телецентра восставшими и расстрелом из танков здания парламента.
Конечно же, были многочисленные жертвы, к сожалению ставшие разменной монетой в азартных играх политиков, из которых никто не пострадал.
Марк Шульман звонил нам каждый день и уточнял обстановку в Москве, и 1 октября девяносто третьего он проинформировал нас об отказе мсье Лассаля ехать в Москву. Но главной причиной ежедневных звонков Марка был, конечно, приезд его дочери в Москву – незадолго до начала беспорядков Ира Шульман прилетела к Максиму.
Я с огромным интересом ждал встречи с Ирой. Как сотрудники «Арины Инк.» мы ежедневно общались по телефону и обменивались факсами. Много о ней я узнал по рассказам Макса, роман которого с Ирой так беспокоил Артема.
Ира, дочь Марка Шульмана, «русская» канадка, как все выходцы из Союза свободно говорящая на трех языках, влюбилась в Макса с первого взгляда. Максим, понимая, что вытащил свой счастливый билет, искусно раздувал пламя ее чувств и преуспел в этом настолько, что Ира прилетела в Москву при первой возможности, за несколько дней до того, как в городе началась стрельба.
Марк Шульман не распространялся по поводу появления Максима в размеренной до того жизни дочери и предпочитал не вмешиваться в ее личную жизнь.
– Привет, – открыв дверь в мой кабинет, сказала Ира, – я так рада с тобой познакомиться лично!
Ира пожала мне руку, но потом обняла и поцеловала, как старого друга.
– Привет, привет, – ответил я, – рад знакомству, и, конечно, очень сожалею, что Макс поехал без меня в Канаду! Я бы не дал ему без боя завоевать сердце такой красавицы. Мы бы стрелялись на дуэли, а я опытный дуэлянт!
Ира была похожа на популярную певицу Сандру – очень яркая, с большими «восточными» глазами, смуглой кожей, черными вьющимися волосами.
– Завоевал – это громко сказано, – рассмеялась Ира, – и тем более не без боя. Я вообще не советую ему сейчас в Канаде появляться, мои друзья грозились его в Ниагару сбросить, за сто метров до водопада.
Артем никогда не отступал, и в этот раз он все же убедил Марка Шульмана и Пьера Лассаля в необходимости встречи – через несколько дней мы летели в Будапешт.
Марк и мсье Лассаль должны были прилететь в Венгрию для встречи с нами и провести там два дня.
– Прилетят, я же говорил, прилетят! – радовался Артем. – После встречи в Венгрии мы – миллионеры!
– Они нам привезут миллион долларов? – улыбаясь, спросил я.
– Больше, они привезут нам больше, – ответил Артем, – мы подпишем эксклюзивный контракт на поставку их продукции в Россию, и, во-вторых, мы получим у них три контейнера мебели бесплатно для выставки, которая состоится в Экспоцентре в декабре, и главное – мы подпишем их на товарный кредит.
– Ты уверен, что они согласятся на все эти условия? – удивился я.
– Сто из ста!
– Очень оптимистично, – ответил я, – уверен ли ты, что мы важны им настолько…
– Я единственный из вас, кто в состоянии оценить перспективы и не останавливаться на достигнутом, – прервал меня Артем, – вы все тормозите движение вперед, но с тобой еще не все потеряно, а остальные… уже отработали свое!
– Я думаю, что, как только ты останешься один, ты долго не протянешь, – ответил я, – и при своей гениальности, Артем, ты не один построил наш бизнес.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал Артем, – твои-то позиции незыблемы, а вот Макса буду топить!
Женя вышла на новую работу почти сразу после возращения из Риги. Артем сделал вид, что удивлен этим решением Жени и сожалеет о расставании. Рассчитавшись с ней в этот же день, он пожелал успехов в нелегком труде экономического обозревателя.
Новый офис Жени располагался недалеко от «Динамо», и мне было удобно подвозить ее по утрам.
Мой водитель начал обучать меня основам вождения и правилам дорожного движения.
Я понимал, что, расставшись с Артемом и открыв свою компанию, я должен буду уметь водить машину.
Антон, мой водитель, умел хранить секреты. По крайней мере в течение долгого времени в компании никто не догадывался, что Женя переехала ко мне.
За два дня до моего отъезда в Будапешт на встречу с Марком и Пьером Лассалем произошел очень неприятный инцидент.
Руководитель Жени улетал в командировку и попросил ее подъехать в офис к семи часам утра, чтобы успеть обсудить важнейшие вопросы.
Антон подъехал к половине седьмого, чтобы подвезти Женю в офис и после вернуться за мной.
Женя провозилась и села в в машину только без четверти семь, и Антон был вынужден ехать очень быстро, нарушая правила и проскакивая на красный свет на улице Свободы, Волоколамском и Ленинградском шоссе. Повернув с Ленинградского проспекта в сторону Петровско-Разумовской аллеи на красный сигнал светофора, Антон, не сумев вовремя затормозить, сбил пешехода, пожилую женщину. Наезд на пешехода произошел прямо на «зебре».
Женя выскочила из машины и побежала в сторону стадиона, где от дежурного вызвала «скорую помощь» и автоинспекцию. Потом она набрала мой номер.
– Мы сбили женщину, – почти кричала Женя, – прямо на переходе!
– Успокойся! Она жива? – спросил я. – Вы не пострадали?
– Мы не пострадали, машина, по-моему, немного помялась, а она, наверно, жива, но только, мне кажется, она сейчас умрет, она лежит в стороне от машины и хрипит. Я не знаю, что теперь будет!
– Кто-нибудь видел наезд? «Скорую» вызвали? ГАИ?
– Никто не видел, место безлюдное очень… всех вызвала.
– Я буду через пятнадцать минут, а ты… возьми такси и уезжай оттуда.
Через три минуты я уже ехал в сторону «Динамо», машин было мало и в семь двадцать я был уже на месте аварии.
Ни «скорая», ни автоинспекция еще не подъехали.
Пожилая женщина, в осеннем коричневом плаще, сидела на переднем сиденье нашей машины, рядом с ней находился Антон, который был на удивление спокоен и рассказал мне подробно обо всем, что произошло.
Надежда Степановна, как звали пострадавшую, была в полном сознании и даже пыталась извиниться, что причинила нам столько неудобств. Она жаловалась на боль в правой руке, но, кроме ссадин, видимых повреждений не было.
Не заметил я и признаков сотрясения мозга, сознание она, похоже, не теряла, зрачки не были расширены, но, конечно, диагноз должны были поставить только врачи.
Я обратил внимание, что Антон отогнал машину метров на пятьдесят от пешеходного перехода.
От дежурного я набрал номер Артема и рассказал об инциденте. Разумеется, об участии Евгении я умолчал.
Я сказал Надежде Степановне, что обязательно заеду к ней сегодня же, привезу все необходимое и гарантирую, что отношение персонала больницы к ней будет очень хорошим.
«Простите нас, и спасибо что вы живы», – мысленно сказал я вслед отъезжающей машине «скорой помощи».
Артем подъехал примерно через час, к тому моменту «скорая» увезла пострадавшую в Боткинскую больницу, а капитан ГАИ заканчивал оформление протокола. Наша машина стояла в пятидесяти метрах от места фактического наезда на пешехода, номерные знаки были прикрыты тканью, как того требовала наша внутренняя инструкция.
