мне пришлось пересмотреть все американские фильмы, я практиковалась!
– А мне больше нравилось, когда ты через слово материлась, и я не собираюсь ничего тебе рассказывать, ни сегодня, ни когда бы то ни было вообще. Все, что тебе требуется знать, – я сейчас в порядке. Я вернулась.
– У тебя был секс с Бэрронсом, и ты ничегошеньки мне не расскажешь? – Она была ошарашена. – Ничего? Ни одной крошечной, малюсенькой детальки?
О, Боже, ЭТИ подростки... Ну что прикажете с ней делать?
– Ничего и никогда!
– Ты отстой!
Я рассмеялась.
– Я тоже люблю тебя, Дэни!
Она захныкала:
– Я спасла тебя!
– Это большое дело, и я должна тебе по-крупному!
– Ты можешь отплатить мне, рассказав о сексе...
– Если ты и впрямь пересмотрела все эти фильмы, детка, то с тебя хватит, с головой.
– Они все не о... ну ты понимаешь... не о
Я присмотрелась повнимательнее. Она стояла, даже не дыша. Куда девалось все ее озорство? Крутая Дэни, шпана Дэни, выглядела так, словно у нее сейчас подогнутся коленки. Мне даже гадать не пришлось:
– Ты втрескалась в Бэрронса? Я думала, ты сходишь с ума по В’лейну.
– По нему тоже, но когда Бэрронс пришел сюда за тобой, чувиха, жаль ты не видела, как он на тебя смотрел!
– Я не чувиха, проехали уже!
Я не собиралась спрашивать...
– Так как же он смотрел на меня?
– Как будто у него день рождения, а ты его именинный торт!
Ну, во всяком случае, этот он не размазал по потолку. Кажется, на этот раз Бэрронс не только получил свой торт, но и съел его...
Меня передернуло. Я категорически отказываюсь развивать эту метафору. Мне всегда было сложно разобраться с мыслями о Бэрронсе, а особенно в случае, когда речь идет о Бэрронсе и поедании торта...
Позже я, возможно, расспрошу Дэни о тех событиях в аббатстве, а сейчас...
– Моя очередь. Что с тобой стряслось?
Все видимые участки кожи этой рыжей девчонки были покрыты синяками. Хуже всего выглядели предплечья, два пальца в лубках, один глаз практически закрыт из-за гематомы, отливавшей всеми оттенками синего, губа рассечена, а на щеках расцветали желто-фиолетовые заживающие фингалы.
Она осмотрелась вокруг с нетерпением.
Я отреагировала немедленно:
– Что? Кто-то идет?
– Здесь теперь ни в чем нельзя быть уверенной, – ответила она и оглянулась опять.
Вообще-то в холле было пусто, но она все же заговорила тише:
– Я пыталась проникнуть в закрытые библиотеки. Как видишь... не вышло.
– Ты что, пыталась проломить дверь на большой скорости?
