пошутить и не нашел ничего более остроумного, чем подложить в стиральную машину синее полотенце.
— Серьезно? — в голосе молодого моряка послышались нотки облегчения. Но уже в следующий момент, глубоко вздохнув, он продолжил с негодованием: — Что за хамство! Кто же это сделал? А-а, держу пари, что это…
Тони замолчал, не желая кого-нибудь подвести.
Капитан заметил этот благородный порыв матроса и усмехнулся.
— Передай всем нашим юмористам: шутить надо так, чтобы за это не приходилось расплачиваться другим. Чем, например, провинилась Джулия, которая всю ночь работала вместо тебя? Ступай!
— Слушаюсь, капитан! — откозырял матрос и пошел к двери.
Девушка хотела было пойти следом, но Том остановил ее:
— Джулия! На секундочку.
Она неохотно вернулась и, бросив быстрый взгляд на капитана, вновь опустила глаза.
— Я слушаю вас, шкипер.
— Вы выглядите очень усталой, — сказал он довольно резко. — Нельзя так поздно ложиться. Впредь предоставьте Тони самому решать свои проблемы.
— Это не совсем так. Я… просто беспокойно спала.
— Надеюсь, я вас не очень шокировал вчера ночью? — спросил он деревянным голосом.
— Нет, что вы! — зарделась Джулия.
— Думаю, вы не боялись, что я накажу вас за помощь Тони. Я всегда стараюсь быть справедливым, Джулия, и никогда не устраиваю своим подчиненным сцен.
При этих словах девушка подняла голову и впервые посмотрела ему прямо в глаза.
— Вы? — с иронией переспросила она.
— Наверное, вы сейчас вспоминаете нашу первую встречу на корабле? — Том нервно пожал плечами. — Хорошо. Я признаю, что был неправ. Но если бы вы тогда оказались на моем месте, то поняли бы, что…
— Да, понятно, — прервала его девушка. — Я могу идти?
Ее тон был, по меньшей мере, некорректен. И когда Том начал медленно подниматься из-за стола, Джулия ожидала, что он сейчас просто вышвырнет ее из каюты. Но вместо этого он вдруг заговорил тихим и, как ей показалось, нежным голосом:
— Джулия, может быть, я могу быть чем-нибудь вам полезен? Скажите.
Лучше бы он выгнал ее, устроил бурную сцену, накричал. Это было бы легче вынести… Собравшись с духом, девушка жестко ответила:
— Нет, вы ничего не можете для меня сделать! Я прошу вас, разрешите мне уйти! — И улыбнулась грустной, полной затаенной боли улыбкой.
Том утвердительно кивнул. Лицо его снова стало хмурым, но голос звучал по-прежнему ласково:
— Если вы передумаете и захотите мне что-нибудь сказать, то помните: я всегда здесь. И все останется между нами.
Интересно, подумала Джулия, как бы повел себя этот человек, узнай он всю правду? Если бы она призналась, что только его, Тома Камерона, будет любить всю жизнь? Рассмеялся бы? Был бы шокирован? Или пришел в ярость? Но ведь она никогда ему ничего не скажет! И чтобы он не разгадал эти мысли, Джулия повернулась и быстро направилась к двери. Том молча проводил ее взглядом.
Она не помнила, как добежала до своей каюты и захлопнула дверь. Только здесь можно было расслабиться. Джулия села на койку, обхватила руками колени и уткнулась в них лицом. Она старалась успокоиться, а потом все обдумать. Но в этот момент ее переполняли два чувства: торжество и отчаяние.
Боже! Как ее угораздило влюбиться в него! А может, это игра в любовь, тем более, что Том сильный партнер и обыграть его очень заманчиво? Она даже воображала, как своим обаянием и женской изобретательностью сведет с ума сурового капитана и бросит его к своим ногам. Вот это была бы победа! Но теперь все резко изменилось. Начиналась не игра, а нечто более серьезное. Охватившее ее чувство и радовало и пугало. Она так долго ждала его, что теперь боялась его потерять. Что же делать?
Работать в таком состоянии Джулия не могла. Хорошо еще, что в это воскресенье ей предстояло только приготовить сандвичи для полдника и жаркое для праздничного ужина. По этому случаю вся команда привела себя в порядок и щеголяла в выстиранной и отглаженной одежде. Джулия последовала общему примеру и появилась в кают-компании в подаренном пляжном костюме. Он так гармонировал с ее позолоченной загаром кожей, контрастировал с роскошными белокурыми волосами, что девушка выглядела изумительно.
Том сел во главе стола, команда разместилась по бокам. Тони помог Джулии перенести из камбуза многочисленные тарелки с овощами. Но жаркое она торжественно внесла сама на широком блюде и поставила перед Томом: разделывать мясо по традиции должен был капитан. Джулия почувствовала, что Том внимательно наблюдает за ней, оценивает ее фигуру в новом наряде. А может, сейчас он вспоминает прежнюю хозяйку этого костюма?..
Девушка постаралась не думать об этом и села рядом с Питом. Рулевому трудно было справиться с ножом одной рукой, и она хотела ему помочь. Том прочел молитву и принялся разделывать жаркое с таким искусством, что через несколько минут перед каждым на тарелке лежало по большому куску мяса. Джулия помогала Питу, но сама практически не ела: аппетита у нее не было, и ей даже не хотелось оживленно, как всегда, участвовать в общем разговоре.
— Джулия, неужели вы совсем не проголодались? — обратился к ней капитан.
Она подняла голову, улыбнулась и ответила по возможности ровным голосом.
— Видите ли, иногда не хочется есть блюдо, которое сама готовишь.
— Раньше за тобой такого не наблюдалось, — усмехнулся Пит. — Я хочу сказать, что у тебя всегда был прекрасный аппетит.
— Как у тебя, — воткнул ему шпильку Мак. — Особенно, когда ты ешь то, что приготовила Джулия. Только брось манеру всегда жрать, как свинья!
Раздался дружный хохот, и Джулия в душе поблагодарила Мака за то, что он отвлек от нее общее внимание. Когда жаркое было съедено, она унесла использованную посуду на кухню и вернулась, держа в руках огромное блюдо с дымящимся пудингом. Вслед за ним на столе появился высокий кувшин со сладким молочным кремом. В шуме общего восторга только Мак заметил, как девушка выскользнула из кают- компании в камбуз. Пока она загружала грязную посуду в моечную машину, помощник просунул голову в полуоткрытую дверь и пригласил отдать вместе со всеми должное пудингу.
— Спасибо, Мак! Но я не могу: все это такое жирное… — вежливо отказалась Джулия и, подождав, пока он уйдет, тихонько поднялась на палубу.
За рулем стоял Арне. Роль дозорного на мостике выполнял Стив. Солнце уже село, оставив на память об ушедшем дне узкую розовую полоску у горизонта. Джулия, опершись на борт, думала, что запомнит этот день на всю жизнь: в нем были и надежда, заставившая громко стучать сердце, и безысходность, от которой по щекам катились безудержные слезы.
Джулия не успела вытереть их, когда сзади послышались шаги, и капитан окликнул ее.
— Да? — не сразу обернувшись, отозвалась девушка.
При свете фонаря на фок-мачте Том так внимательно разглядывал Джулию, будто видел ее впервые. Наконец он сказал:
— Команда хочет вас поблагодарить. Ребята говорят, что такого вкусного воскресного ужина на этом корабле никогда не было.
— Очень мило с их стороны. Рада, что им понравилось.
— Джулия, вы нездоровы? — вдруг спросил он.
— Нет, с чего вы взяли?
— А знаете, вы хорошо перешили этот костюм. Он вам удобен?
— Кому он принадлежал раньше? — поинтересовалась Джулия, оценив первый комплимент, который она от него услышала.
— Одной девушке, которая плавала на нашем корабле, — задумчиво проговорил Том.
— Она была пассажиркой или членом экипажа?
