— А как ведет себя Ольцша?
— Понимает, что все проиграно. Подробно рассказывает и о себе, и о фюрерах СД.
— Меня тревожат агенты, заброшенные в наш тыл. Здесь война кончается, а там могут погибнуть ни в чем не повинные люди. Если вы говорите, что он все рассказывает подробно, послушаем. Приведите.
Ольцшу предупредили, что разговор будет с генералом, и он появился перед Чаровым настороженным.
— Здравствуйте, господа! — по-русски произнес Ольцша, заранее продумав начало беседы.
— Судя по приветствию, вы желаете отвечать по-русски. Садитесь, — предложил Чаров, — Расскажите о всех диверсионных группах, заброшенных в наш тыл вами, Каюмом и Канатбаевым.
— Я знаю, что Власов и Канатбаев организовали переброску к вам в тыл большой группы агентов в районы Куйбышева и Алма-Аты. Об этом я уже написал вашему оперативному работнику.
Капитан тут же положил на стол донесение Ольцши. Чаров внимательно прочитал его.
— Назовите пункты эвакуации Каюма и его приближенных.
— Думаю, что люди Каюм-хана должны обосноваться в небольшом городке Миндене. Это в самом центре Германии. Мне известно, что последнее время он настраивал своих людей на американскую ориентацию, а сам из Берлина выехал на юг, в Мариенбад, поближе к армии Александера.
— Можете сказать, что делают ваши агенты, заброшенные в Среднюю Азию и кто они?
— Торговый работник Хамидов, в системе аптекоуправления некто Алиев, агента из системы бытового обслуживания я не помню. Впрочем, все данные о них имеются в той картотеке, которую забрал у меня Орозов.
— Это агенты, заброшенные в наш тыл лично вами?
— Все, за исключением троих.
Генерал-лейтенант Чаров переглянулся с полковником Коноваловым.
Выдержав паузу, доктор Ольцша заявил:
— Об этих людях Орозов не знает.
— Кто они? Где место их заброски?
— Три группы по семь человек. Старшие группы бывшие преподаватели школы мулл.
— Фамилии?
— Давлетакунов…
— Байтерков, Ахмеджанов, — не утерпел полковник Коновалов.
Доктор Ольцша не верил своим ушам:
— Генерал, неужели вашей контрразведке удалось вскрыть эти группы без помощи Орозова?
— К вашему огорчению, с помощью Орозова.
Ольцша опустил голову. Допрос был окончен и Ольцшу увели.
— Разрешите? — по ступеням сбежал молодой офицер связи.
— Что у вас?
— Срочное донесение от тридцатого.
Чаров прочитал шифровку: «Гиммлер приказал всех пленных Заксенхаузена отправить на Север и утопить в море». Десятки тысяч людей. Это чудовищно!
— Гиммлер пытается представить себя миротворцем… Хочет уверить мир, что к уничтожению военнопленных и евреев он не имеет никакого отношения, что все преступления совершались помимо его воли… Совсем недавно он разработал инструкцию, которой якобы отменяется приказ фюрера об уничтожении всех концлагерей со всеми находящимися там пленными. В ней говорится, что при подходе армии противника должен быть выброшен белый флаг. Концлагерь эвакуации не подлежит… И вот сейчас пятьдесят тысяч пленных эвакуируют, чтобы утопить в море! — ему стало трудно говорить.
…Представляете, они хотят это сделать руками англичан. Дядюшка Ольцщи — генерал Майер Мадер, решил направить Орозова к англичанам с дезинформацией. Вот она, инструкция Гиммлера в действии.
— Я немедленно еду к командующему фронтом. Надо сейчас же информировать Министерство иностранных дел. Они по своим каналам передадут сообщение в посольство Англии.
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
От генерала Мадера Орозов на попутной машине поехал на узловую станцию Прицвальк. Там он разыскал стрелочника Манфреда Брюммера, немолодого, но еще довольно крепкого мужчину, от которого узнал место расположения группы Лайса.
Манфред Брюммер быстро набросал на листке бумаги тот участок, где в лесной чаще располагалась группа патриотов. После того, как Орозов изучил схему и запомнил пароль, стрелочник чиркнул, зажигалкой и поднес к ней листок бумаги.
В отряд Орозов добирался на попутной машине, устроившись в кузове на снарядных ящиках. Положив под голову полевую сумку, он смотрел в апрельское небо, по которому сплошным потоком плыли кучевые облака. Потом, усевшись поудобнее, стал поглядывать на километровые столбы. На сорок седьмом постучал по крыше кабины. Шофер затормозил, Ахмат спрыгнул на землю.
«Ну и ночка! Если бы не генерал, Келлингер разделался бы со мной. Как там Борадзов? Задача у них сложная… Прошли ли они огневые позиции?»
Размышляя, Орозов вошел в лес и оказался на чуть заметной тропе. Едва успел он сделать но ней несколько шагов, раздался окрик:
— Хенде хох!
Орозов поднял руки. К нему подошли три человека, обыскали и повели в лесную чащу. Пришли на старую виллу. Здесь он попал в объятья Вальтера Лайса!
— Здравствуйте, майор! Я вижу, все обошлось благополучно.
— Не совсем. Исчезновение доктора Ольцши наделало большой переполох. Келлингер, как и следовало ожидать, заподозрил меня и тут же арестовал.
— Вы что, сбежали?
— Нет, нет. Меня вывезли в Вишток. Но я, видимо, везучий. На мое счастье, обо мне вспомнил Мадер и меня доставили к нему на виллу. — Ахмат поморщился.
— Что с вами капитан?
— Старая болячка, язва желудка. Но это пройдет. Как дела у Борадзова?
— Операция прошла удачно.
— Ну, слава богу.
— Вы, должно быть, умираете с голоду.
— Я бы выпил чаю.
Вальтер Лайс кивнул.
— Хорошо. Сейчас будет чай.
— Радиста надо. У меня важное сообщение.
— Хорошо, радиста вызову, а вам надо отдохнуть до утра.
— Да нет, есть у меня еще срочное дело. Здесь недалеко на даче генерала Мадера спрятаны очень ценные документы, архивы Мустафы Чокаева. Я должен их добыть. Мне кажется, что на даче сейчас никого не должно быть, все уехали с генералом.
— А если не уехали?
— В таком случае двух помощников было бы достаточно.
— Вам ведь шофер нужен?
— Да, без машины потеряем много времени…
Дверь распахнулась, на пороге появился радист.
— Командир, шифровка ушла.
— Очень хорошо. А где Борадзов?
— Моет трофейную машину у озера.
— Скажите, что я его жду. — Радист ушел.
