Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса

3 Синяя Улитка, поющий карлик, переваливался перед ним с ноги на ногу, раскладывая связки на коврике подношений. Он заговорил своим голосом вундеркинда:

Все мы, кто под ним, слышим:
Наш ваятель,
Наш прародитель,
Наш лепщик, упокоитель
2 Драгоценный Череп
Хочет говорить с нами.
Мы, что под ним,
Слушаем,
Мы ждем, преклоняя колена,
Мы само внимание.

2 Драгоценный Череп изрек:

Я един обращаюсь ко многим рядом со мной.

И все, кроме меня, ответили:

Мы, которые под тобой, отвечаем тебе, который над нами.

Тогда бакаб вопросил:

Вы примете этот дар,
Возьмете это бремя?

Голос его звучал не громче других, но, казалось, проникал дальше и эхом возвращался от склонов невидимых утесов. Я знал, что он выдающийся оратор, но только теперь понял почему.

Последовала пауза, в течение которой кровные разглядывали меня. Я смотрел на них. Установить и удерживать глазной контакт здесь было сродни боевому искусству. Если ты делал это, то тем самым выражал свою готовность к схватке. Гарпии пялились на меня. В их числе Хун Шок и его младший брат 2 Рука — первый и второй защитники в хипбольной команде, сидевшие друг подле друга на правом конце цепочки. Именно они нашли меня во время оленьей охоты. Братья, не считая еще двоих человек в караване, имели общее представление о том, что прежний Чакал стал кем-то другим. Другие видели его в игре, но никогда — вблизи, и никто из них, судя по всему, ничего не подозревал. Третий в ряду старик звался 18 Мертвый Дождь. Круглолицый, гладкокожий и явно добродушный человек, он состоял при караване хранителем тяжестей, иными словами, главным бухгалтером. Его сосед — невысокий, худощавый, с глазами навыкате и обезьяньими метками, — конечно, вспоминатель, но не тот, которого я видел в пещере. Крайнее место слева занимал жилистый дядька с глубоко сидящими глазками и выдубленной солнцем кожей, 12 Кайман, брат мужа племянницы 2ДЧ, носивший титул хранителя длинных вещей (что означало «мастер боя», военачальник), нохучил (ротный). Его уродливые зубы косо выпирали наружу, а из двух шишек на плече торчали осколки кремня. На боках у него остались памятные татуировки в честь высокопоставленного брата, убитого во время налета на Мотул. Ходили слухи, что 12 Кайман может видеть в кромешной тьме, потому что он внук барсука. Он был самым старым в группе. Присутствовал здесь и менее важный кровный в жреческой раскраске, Хун Аат, или попросту Аат, «Пенис», помощник 3 Синей Улитки и четвертый человек, знавший о том, что случилось с Чакалом. Он являлся нашим церемониймейстером и официальным солнцескладывателем. Интересно, насколько хорошо разбирается он в игре? Возможно, похуже 7 Шипа. Господи боже мой, настоящая шайка лузеров. Ну ладно, чего там… Черт, мгновение тишины что-то затягивается, а? Должно быть, они сейчас подойдут и начнут меня ощупывать, что-нибудь им не понравится, и мне скажут: ты нам не подходишь. Нет, вся эта затея никуда не годится. Черт, черт и…

Внезапно кровные положили правые руки на левые плечи в долгом приветствии и заговорили чуть ли не хором:

Мы, которые ниже тебя,
Не заслуживаем этого дара,
Но мы будем холить его,
Будем присматривать за ним.

Слава богу, подумал я. Хорошо хоть с этим мы разобрались.

2 Драгоценный Череп, пристально глядя на меня, дал такой наказ:

Итак, теперь это
Твои старшие братья,
Твои младшие братья.

Следуй за ними, служи им,
Не давай слабины, не опозорь меня.

Я ответил:

Я, который под тобой,
Пройду их испытания.

Бакаб объявил:

Ты принят. Мы закончили.

Я встал и повернулся на триста шестьдесят градусов против часовой стрелки, отдав должное уважение каждому из пяти направлений, а потом присел на корточки и положил ладони на лоб, подчиняясь своей семье. Хранитель длинных вещей подошел ко мне первым и вручил трубку для духовой стрельбы. Спасибо, как раз мой размерчик. Затем я получил свежий, пахнущий мятой походный ви’каль — плащ из