Она вышла из машины, так и не сказав ни слова. Да и что тут было говорить? Что все это означало? Пенни не знала, то ли ей плакать, то ли смеяться. Ей не верилось, что случилось невероятное. Джон поцеловал ее! А потом еще раз! Он был сильным и настойчивым… и сердитым… но ничего лучшего с ней еще не случалось.
Глава 19
Пенни вошла в библиотеку. Отец не мог не слышать, как они подъезжали, но не вышел в холл, а стоял спиной к камину, заложив руки за спину, и с тревогой смотрел на дочь.
Бросив один-единственный взгляд на родное лицо, Пенни кинулась к нему через всю комнату. Отец раскрыл ей объятия.
— Пенни, наверно, ты никогда не сможешь простить меня.
Отец ласково гладил ее по голове.
— Папа, я знаю: что-то было не так. Не знаю, что именно, но все равно я должна была доверять тебе и Джону. Я должна была как-то действовать, а не убегать.
— Ты ничего не могла сделать. Ты была слишком неопытной. Это я во всем виноват.
Отец пододвинул для Пенни кожаное кресло и сел напротив в другое.
— А где… где мисс Диттон?
— Уехала, — ответил он. — Наконец-то!
— Джон отослал ее прочь?
— Да. В течение десяти минут. Он никогда не приглашал ее сюда. Понимаешь, Пенни, Джон оказался в трудном положении. Он знал, конечно, что мисс Диттон ровня нам по положению в обществе — это было оговорено до ее приезда. Из вежливости он не мог отказаться принять ее, когда по собственной инициативе она явилась к нему в дом. Видишь ли, к сожалению, нас подвела наша собственная порядочность… в присутствии Джона мы с тобой вели себя безукоризненно по отношению к мисс Диттон. Он не сумел понять, как ты на самом деле к ней относишься… Впрочем, теперь это не важно… Насчет пасхального воскресенья и сегодняшнего дня: он считал, что мисс Диттон явилась к нему с нашего разрешения… даже одобрения, и не мог нам отказать.
Мистер Бартлетт замолчал и вытащил свою трубку.
— Он и не догадывался, что происходит. Мисс Диттон умеет действовать весьма тонко, но порой начинает вести себя чересчур прямолинейно. Именно это и сгубило мое хорошее отношение к ней. Я знал, что кое в чем она слишком много на себя берет… но не знал, как вести себя с экономкой, занимающей такое положение в обществе, как мисс Диттон. Я колебался, выжидал, рассчитывал, что все утрясется. Вот тут я и совершил серьезную ошибку.
Мистер Бартлетт набил трубку и закурил.
— А я вообще не хотела, чтобы кто-нибудь приезжал, — заговорила Пенни. — Я так старалась не проявлять бестактность, если происходило то, что мне не нравилось. Получается, что мы с тобой дали ей больше власти, чем следовало.
— Вот именно. Больше, чем следовало. Но ответственность за это, дорогая моя девочка, несу только я. Не вздумай винить себя за то, что происходило.
Отец ласково посмотрел на Пенни.
— Видишь ли, мы все так любим тебя — Изабелла, миссис Беннет, Джон… мы хотели что-нибудь для тебя сделать… и поступили неправильно. Мы лишь сделали тебя несчастной и отдали на милость мисс Диттон.
Пенни попыталась усмирить стук сердца, когда отец упомянул Джона. Она подумает о Джоне потом. Не сейчас.
— Папа, как ты узнал правду о мисс Диттон?
— Я позволил ей убедить меня, что ты неравнодушна к Россу. Во время выставки… в тот день, когда ты выиграла соревнования… мне было не по себе. Вечером на балу в Охотничьем клубе я понял, что это не так. Мне стало ясно: стараясь спасти тебя от изолированной жизни, мы ввергли тебя в иную, неприятную ситуацию. В тот вечер я был очень обеспокоен. Эйлса Смит помогла мне понять это. Уверяю тебя, она не передала мне ничего из того, о чем вы беседовали. Не спрашивай, как ей это удалось… — Впервые за весь вечер мистер Бартлетт улыбнулся. — Я думаю, она умеет действовать не менее тонко, чем мисс Диттон, только руководствуется при этом другими мотивами.
— Я так рада, что тебе понравилась Эйлса.
— Очень понравилась. Между прочим, в тот вечер я пригласил твою тетю Изабеллу месяц погостить у нас в Бинду, чтобы разрешить все твои проблемы, — тогда я считал, что они связаны именно с нашим домашним хозяйством. Я попросил Изабеллу передать приглашение и Эйлсе Смит, так как подумал, что ее общество будет приятно всем нам…
— Конечно. Надеюсь, она приедет.
— Сегодня за ленчем я сообщил об этом мисс Диттон. После этого известия все маски с нее спали и она показалась в своем истинном обличье. Боюсь, она устроила мне безобразную сцену. Я стал настаивать на том, что являюсь хозяином в собственном доме и приглашаю сюда всех, кого хочу. Мисс Диттон обвинила Эйлсу…
Мистер Бартлетт на мгновение смутился, и Пенни догадалась, что это были за обвинения. Мисс Диттон поняла, что заманить в свои сети отца Пенни ей уже не удастся. — Посыпались угрозы уволиться. Боюсь, сцена действительно вышла малоприятная. Мисс Диттон заявила, что немедленно идет собирать вещи, но сначала принесла мне эти письма и продолжила безобразные обвинения.
Отец и дочь немного помолчали. Он подошел к самому тяжелому моменту этой горькой истории.
— Мисс Диттон сделала последнюю попытку сыграть на жалости Джона. Когда она приехала, Джон моментально заподозрил, что дело тут нечисто, и отправился ко мне. Я показал ему письма…
— Папа, зачем? Джон тут совершенно ни при чем.
— Так же как его отец, моя милая. Джон прямиком привез меня сюда и показал письма, которые его отец, к счастью, не уничтожил. Пока я их читал, Джон попросил мисс Диттон покинуть его дом и поручил одному из своих работников отвезти ее в Грин-Вэлли в гостиницу.
Мистер Бартлетт вытащил из кармана несколько листков бумаги.
— Пенни, прежде чем ты это все прочтешь, я хочу тебе сказать, что твоя мама была очень серьезно больна. Ее мучили сильные боли. Она старалась скрыть это от меня, и Джеймс Дин из уважения к ее мужеству и, думаю, из привязанности к нам обоим давал ей сильнодействующие обезболивающие препараты. Она упросила его хранить это в секрете от меня — до тех пор, пока это уже стало просто невозможно скрывать. Вот почему она посылала за ним, когда я уезжал из дому.
Отец вручил Пенни письма. В одном из них девушка узнала то, которое читала в Бинду.
«Если ты уверена, что сегодня вечером Барт уедет на собрание совета по строительству дорог, я обязательно приеду. Мне удалось кое-что достать для тебя. Скорей бы уж провели телефон. Давно обещают.
Мистер Бартлетт протянул ей записку, написанную другим почерком:
— Вот что твоя мама написала Джеймсу.
Пенни прочитала:
«Джеймс, прости за то, что я прошу тебя заехать сегодня вечером, но мне не обойтись без твоей помощи. Барт уезжает на собрание совета по строительству дорог, и ему незачем знать, что мне приходится прибегать к лекарствам, чтобы избавиться от боли. Ты сможешь мне что-нибудь привезти?
Обращаюсь к тебе как к старому другу и надеюсь, ты пощадишь Барта и не станешь рассказывать ему об этом».
