— И копье от «Ares» дайте. И сандалии вон те, «Hermes».
— Тоже мне просвещенная Эллада, родина геометров, — проворчала Черепаха.
— Геометрия очень важна в моде, — сказал продавец.
— Да? А вот эти жуткие шорты?
Продавец косо посмотрел на Черепаху:
— Это мои.
— Ваши?
— Это я придумал.
— Ужас.
— Они совершенны.
— Чем это?
— Разве вы не видите, как они пропорциональны?!
— Вообще-то, — пробормотал Ахиллес, влезая в доспехи, — шорты действительно ужасны.
Продавец надулся. Потом швырнул сандалии на пол.
— К черту все это.
Он вышел из-за стойки и пошел к двери.
— Поищу-ка я себя в другом. М-мода…
Черепаха задумчиво смотрела ему вслед. Когда дверь за продавцом захлопнулась, она сказала:
— Знакомое лицо. Интересно, как его зовут?
— Пифагор, — ответил Ахиллес. — Слушай, а крылышки у сандалий разве еще популярны?
Подвиги и… подвиги
— Я вот чего не понял, — сказал Ахиллес. — Как ты убил Гидру?
— Режешь головы, прижигаешь огнем, — сказал Геракл. — Ну и беготни много.
Черепаха со знающим видом кивнула.
— А Критский Бык?
— Дубиной по голове, — коротко ответил Геракл.
Черепаха сонно кивнула еще раз.
— А как ты укротил Цербера?
— Вот это было сложно. Без всякого оружия, схватил руками за шеи и рванул… В общем, трудно объяснить.
Черепаха зевнула.
— Ага, — сказал Ахиллес. — А как ты завалил Железного Тигрокрыса?
Черепаха вздрогнула и уставилась на Ахиллеса во все глаза.
— Тигрокрыса? — удивленно переспросил Геракл. — Это он на каком уровне появляется?
Одной строкой
«Дорогой Зенон, — написал Ахиллес, — я все еще не догоняю…»
«Она любит…»
Она любит:
— перламутровые створки жемчужниц,
— петь
— и бить хвостом по воде, наблюдая, как солнце встает на востоке.
Он боится:
— щекотки,
— собственных снов
— и что в ухо к нему заползет скорпион, притворившись бемолем.
Она долго и безуспешно пытается взять верхнее «до».
Он лихорадочно шарит взглядом по палубе,
находит комочек воска,
разогревает на жаровне,
разминает в руках,
обжигается,
дует на пальцы,
заклеивает уши
и немного успокаивается.
Она рыдает на груди морского царя:
«Папа, я хочу умереть,
у меня совершенно нет голоса, папа!»
Он велит привязать себя к мачте
и устремляет взор к горизонту.
Морской царь думает: «Слава богам,
в этот раз, кажется, обошлось» —
и запирает трезубец в несгораемый грот.
Боги некоторое время выжидают,
потом переглядываются,
пожимают плечами
и возвращаются к своим повседневным делам.
ВЫ НАС ВИДЕЛИ?
Хелена и Роза сидят на ковре у Розы в комнате и беседуют. Над ними на стенке висит плакат с Дэниелом Рэдклифом. Роза его любит. Точнее, она любит Гарри, которого играет Дэниел Рэдклиф. «Очень странно, — думает Хелена, — любить Гарри, он ведь ненастоящий». Она косится на плакат неодобрительно, и Роза замечает ее взгляд.
— Кто тебе больше нравится, — спрашивает Роза, — Рон или Гарри?
