старичка – «богоносного хрена».
Тем не менее уже в советское время миф возродился и живет до сих пор. Писатели-славянофилы верят в избранность русского народа, ходя сомнения возникают даже у В. Г. Распутина: ему порою кажется что в народе состоялся «праздник дьявола». Писатель уточняет: «Я говорю сейчас не о народе и его мировоззрении, не о народе, а о населении. Потому что глянешь, что делается вокруг, и это действует так угнетающе, что уж не хочется ничего делать». Комментарий Померанца: «Народ как население приводит Распутина в отчаяние, но он сохраняет веру в народ как мистическую сущность. Примерно как у Гоголя: население – это Чичиков, Ноздрев, Собакевич; а народ – птица-тройка». Не обойтись без взгляда в глубину веков.
Концепция богоизбранности Руси возникла еще в XIV веке, усилилась в XV веке, после падения Византии. Полагая, что наделена единственно правильным религиозным учением, Россия намеревалась исполнить уникальную историческую роль и конечной своей целью считала спасение всего мира. Русский народ, «носящий Бога в себе», ощущал себя жителем Святой Руси – заповедника святости в этом грешном мире.
Тютчев писал:
Впрочем, и Чаадаев считал, что Россия должна выполнить важнейшую историческую миссию, и коммунисты так считали. Вопрос лишь – какую миссию. Чаадаев думал, что мы должны учить человечество на своих ошибках, а коммунисты – что мы подтолкнем к революции весь мир.
Концепция народа-богоносца часто служила «метафизической санкцией» для различных исторических начинаний России. Ведь если Бог определил русскому народу «особенное служение», содержащееся в его истории и во всех проявлениях его жизни, тогда мы прямо-таки обязаны принести всем народам истину.
Подобная убежденность порою ведет к весьма небесспорным выводам. По мнению митрополита Петербургского и Ладожского Иоанна, понятия «русский» и «православный» тождественны («Москва – Третий Рим»). Это очень красиво, но с трудом поддается осмыслению. Значит ли это, что все русские – непременно православные, что среди них нет атеистов или, скажем, буддистов? Или что каждый православный, будь он грузин или грек, в душе непременно русский? Возможны разные толкования. Как бы там ни было, бремя таинственной миссии мы чувствуем с XIV века, и оно не дает нам покоя.
Русская святость
Историк и священник Георгий Федотов считал, что семена христианства попали в Руси на благодатную почву. Христианство было понято как религия любви. «В древнерусской святости, – пишет Федотов, – евангельский образ Христа сияет ярче, чем где бы то ни было в истории». Идеалом народа стала не могучая, не богатая, а именно святая Русь.
Согласно летописи, святой князь Владимир тщательно выбирал наиболее подходящую для Руси религию. Ислам и католицизм были отвергнуты им по прагматическим соображениям: мусульманам нельзя пить вино, а католики так или иначе зависят от папы Римского. Иудаизм не понравился, так как евреи рассеяны по всей земле, а для русских такой доли Владимир не желал (все равно довелось). Кроме того, князь отправил своих посланников в иные страны – посмотреть, как проходит богослужение у различных народов. Прибывшие из Константинополя послы рассказали князю, как их потрясли красотой православные службы: «Не знали, где мы: на земле или на небе». Выбор в пользу православия был совершен.
Владимир сначала крестился сам, а затем повелел: во-первых, бросить языческих идолов в воду, во- вторых, пригласить из Византии священников, а в-третьих, всем явиться на берег Днепра для крещения. Было бы слишком смелым сказать, что на этом Русь с язычеством распрощалась – этот процесс затянулся до сегодняшнего дня.
Тем не менее православная религия не оказалась «навязанной сверху» чуждой идеей, она вошла в плоть и кровь народа.
Первые русские князья, принявшие православие, – княгиня Ольга и ее внук князь Владимир были людьми со сложными судьбами и характерами, а потому их поступки, зафиксированные летописями, могут вызывать неоднозначное отношение.
В частности, летопись рассказывает о том, как жестоко отомстила Ольга за гибель своего мужа, спалив дотла город Искоростень. А Владимир так и вовсе обладал огромнейшим гаремом – дело, скажем, совсем не христианское. Правда, летописи подчеркивают, что все это было до крещения, но не упоминают, что Ольга раскаивалась в своей жестокости, а Владимир – в сластолюбии.
Каких удивительных святых знает Древняя Русь!
Интересно, что любимыми русскими святыми стали Борис и Глеб, которые не прославились при жизни ничем особенным и не сражались за веру. Они просто безвинно пострадали – были прославлены за страдание. Идеалом древнерусской святости стал Сергий Радонежский, основатель великого монастыря, ставшего центром духовной жизни.
Георгий Федотов, один из выдающихся исследователей, создавший труд «Святые Древней Руси», отмечает в XVI – XVII веках убывание русской святости. Эта же эпоха, считает он, отличалась повышенным вниманием к внешней, обрядовой стороне религии.
Реформа Петра Великого признается историками церкви переломным событием русской истории наряду с такими, как крещение Руси, татарское завоевание или раскол. Реформа изменила многовековые отношения церкви и государства, что явилось основой для главенства светской культуры в русском обществе. Патриаршество было упразднено, вместо него образован Святейший синод.
Тем не менее именно в послепетровскую эпоху произошел расцвет важнейшего для русской духовной жизни явления – монашества, причем в виде знаменитого «старчества». Монахи-«старцы», обладатели высшей мудрости, помогали советами и духовенству, и мирянам, к ним стекался народ со всей Руси. Как писал известный историк церкви А. В. Карташев: «Петр бросил вызов русскому монашеству, и через 50 лет оно ответило ему явлением святителя Тихона Задонского, старца Паисия Величковского, еще через 50 лет – святого Серафима Саровского, через новые 50 лет – святителя Феофана Затворника, старца Амвросия Оптинского и целого полка оптинцев».
В современных православных кругах особенно почитают святых, живших в конце XIX – начале XX столетия. Выделяются три явления русской духовной жизни рубежа столетий, которые считаются столпами русского православного духа в наши дни. Это, во-первых, святой Иоанн Кронштадский, священник начала XX века и один из любимейших святых современности, который известен во многом благодаря своим эсхатологическим предсказаниям. Во-вторых, Оптина пустынь, которая стала оплотом старчества в XIX веке, школа старчества сохранялась вплоть до закрытия монастыря в 1927 году и гибели оптинских старцев. Оптина Пустынь воспринимается верующими как одна из самых значимых святынь современности. И в- третьих, Дивеевский монастырь, знаменитый своими блаженными и связанный с именем святого Серафима Саровского (в Дивеево хранятся мощи святого).
Советский период значительно увеличил число русских святых. Новомученики – таково общее название духовенства и мирян, репрессированных в годы советской власти. Первым новомучеником считается протоиерей Иоанн Кочуров, расстрелянный 31 октября 1917 года в Царском Селе; 25 января 1918 года в Киеве был убит митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). День его кончины (или первое воскресенье после него) отмечается как День памяти новомучеников и исповедников российских.
Большое число духовенства и мирян погибло в революцию, в результате протестов против Декрета об отделении церкви от государства и во время Гражданской войны. Приняли мученическую кончину и патриарх Тихон, и царская семья, и Елизавета Федоровна, сестра царицы, основавшая Марфо-Мариинскую обитель в Москве. В 1922 году началась кампания «по изъятию церковных ценностей», приведшая к ряду судебных процессов, закончившихся репрессиями против духовенства и мирян. Всплески репрессий возникали в 1929 году, в связи с коллективизацией, при массовом закрытии церквей в середине 1930-х годов, когда была уничтожена большая часть духовенства. Общее число новомучеников можно оценить как несколько сотен тысяч человек. Русская зарубежная, а затем Русская православная церковь канонизировали более тысячи человек, и этот процесс продолжается. Не счесть этих святых. Только Богу известно, сколько их на самом деле.
