коснулось поверхности воды, я рухнула на колени, рыдая от счастья. Честно говоря, я не надеялась выбраться с этого «райского острова» так скоро, а если уж совсем откровенно, была уверена, что мы проторчим здесь лет десять, не меньше, пока нас не найдут. Денис с Вероникой в обнимку отплясывали на мелководье нечто, отдаленно напоминавшее сиртаки, Василий по-прежнему мычал, радостно ухмыляясь. Я плакала, сидя по пояс в воде.
Катер между тем уже приблизился к нам на расстояние десяти метров и нацелился причалить чуть в стороне от нас. Оно и понятно, вряд ли кого-то может заинтересовать близкий контакт с буйнопомешанными! Я постаралась взять себя в руки. Утерла слезы радости, встала на ноги и не спеша, чтобы не спугнуть наших спасителей, двинулась им навстречу, ласково улыбаясь. Вероника и Денис тоже, к счастью, образумились, перестали скакать, как ненормальные, и смирно пошли за мной, даже Василий перестал мычать и опустил указующий перст.
– Добрый день. Старший помощник капитана Огюст Жубер, – поприветствовал нас, выходя из катера, красавец в рубашке с золотыми погонами.
Поприветствовал, конечно, по-английски. Но такую простую фразу даже я поняла.
Дальнейшие переговоры вела Вероника, как старшая из лиц, владеющих языком, хотя Денис тоже пытался внести свою лепту в разговор. В результате историю нашу сочли заслуживающей внимания и доверия и нас, о счастье, пригласили подняться на борт. Мы с радостью полезли в шлюпку, пока они не передумали.
На корабле нас уже встречала взволнованная толпа. Народ, не стесняясь, разглядывал нас, вслух делясь комментариями. Хорошо, что я не знаю французского, вряд ли мне бы понравились их замечания. Выглядели мы, что и говорить, ужасно. Нечесаные, чумазые, полуголые! Василий сгорел на солнце во время поисков своих отпрысков, и кожа слезала с него безобразными лохмотьями. Короче – семейка Адамс, да и только. Несмотря на жуткий вид, нас провели прямо к капитану. И вот тут Василий ожил. Он начал, жутко волнуясь и запинаясь, рассказывать о своих пропавших детях, требуя немедленно начать их поиски. Его бурное горе не оставило равнодушным ни капитана, милого бородатого дядьку лет пятидесяти с добрыми лучистыми глазами и строгим выражением лица, ни его помощника, ни судового доктора, приглашенного на всякий случай.
Капитан не стал долго рассусоливать. Он сейчас же распорядился послать радиограмму в ближайшие крупные и малые порты с запросом – не подбирал ли кто-нибудь недавно двоих молодых людей с необитаемого острова?
В это время его помощник занялся подготовкой поисковых групп. Как выяснилось, многие пассажиры проявили готовность участвовать в спасательной операции. Из них выбрали опытных дайверов, отдав предпочтение тем, у кого было с собой снаряжение. Итак, через час пять катеров были спущены на воду. В каждом сидели по двое матросов и двое пассажиров, трое из них – с аквалангами. Старпом распределил зоны поисков, а сам, с Василием и со мной на борту, курсировал между катерами. До наступления ночи мы обыскали все окрестные воды. Тела ребят так и не нашли.
Глава 8
Василий поднялся на борт с потухшим взглядом и опущенными плечами, совершенно вымотанный и придавленный этой неопределенностью. Его тут же подхватила медсестра и увела в больничный отсек. Там ему сделали укол сильного успокоительного средства и уложили спать. Нам выделили две каюты в самом низу судна, по-моему, ниже ватерлинии, не знаю, сил посмотреть точно уже не было. Денис отправился к себе и рухнул в койку. Мы с Вероникой все же нашли в себе силы принять душ, а уже потом с наслаждением легли в чистые, мягкие, уютные кроватки. Накрылись одеялами и тут же уснули. Несмотря на настойчивые предложения перекусить, сил ни у кого на еду просто не было. Зато утром мы проснулись от голода. Вернее, проснулись мы от стука в дверь. Но уж самым первым чувством, которое мы испытали, был голод. Денис, колотивший в нашу дверь, тоже хотел есть, поэтому всячески подгонял нас. Впустить мы его не могли, потому что были совершенно раздеты. О том, чтобы снова надеть грязные лохмотья, в которых нас подобрали, и речи не шло.
– Придется завернуться в простыни и так появиться в ресторане, – озвучила я единственную возможность выхода из каюты.
– Да откройте вы! – разозлился Денис. – Я вам вещи принес. Команда и пассажиры для вас одежду собрали.
Мы завернулись поплотнее в простыни и открыли дверь. Денис втащил в каюту огромный узел и два пакета.
– Что это?! – обалдело спросили мы хором.
– Одежда, косметика, обувь… Не знаю, что там еще есть.
– Ух ты!
Мы, как две голодные гиены, накинулись на подарки. Добрые самаритяне позаботились обо всем и, что особенно приятно, постарались собрать в основном почти новые вещи.
– Смотри, мам, духи, кремы, вот этот тебе подойдет. Гели для волос! Я сейчас же еще раз вымою голову! Смотри, кто-то фен прислал! Расчески!
– Ты лучше сюда посмотри! Белье! Новое, все в упаковках! Такое впечатление, что его специально купили! – На такую щедрость и внимание я не рассчитывала, уже приготовилась ходить в грязном купальнике вплоть до прибытия домой.
– Мам, я в душ, – пропела Вероника и скрылась в ванной комнате. Впрочем, здесь скорее подойдет слово «закуток», тесный, но зато там было все необходимое. Душ, туалет, раковина.
Денис, поняв, что прождать нас теперь можно до самого обеда, махнул рукой и ушел завтракать один.
Намазав лицо, руки и тело кремом, я выбирала себе подходящий наряд, в итоге остановилась на расклешенной длинной юбке с пестрым тропическим орнаментом и скромной белой футболочке. Хуже было с обувью. В итоге я взяла простенькие шлепанцы, которые вымыла как следует с мылом, на всякий случай.
Вероника, выйдя из ванной, собрала чистые волосы в хвост, облачилась в коротенькие, чересчур смелые, на мой взгляд, шорты и яркую маечку. Из обуви она тоже выбрала предварительно хорошо вымытые шлепанцы.
Наконец мы были готовы.
Денис встретил нас на палубе и проводил в ресторан. Похоже, здесь кормили команду. Я спросила сына об этом.
– Точно. Но, поскольку мы неплатежеспособны, спасибо, что нас вообще кормят, – ответил он.
– Что значит – неплатежеспособны? – проявила несвойственный ей ранее снобизм моя дочурка. – Между прочим, я им объяснила, кто мы такие. Как только мы доберемся до Франции, сразу оплатим все их услуги.
– Знаешь, я думаю, нам надо испытывать благодарность к ним за то, что они нас подобрали, одели, накормили и даже выделили каюты. Поэтому не возникай, а сделай счастливое лицо и улыбайся, к нам идут, – велела я своему избалованному чаду.
К нам, гостеприимно улыбаясь, подошла официантка, вручила каждому по подносу, проводила к прилавку самообслуживания и, пожелав всем приятного аппетита, удалилась.
Набрав горы свежей, горячей, разнообразной еды, среди которой, разумеется, не было рыбы, мы отправились к столику, стоявшему возле иллюминатора. Денис решил выпить с нами за компанию чаю и притащил, помимо внушительной чашки, еще и блюдо с шестью пирожными.
– Дорогой, а тебе плохо не будет? – поинтересовалась я у жадины.
– Не будет. Пять дней без пищи!
– Ты хотел сказать, без обжорства? – ехидно заметила Вероника.
Мы с ней, например, рассмотрев себя вчера в зеркало, остались результатами вынужденной диеты вполне довольны.
– Ты к Василию не заходил? – спросила я, доедая клубничное суфле.
– Нет пока, сказали, он все еще спит.
– Сейчас позавтракаем и сходим все вместе.
– Может, для него что-нибудь захватить? – кивнула в сторону стойки Вероника.
