– Он скажет, что у всех в бизнесе время от времени случаются проблемы, нам же не это нужно!
– Согласен, – сказал я, – но, главное, дай им понять, что весь фактический ресурс: клиенты, логистика и сервис – в наших с тобой руках.
Подошел Иосиф, сказал, что посадка уже объявлена. Партнеры взяли свои чемоданы и направились к зоне таможенного контроля. Я пожелал им счастливого пути и выбежал из терминала – через полтора часа вылетал мой самолет.
Рейс «Трансаэро» «Москва – Рига» вылетел точно по расписанию.
Если Артем заключит соглашение с «Марджин», рассуждал я, ему мебельная тема наскучит, и я смогу все забрать себе без хирургической операции. Скорее всего, в следующем году господин Лассаль будет прислушиваться к нашему мнению, потому что мы реализовали его деревяшек на пять миллионов долларов.
А при том, что нам будет открыт кредит, хотя бы на миллион, я смог бы, организовав складской резерв, уже работать с розницей и дилерами.
Я был очень заинтересован в успехе нашей делегации в Канаде, в равной степени и Иосифа и Макса.
Выйдя из зоны паспортного контроля и оглядевшись по сторонам, я понял что Женя меня не встречает. Обменяв в банке сто долларов на пятьдесят девять лат, я отправился на поиски таксофона. Домашний телефон Евгении не отвечал, и я, заказав в кафе бутылку «Алдариса», обдумывал план дальнейших действий. Подождав еще тридцать минут, я взял такси и поехал в Юрмалу.
Морской ветер раскачивал огромные сосны, солнце ярко светило и я, неспешно прогуливаясь по Йомас, понял, что не хочу никуда уезжать из Юрмалы, по крайней мере сегодня.
Номер в «Вилла Йоме» обошелся мне всего в двадцать пять лат, а обед в лучшем ресторане «Ориент» в двенадцать: копченый лосось, минога, конечно же «Алдарис», лучший в мире черный хлеб, который умеют выпекать только в Латвии, и совершенно непревзойденный зивью-пудиньш.
Когда я вышел из ресторана, начинало смеркаться. Людей даже на центральной улице было немного, а освещение было почти незаметно.
Из номера я набрал телефон Жени.
– Алло, – услышал я знакомый голос, – говорите.
– Привет, я в Юрмале, в «Вилла Йоме», – начал я, – ждал тебя в аэропорту, но ты, похоже, решила, что я не приеду?
– Привет, я уже подумала, что тебе не удалось вырваться, – радостно ответила Женя, – но я была в аэропорту, ты же утренним рейсом прилетел?
– В половине первого был в Риге, – ответил я, – какие планы?
– У моей подруги сегодня день рождения, отмечает в «Лидо», так что подъезжай!
– Это, надеюсь, не та подруга, муж которой ведет дело Артема? – поинтересовался я.
– Именно она!
– Слушай, я не приеду, – ответил я, – утром в десять позвоню.
– О’кей, – сказала она и положила трубку.
Открыв окно и впустив к комнату морской воздух, я подумал, что Женьке не понравилось мое решение остаться в Юрмале, но знакомиться со следователем Артема и не сказать ему об этом – это было бы уже настоящее предательство.
В два часа ночи я проснулся от стука в дверь моего номера. Открыв дверь я увидел Женю, она была очень сильно пьяна. Несмотря на выпитые после окончания телефонного разговора с Женей две бутылки «Алдариса», я к этому моменту полностью протрезвел.
– Как ты доехала в таком состоянии? – удивился я. – Хорошо посидели?
– Отлично посидели, – пробормотала Женя, – потом все ко мне приехали, а вот я от них и сбежала.
До шести утра Женя почти не выходила из ванной, тягаться с сотрудниками Министерства внутренних дел в части крепкого алкоголя было серьезной ошибкой. Когда наконец наступило утро и взошло солнце, мой сон окончательно отступил. Я позавтракал и отправился к морю. До вылета у меня оставалось еще шесть часов, и я хотел взять с запасом солнца, морского воздуха, спокойствия и умиротворения.
Людей в этот ранний час почти не было, только несколько любителей бега старательно отмеряли шаги, стараясь пробежать ровно по границе между морем и песчаным пляжем.
Юрмала становилась городом-призраком. Не прошло и двух лет с момента развала Союза, а признаки надвигающейся бедности города-курорта были уже заметны. Конечно, тусклое вечернее освещение, обветшалые фасады и отсутствие туристов уже сами по себе являлись достаточным основанием для таких выводов, но главное – из города уходила жизнь.
Прогулявшись почти до Яундубулты, я вернулся в гостиницу. Женю я застал за чашкой кофе в маленьком ресторане отеля.
– Как чувствуешь себя? – поинтересовался я. – Мы не ищем легких путей: ты в два часа ночи приехала сюда из Риги в невменяемом состоянии, я прилетел из Москвы, и все это для того, чтобы выпить кофе в Юрмале и разъехаться.
– Мне тоже такой твой приезд показался странным, – подтвердила Женя, – ты хоть отдохнул?
– Да, скорее развеялся, я знаешь ли, раньше никогда не прилетал к морю на выходные, – ответил я. – Почему ты опоздала вчера в аэропорт?
– А почему ты решил из аэропорта поехать сюда, а не в Ригу? Ты перестал мне доверять? Ты думаешь, Артем сказал тебе хоть слово правды?
– Я точно перестал доверять Артему, – сказал я, – но мне нужно еще четыре-пять месяцев.
Рассказав Жене о своих планах создать свою компанию в случае, если Артем сам не отдаст мне в управление весь наш мебельный проект, я хотел услышать ее мнение. Женя сказала, что, как только вернется в Москву, сразу уйдет от Артема и переедет в мою квартиру.
– Интересно, – спросил я, – ты не собираешься поднимать трубку телефона, ведь, услышав твой голос, Артем сразу поймет, с кем разговаривает.
– Не подумала об этом, – смутилась Женя, – тогда я, наверно, пока останусь в своей квартире.
– Нет смысла постоянно прятаться, – решил я, – твое увольнение и мой «неотъезд» в Канаду достаточная ставка в играх Артема. Возвратившись в Москву, переезжай ко мне.
Часть 14
Зеленый круг
Поездка на выходные к морю оказалась очень своевременной, хотя вряд ли найдется человек, утверждающий обратное.
В понедельник утром Артем поделился со мной последними новостями из Канады: на переговорах с «Марджин» Алекс Нидермайер предложил оставить для «Арины» только десять процентов – Иосиф уже мог возвращаться в Москву.
Артем посчитал это предложение оскорбительным.
– Десять процентов! – кричал Артем. – За нашу идею, за наш рынок, за наших клиентов жалкие десять процентов!
Понимая, что неудача с «Марджин» лишает меня всех надежд на самостоятельное управление мебельным проектом, я пытался убедить Артема, что условия Нидермайера приемлемы.
– Это неплохо, – сказал я, – десять процентов от прибыли – это значит и от вложений тоже десять процентов. Товарный запас, аренда складов, механизация, компьютеризация, транспорт, персонал – нам потребуется не менее пяти-шести миллионов инвестиций, где мы найдем половину?
– А я за десять процентов даже шага не сделаю, – не унимался Артем, – это комиссионные какие-то, а не доля в бизнесе.
