Огурцов понял, что ляпнул не то, смутился, замялся, начал что-то лепетать в свое оправдание.
– Может, вы мне все-таки скажете правду? Петр Семенович, поверьте, вам станет легче. Я же вижу: вы такой груз в душе носите!..
– Ага! Я вам – правду, а вы меня – в кутузку?..
– Я? Кого я могу отправить, как вы говорите, в кутузку? Я ведь не мент.
Огурцов растерялся:
– Как не мент? А Нюрка сказала…
– Анна Ивановна что-то перепутала. Я – частный сыщик, и посадить вас я не могу. Даже задержать, – добавила я на всякий случай.
– А, так вон оно как! Фу ты, черт! А я-то думал!.. Эх, Нюрка, дурья башка! Нет, ну баба – она и есть баба! Я, конечно, извиняюсь, мадам…
– Так, значит, отношения у вас все-таки были? Я имею в виду Аллу. Раз вы знаете про бабушкину квартиру… Да чего там, Петр, колитесь! Все равно раскопаю…
– Ну, были, и что с того? Она, ежели хотите знать, сама на меня вешаться начала.
– А вы, как истинный джентльмен, разумеется, не смогли отказать даме?
– Да, не смог!
Огурцов отвернулся к окну и начал – то ли от волнения, то ли вспомнив о пропавшей возлюбленной – грызть ногти. Мне стало противно: его руки были довольно грязными.
– А Анна Ивановна, узнав, что вы ей предательски изменили… – начала было я, но Петюня меня перебил:
– Ну, устроила она мне «разбор полетов», и что с того? Она ж ревнивая, дура такая! Бабья башка – пустая!.. Я, конечно, извиняюсь…
– Так вы поругались с Анной Ивановной – и все?
– А что еще-то надо? Ну да, полаялись, так, немного… А ты, красивая, что хотела, чтобы она мне всю рожу расцарапала, как моя бывшая? Э, не, хватит с меня и «гав-гав»!
– А потом ваша пассия пошла разбираться еще и с Аллой?
– Кто пошел?
– Пассия.
– А это еще кто? Мы сейчас только про Нюрку и Алку говорим. Ты давай никого мне больше не приплетай! Я что тут, по-твоему, гарем организовал?
– Не знаю, вам виднее. А пассией я назвала Ню… извините, Анну Ивановну. Вы же сами, Петр, сознались, что у вас с ней были отношения.
– Ну так отношения, а не па… Как ты там сказала?
– Да не важно. Итак, подведем некоторые итоги. Значит, у вас с Анной Ивановной был своего рода служебный роман, потом в дело каким-то образом вмешалась Алла, после чего девушка таинственным образом исчезла. Так?
– Нет, не так. Алка никуда не вмешивалась.
– Вы сами говорили, что она на вас вешалась. И с чего бы тогда вас приревновала к ней Лукошкина?
Петюня почесал в затылке.
– Нехорошо получается, Петр Семенович, возможно, из-за вас пострадала девушка…
– Да ничего ей Нюрка не сделала! Зуб даю…
– Да ладно вам! Такая бойкая женщина да чтобы не отстояла своего мужчину?! Спасовала, так сказать, перед соперницей?..
– Она, конечно, за меня готова любому глотку перегрызть, – не без гордости в голосе согласился Петюня, – но с Алкой – это же другой вариант!
– Какой другой? Вы считаете, что именно Аллу Лукошкина не решилась бы тронуть?
– Ох, – вздохнул Огурцов, – как вам объяснить-то? Понимаете, Алла, она была страшнее атомной войны.
– Что вы говорите?!
– Ну да… Видели бы вы ее! А Нюрка ее жалела, она сама мне говорила. Говорит, мол, вот обидел бог так обидел! Это же ходячий фильм ужасов! Кто такую Буратину в жены возьмет?! Разве что совсем уж слепой на оба глаза… Я, конечно, извиняюсь, мадам…
– Ну, допустим, фотографию Овчаренко я видела и в обморок не упала. Как, впрочем, видела живьем ее родную старшую сестру – копию вашей Аллы. У сестры, кстати, муж-красавец и двое детей.
– Да ладно заливать-то! – отстранился от меня Петюня, смерив недоверчивым взглядом.
Не верит… Ну и ладно! А Нюрка, значит, Аллу жалела. Так жалела, что та даже бесследно пропала. Впрочем, не она одна.
Я решила, что на этом нашу беседу с наладчиком можно закончить. Я поблагодарила его за уделенное мне время и собралась наконец-то отправиться в бухгалтерию. Однако Петюня, как видно, рассчитывал на нечто большее, чем простое прощание. Он загородил своим тщедушным тельцем проход и многозначительно посмотрел на меня:
– А ты сейчас, значит, в бухгалтерию решила наведаться? Правильно, скажу я тебе, решила! Здесь же одно жулье и ворье!
Я посмотрела на низкорослого Петюню почти сверху вниз.
– Жулики и воры? – переспросила я. – А что же они украли и в чем нажульничали?
Наладчик, кажется, растерялся от такого вопроса.
– Что украли? – переспросил он. – Зарплаты воруют у работников, вот чего!
Я понимающе кивнула:
– Так. У вас лично сколько украли?
– Много. С каждой зарплаты моей подворовывают. И саму зарплату неправильно начисляют.
– А вы что, разбираетесь в бухгалтерии?
– Разбираюсь, потому как грамотный! Да я лучше их всех понимаю, как надо зарплату начислять. А они здесь такое творят!.. Жулики, одним словом! У них тут финансовая мафия!
– О как! Неужели мафия?
– Я, конечно, извиняюсь, мадам, но мухлюют они по-черному, точно вам говорю!
– А вы в прокуратуру обратитесь, – посоветовала я, – это по их части. Обязательно обратитесь. А хотите, я им сообщу? Напомните, пожалуйста, как ваша фамилия?
Огурцов смерил меня подозрительным взглядом:
– Да ладно! Че сразу в прокуратуру-то?..
Он потоптался несколько мгновений на месте, словно не решаясь сказать мне что-то.
– У вас ко мне еще вопрос?
Петруха вдруг расплылся в обольстительной улыбке:
– А ты, я, конечно, извиняюсь, мадам, ты того?.. Замужем?
Я сделала вид, что его вопрос меня не удивил, и ответила:
– Вообще-то пока нет, а что?
– Так я это… Могу с тобой замутить, если хочешь. Ты мне подходишь…
– Спасибо, конечно, за оказанную честь, – ответила я, смерив взглядом его тщедушную фигуру, – но я вынуждена отказаться от такого заманчивого предложения.
– А что так? – удивился Огурец и обиженно выпятил грудь. Видно, ему казалось, что так он будет выглядеть более импозантно.
– Боюсь ревности вашей мадам Лукошкиной, – ответила я, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к бухгалтерии.
– А ты не бойся, Нюрку я возьму на себя! – заверил меня Огурцов.
Наверное, он искренне полагал, что он мужчина хоть куда! И что любая девушка сочтет за честь быть удостоенной его мужского внимания. Но я-то его мнения не разделяла. Однако не стоило огорчать Петруху резким отказом. Может, он еще пригодится мне в качестве источника какой-нибудь полезной информации.
– Ладно, я подумаю, – пообещала я, берясь за ручку двери.
